мирами. Так что армия Нечистого застряла в Царстве Гоблинов. – Он бросает короткий взгляд на Альфи, который, похоже, снова собирался его перебить. – Предполагаю, что он не заинтересован в порабощении Царства Слизней. Но если он получит Рубиновое кольцо…
– Вторжение, – тихо выдыхаю я.
– Да. Несокрушимые армии гоблинов, идущие маршем через все Девять Царств, включая и это.
Альфи как будто дали под дых.
– Да, он упомянул горячее свидание с порабощением вселенной.
– Что благодаря быстрому уму Уэнсдей пока удалось предотвратить, – говорит Брюс с костлявой усмешкой.
Я хмурюсь. Предотвратить конец света – это ведь хорошо, правда? Так почему же мои внутренности сейчас как будто залиты бетоном?
И тут меня осеняет:
– А как же дедушка?
Глазницы Брюса мерцают.
– Прошу прощения, Уэнсдей. Боюсь, тут мы бессильны что-либо сделать.
– Что? – Я отказываюсь поверить в то, что слышу. – Нет, нет и ещё раз нет. Мы просто обязаны его спасти. Мы должны отправиться в Царство Фейри, найти эту прачечную! – Я взмахиваю найденной квитанцией. – Должны вернуть дедушкино кольцо, открыть портал и спасти его.
– Точно! – вмешивается в наш диалог Альфи. – И победить злодея и полностью спасти мир!
– Верно, – говорю я. – Мы не можем взять и оставить дедушку в Башне Теней.
Глазницы Брюса на несколько мгновений темнеют.
– Это то, чего он хотел, – говорит он наконец. Его голос печален. – Вот почему он отправил тебя обратно. Благодаря его жертве кольцо в целости и сохранности. Вселенной ничто не угрожает. Она в безопасности.
Мои руки невольно сжимаются в кулаки. Я смотрю на череп с такой яростью, что удивительно, что он ещё не загорелся.
– Хочешь сказать, ты в безопасности! – возмущённо заявляю я. – Ты предпочитаешь прятаться в этом подвале, пока дедушку пытают гоблины, потому что боишься помочь ему.
– Я не боюсь, – говорит Брюс голосом, от которого меня так и подмывает врезать кулаком в его костлявый рот. – Я просто рассуждаю логически.
Я подбочениваюсь и в упор смотрю на него.
– Я тебе не верю. Ты боишься. Боишься Горгомота.
Огоньки в глазницах Брюса мечутся как светлячки в банке.
– Не могла бы ты говорить тише?
– Почему? Чего ты боишься? Ты думаешь Горгомот выпрыгнет из шкафа и…
– Перестань произносить это имя!
– Горгомот, Горгомот, Горгомот!
По комнате пробегает волна магии, раздаётся звук, похожий на звон бьющегося стекла. Глаза Альфи лезут на лоб, делаясь огромными, как блюдца. Он смотрит мимо меня.
Комнату наполняет яркий свет пламени, и бетон у меня в животе превращается в лёд. Я оборачиваюсь, уже зная, что увижу.
Король гоблинов теперь так близко, что я могу дотронуться до него. Здесь, в тесном подвале, он даже страшнее, чем был на болоте. Он возвышается надо мной, охваченный с головы до ног Неугасимым Огнём. Сквозь пламя я вижу его шипастые чёрные доспехи, вырезанные из десятков черепов с разверстыми в крике ртами и увенчанные огромным шлемом с чёрной короной и парой гигантских рогов.
Что ж, очень даже впечатляет. Горгомот Нечистый смотрит на меня сверху вниз. Его красные глаза сияют сквозь лицевую пластину шлема в форме черепа.
– Мои уши горят! – произносит он шутливым тоном.
Альфи кричит.
Глава 9
Альфи продолжает кричать. Горгомот поднимает руку и потрясает в воздухе своим огромным боевым молотом.
– Молчать, орущий мальчишка! – рявкает Горгомот. Всё его тело мерцает и гаснет, как старый телевизор.
Альфи умолкает.
– Подожди, ты это видела?
Ещё бы!
– Цыц! – Горгомот нависает над Альфи, его глаза подобны раскалённым углям.
Альфи съёживается.
Хм. Здесь явно происходит что-то подозрительное. Король гоблинов пылает Неугасимым Огнём, но я не чувствую никакого жара. Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до его усеянной черепами брони, но моя рука проходит прямо через его стальное колено.
– Это ведь иллюзия, верно? – спрашиваю я Брюса. – Как голограмма?
– Верно, – подтверждает Брюс, всё ещё стуча зубами от страха.
– Значит, он не может нас обидеть? – спрашивает Альфи.
– Н-н-не ф-ф-физически, – заикается Брюс. – Но…
С меня довольно.
– Что ты с ним сделал, вонючие твои кости?
Голограмма Горгомота снова мерцает, а затем злобно смотрит на меня сверху вниз. Мне требуется вся моя храбрость, чтобы не отшатнуться.
– А ты кто или что? – спрашивает он.
Дедушка всегда говорит, что самое мощное оружие мага – это то, как он или она представит себя. И пусть я пока не маг, я всё же ученица чародея. Я встаю, гордо расправляю плечи, сжимаю кулаки и смотрю прямо на короля гоблинов.
– Я Уэнсдей Элизабет Уикс, – объявляю я своим лучшим волшебным голосом. – Ученица Авраама Мордехая Уикса, Защитника Царств, Повелителя…
– Да, да. – Горгомот закатывает огненные глаза. – Я отлично осведомлён о нелепых титулах старого болвана. – Всё его тело мерцает. – Ты же понимаешь, что большинство из них он придумал?
Ха! Я так и знала. Но я не собираюсь доставлять этому огромному голографическому хулигану удовольствие, обижаясь на его насмешки. Вместо этого я просто жду. И смотрю.
– Итак, – говорит Горгомот, когда становится ясно, что я не собираюсь отвечать, – ты его последняя жалкая пародия на ученика?
– Верно, – отвечаю я, стараясь не выдать дрожь в голосе. Все предыдущие ученики дедушки жили за сотни лет до меня, поэтому я мало что о них знаю. Но я знаю эту ученицу, и я знаю, что она в ярости. – И, клянусь, если ты причинил ему боль…
Горгомот взмахивает рукой, как будто отгоняет муху.
– Избавь меня от своих пустых угроз, жалкое создание, убогое подмастерье. Всё совершенно просто. – Он щёлкает пальцами, и в его руке появляются украшенные искусной резьбой песочные часы размером с барный табурет. – Если ты хочешь снова увидеть своего Наставника, ты в течение твоих двенадцати жалких человеческих часов принесёшь в Башню Теней Камень Перехода.
Он переворачивает песочные часы. Песок цвета запёкшейся крови начинает перетекать в нижнюю часть.
– Если нет, то Авраам Мордехай Уикс, не зная ни минуты отдыха, будет рабом в моей Яме Крайнего Дискомфорта в течение… – Он делает вид, что смотрит на несуществующие часы. – Ой, погодите. Вечно!
Король гоблинов запрокидывает голову и разражается громким маниакальным смехом, который эхом разносится по подвалу. Затем он прочищает горло. – У меня закончился сок. До свидания.
Появляется облачко зловонного дыма, и голограмма исчезает.
Несколько мгновений стоит тишина, за исключением пары попискиваний, когда Альфи возится со своими часами.
– Это было странно, – говорит Альфи. Затем фыркает и гримасничает: – Это что за запах? Вонючих носков?
Я киваю. Потому что Альфи прав – и насчёт запаха, и насчёт странности.
– В болоте он требовал у
