в Вашингтон, Ельцин напился до того, что ночью агенты американских спецслужб обнаружили его стоящим чуть ли не в одних трусах посреди улицы. Он буянил, не желал возвращаться домой, требовал отвезти его в пиццерию.
«…двумя ложками Ельцин стучал себя по лбу и по лбам рядом сидящих президентов. Это выглядело ужасно», – вспоминает вице-премьер Крыма Лентун Безазиев о банкете после подписания Бишкекских соглашений в 1992 году. Я-то могу понять президента, сам так иногда делаю. Мне вся эта клоунада кажется милой, смешной. Поэтому я презрительно смотрю на Геннадия Зюганова, руководителя известной оппозиционной партии, который пьянство не уважал и всячески унижал бедного Ельцина, а вместе с ним и всех нас – алкоголиков.
«Президент на прошлой неделе два дня был абсолютно пьян и невменяем… У нас президента нет, есть спившийся, невменяемый человек», – подбрасывает Зюганов с трибуны, и реплика эта отравленной стрелой летит в наши сердца.
«Мы считаем, что должен быть подготовлен документ, который бы ограничил самовластье одного беспомощного, безвольного, спившегося лица, который сидит в Кремле», – не унимается оппозиционер. Сильному легко обидеть слабого. Человеку здоровому никогда не понять алкоголика. Держитесь, Борис Николаевич.
И Борис Николаевич держался из последних сил. То есть из последних сил его держали кремлевские врачи. В 1995 году Ельцин до инфаркта напробовался 40-градусного ликера. Один из докторов пошел ночью проведать президента, а президент едва живой лежал в ванной комнате. Не слушал президент ничьих советов, не соблюдал диету, крыл матом медицину. И есть в этом что-то надрывное, почти декадентское, панковское.
Бедные врачи, которые не могли ничего сделать. Бедное сердце, уставшее от таблеток, операций, чисток. Размякшее от водки сердце. Бедная страна, катившаяся в тартарары.
Начальник президентской охраны Александр Коржаков в своей книге «Ельцин: от рассвета до заката» пишет:
«Он пил каждый день. Его обычное утро начиналось всегда одинаково. Приезжаем в Кремль. «Дима, ланч!» – вызывает он повара Самарина. Тот на подносе несет 100 граммов водки в аэрофлотовском стаканчике, яичницу, маленькую баночку икры и 4–5 кусков бородинского хлеба с обрезанной коркой».
И президент добрел, становился податливым, щедрым, но совершенно при этом неуправляемым, как дитя. Лучше его в это время не тревожить. Приближенные уже были закалены и обучены, знали когда с чем лучше прийти, умели пить и не напиваться.
Ельцину нужны были собеседники. Так фаворитами становились только обладатели железной печени и крепкой поджелудочной железы.
Политики разрабатывали методики и стратегии: сколько рюмок, чтобы подписал; сколько тостов, чтобы повысил. Американцы тоже спаивали нашего президента. После двух бокалов калифорнийского вина Ельцин был готов все простить Клинтону, все отдать, обняться и сидеть.
Наркологи утверждают, что вылечить алкоголизм без осознанного желания пациента невозможно. В агитке «57 вопросов президенту», выпущенной к выборам, один избиратель как бы задает вопрос:
«Борис Николаевич! Правда ли, что вы злоупотребляете алкоголем?»
Борис Николаевич не без кокетства отвечает:
«Скажу «да» – это будет неправдой. Скажу просто «нет» – тоже покажется неубедительным. У нас ведь пока сами не проверят, все сомневаться будут, да еще скажут: «Какой же ты русский мужик, если выпить не можешь». Так что скажу одно: «Выпить могу, но не злоупотребляю».
Как мне нравится беззащитность этого ответа. «Да, но нет. Нет, но да. Только отстаньте». Чего, правда, привязались.
То, что полководец пьет, еще не означает, что это плохой полководец. Потом – квасит вся страна. А как иначе это все пережить? Смена эпох все-таки.
Наверное, хорошо, что девяностые прошли, хотя я жил там всего пять лет и не помню никаких ужасов, кроме детского сада. Может быть, поэтому-то время кажется мне романтичным и захватывающим. Представьте, как я стою в цветастой куртке, с пепси-колой в руке, слушаю «Ласковый май» и плачу. А мимо проносятся джипы с бандитами, проходят девочки с зелеными веками и вздыбленной челкой, группа «Мираж» едет в гастрольный тур, все рушится, всем страшно и смешно. А Ельцин еле держится на ногах, но отчаянно ведет нас в светлое посткоммунистическое будущее.
Черчилль
Британские ученые, как мы знаем, отчаянно грызут гранит науки. Чем бы мы себя утешали, чем бы обнадеживали без британских ученых. Всяко легче жить, когда все обоснованно, расставлено по полочкам. Целую ваши мозги, дорогие исследователи. Спасибо, например, что доказали вред спиртного даже в самых малых дозах, но все равно оставили нам щель, из которой бьет свет, все равно разрешили пить по 14 единиц алкоголя в неделю. А 14 единиц это не так уж и мало. Это 7 банок пива или столько же бокалов вина, 14 рюмок той же водки. С одной стороны, можно это растягивать на семь дней, пить по капле. С другой – можно выжрать все в раз и оставшееся время возвращать человеческое лицо. Щадят нас британские ученые.
Вместе с тем они жестокосердны: выступили с предложением всех алкоголиков приравнять к наркоманам, а бухло продавать только по рецепту. Ужас.
Но после такого удара сразу нас пожалели, как мать: доказали, что алкоголь можно мешать как угодно изощренно и пить в любой последовательности, похмелье наступит в любом случае, даже если вы свято пили водку после пива. Эксперимент был очень интересным: одну группу поили сначала пивом, потом вином. Вторую – наоборот. Третью – только одним напитком. Испытуемых в буквальном смысле заставляли напиваться, не отпускали домой, пока могут идти. Похмелье у представителей всех групп появлялось с одинаковой частотой и равной силой. Таким образом, ученые опровергли закон законов «повышай градус». Но как-то я им не верю.
И, несмотря на то что в моей ленте каким-то макаром постоянно всплывают статьи типа «КАК В БРИТАНИИ ОТМЕТИЛИ ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ. ШОК. ФОТО», где в стельку пьяные студенты лежат по обочинам Лондона, британские ученые доказали: алкоголь больше не в моде. Якобы молодые люди пересмотрели взгляды, постепенно трезвеют и большинство теперь пьют не чаще одного раза в неделю. Что я на это могу сказать? Во-первых, «ха-ха». Во-вторых: «Черчилля на вас нет». Он бы пришел и разнес вас всех в щепки.
Хочу быть как Уинстон Черчилль. Хочу пить по бутылке коньяка в день, курить по 15 сигар, никогда не заниматься спортом и также мастерски троллить весь мир. Но у меня нет на это ни сил, ни таланта.
Мне никогда не хватит остроумия сказать: «Реальность – это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови». Не хватит дерзости ответить условной женщине, обвинившей меня в пьянстве: «У вас кривые ноги, а алкоголь из меня завтра выветрится». Однако я надеюсь в старости
