Детскими шажками, с суровым лицом – вперед, в подзаборное будущее.
Кстати, слово «алкоголь» пришло из арабского языка. Там так называли сурьму, порошок для глаз. Помните, в фильме «Секс в большом городе 2» Кэрри покупала в Абу-Даби карандаш для глаз? Вот это и есть сурьма.
Порошок наносили на веки, чтобы добавить томности, разбавить серость. Чем не алкоголь? Позже «алкоголем» стали называть еще и продукты дистилляции, а потом и все спиртное.
* * *
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Веками перегонкой занимались только лекари и философы. Но бог алкоголя, если такой есть, любит безумцев и мечтателей. Поэтому с новым рвением за дистилляцию взялись средневековые алхимики.
Все бредили философским камнем. Это чудесное нечто должно было превратить любой металл в золото, сделать создателя бессмертным, даровать ему славу и счастье.
Алхимики, конечно, обладали большим воображением и жаждой легкой жизни. Но мы не будем их осуждать, потому что сами недалеко ушли.
Камень представляли одновременно в трех состояниях: жидким, твердым и невидимым. Все в одном флаконе. А для того, чтобы свершилась магия, необходимо было проделать 12 операций: обжигание, растворение, вываривание, дистилляцию, сублимацию, отделение, испепеление, брожение и напоследок – превращение.
Все понятно, все доступно, все по полочкам. Но превращения так и не случилось. Или случилось, а мы просто не знаем, не замечаем одного бессмертного среди смертных.
Но вечная жизнь, богатство, слава и успех – ерунда по сравнению с дистилляцией. А мастерство перегонки прогрессировало, не оставляя потомкам ни единого шанса на более-менее трезвую жизнь. В XV веке уже научились погружать трубы с алкогольными испарениями в ледяную воду для ускорения конденсации. Догадались, что если перегнать жидкость повторно, то она станет крепче. Алхимики, дистиллирующие вино, были уверены, что выделили его душу. Spirit vini – дух вина. Spirit – спирт. Ну, вы поняли.
Спирт также называли aqua vita – «вода жизни», эликсир молодости, капля счастья в море грусти.
Несколько веков продукты дистилляции воспринимали именно как лекарство. О том, что лекарство можно просто пить до поросячьего визга, почему-то никто не задумывался. Но это теперь эликсир молодости может получить любой деревенский алкоголик, перегнав картофельные очистки. В Средние же века этот процесс был магическим, дорогим, недоступным.
Тайна открывалась только избранным. Вот, например, Тоддео Флорентийский (1223–1295), прославленный ученый, упомянутый Данте в «Божественной комедии», писал:
«Настоящая вода жизни производится лишь из вина, без добавления чего-либо еще, ее следует принимать, не разбавляя водой или вином, потому что она приготовлена из чистого вина. Ее слава неоценима, она родитель и господин всех лекарств, и ее эффекты удивительны…»
Арнальд из Виллановы (1235–1311), глава медицинской школы, где позже учился Нострадамус:
«Дистиллят, полученный из вина с добавлением вышеуказанных трав, исцеляет язвы и способствует затягиванию ран, которые иным способом исцелены быть не могут…»
Некто из XV века, оставшийся неизвестным, тоже правильно заметил:
«Аквавита хорошо излечивает все болезни от холода. Она помогает людям со зловонным дыханием, против гнилых и зараженных ран, против неизлечимых болезней, против укусов ядовитых тварей».
Со временем люди научились перегонять, кажется, все. Не осталось ничего, не ставшего жидкостью. Во времена Людовика XIV дистиллировали даже человеческие черепа – думали, что получают полезные капли. Взять три головы здоровых мужчин, умерших насильственной смертью, перегнать – готово.
* * *
Потихоньку аквавита пошла в народ, побрела по планете. Первым делом туда, где ее ждали, – в земли, на которых не растет виноград, на север. В Германию, Швецию, к нам, на Русь. Конечно, дистиллировать вино в этих странах дорого и бессмысленно, поэтому уповали на зерно. Из зерна тоже получилось неплохо, сойдет. И если коньяк, арманьяк и граппа – потомки винограда, то водка – праправнучка пшеницы. В Англии дистиллируют ячмень и получают джин, в Перу и Боливии кукурузное пиво превращают в 96-градусный спирт.
В XVII веке процесс дистилляции позволял производить столько алкоголя, сколько для медицины уже перебор, а для развивающегося общепланетарного алкоголизма – маловато. Мы хотим больше, больше! Надо догнаться! Беги за второй!
В начале XIX века Эдуард Адам изобретает аппарат, который вместо привычных двух перегонок в день позволяет совершать восемь.
В 1831 году ирландец Аэнеас Коффи патентует машину для перегонки, которая работает в 20 раз быстрее обычной, а получаемый спирт – чистейший, как слеза.
Именно из дистиллянтов родилось великое разнообразие алкоголя. Разнообразие, которым гордится человечество. Все бары мира, все цветные бутылки и производители самогонных аппаратов бьются в благодарности перед природой. Спасибо за то, что показала нам круговорот воды. Теперь мы навеки пьяны, навеки счастливы.
Мед
Надеваю искусственную бороду, беру гусли, поднимаюсь на холм. Стою на ветру. Весь следующий текст произносится голосом былинного героя.
В темные времена, когда богов было множество, а снега зимой наметало по самую крышу терема, люди пили мед. Не только на Руси, но и в других северных широтах был славен этот напиток.
«Мэду» по-гречески означало все хмельное, крепкое, перебродившее. Так греки называли неразбавленное вино, а пьянство они называли «мэдэе». «Там, на другом конце плоской земли, живут варвары, – говорил грек, от страха укутавшись в белую простынку, – и пьют они пьяное, и не знают меры».
Нестор, а может, и не он, а какая другая сила, пишет, что в 996 году Владимир повелел сварить 300 провар меду: для князей и людей. Арабский путешественник Ибн-Даст нацарапал на дощечке, что бабка Владимира, княгиня Ольга, в 946 году брала с древлян дань «питным» медом.
Напиток этот на Руси пили по особым событиям, и готовили его волхвы, а после волхвов – монахи. Смешивали мед с ягодным соком (смородина, малина, брусника), забывали лет на 10–15. Такой мед назывался «ставленным». Иногда на княжеских пирах подавали напиток 35-летней выдержки.
Еще был мед «вареный», который ценился меньше, но иногда лучше синица в руке. Медовый сот разводили водой, процеживали через сито. Добавляли хмель (полведра на пуд), ставили на огонь. Когда жидкость испарялась наполовину, переливали все в медную посуду, остужали. После бросали хлеб, смазанный дрожжами и патокой, ждали, пока забродит. Забродившее разливали по дубовым бочкам, убирали в ледник. Немножко подождать, помучиться – готово.
А что еще было пить? Греческое вино не везли из-за монголо-татарского нашествия. Византия тоже вот-вот обещала рухнуть. Оставалось только местное, пчелиное, золотое.
В XIII–XV веках знать пьет «ставленный» мед, а простолюдины – «вареный». «Вареный» – гораздо доступнее, проще в приготовлении и сильнее опьяняет. Народ привыкает к крепкому алкоголю.
Скоро в историю государства Российского органично вольется
