– Интересно, в каком качестве? Был старшим помощником младшего уборщика? – съехидничала Наталья.
– Почти угадала, – не обиделся Михаил. – Числился я там младшим помощником режиссера. Ну и что! Опыт работы на американском телевидении дорогого стоит. Не говоря о том, чего я там только не повидал!
– Смешные все-таки американцы! Обсуждать свои проблемы с чужими людьми, по-моему, глупо, – пожала плечами Лариса.
– Почему же смешные? – не глядя на нее, бросил Дэн. – В то время мы были открыты всему свету. Люди чувствовали это, доверяли нам.
– И умело использовали. Впрочем, насколько я понимаю, отношения оказались взаимовыгодными! Спонсоры не оставили без внимания общественный интерес к вашей личной жизни. Ваша «неземная» любовь принесла им отличные дивиденды, – не унималась Лара.
– Да, но это не помешало тебе уйти из кино. Почему? – поспешила с вопросом Наталья, думая: «Да что ж такое! Зачем она дразнит Даньку? Только скандала нам не хватало!» – Улыбнулась хозяйке как можно дружелюбнее: – О, кофе действительно супер! А как Никита воспринял твое решение? Он ведь тоже снимался почти во всех ваших фильмах.
– Еще бы! – подхватил Мишка. Он кожей чувствовал накал атмосферы и старался увести разговор в более безопасную зону. – С такой импозантной внешностью, со своим именем остаться незамеченным! И поклонниц у него было не меньше, чем у Даньки, даже среди совсем молоденьких девчонок!
– На самом деле Никиту это ужасно смешило. И с решением моим он почти сразу согласился. Конечно, платили нам очень, очень достойные деньги. Но… Нам всегда было тесно в рамках режиссерской воли.
– Да это дед во всем виноват! – засмеялась Светлана Александровна. – Он в последнее время не переставал ворчать: «Что это за профессия такая – всем нравиться?». Я ему: «На льду Данечка тоже работал для публики». А он свое: «Тю!.. Сравнила! Спорт – совсем другое! Там Данька выкладывался до кровавого пота. Это пусть зритель не понимает, какой труд стоит за трехминутным выступлением. Сколько терпения надо, сил, мужества, чтобы выйти на лед с недолеченными травмами. И чего стоит победа после громких поражений! А здесь что? – „поверни голову налево, сделай задумчивый взгляд“… – Тьфу, подлюка… Не мужицкое это дело, бабье. Бросать его надо! Пора Даниле настоящую работу искать!»
Все посмеялись, представив, как это говаривал Александр Иванович. Даня тоже улыбнулся, вспомнив, как смешно и точно тот передразнивал режиссерские интонации.
А по существу, дед, как это часто бывало, озвучил его мысли. Он долго не хотел признать, что работа актера в кино и работа спортсмена на льду – вещи совершенно разные. И здесь, и там работал на полную катушку – иначе он не умел, – но отдача за этот труд была совсем разной. На стадионе он тут же получал оценку своего труда: видел и слышал зрительскую благодарность, чувствовал ответный порыв, получал энергию зала. Ничего этого на съемочной площадке не было. Да, похвала режиссера, коллег. Да, отличные гонорары. Да, бешеный успех у поклонниц. Но все это в его жизни уже было и не имело самостоятельной ценности. Он и теперь не жалеет о своем решении.
Глава 12
– Опаньки, останови! – положил руку на пульт Мишка. Даня и не заметил, что все это время машинально нажимал на его клавиши. – Новости культуры из Америки.
– Надо приобщиться, чтобы быть в курсе событий, – встрепенулась Наташа.
Показывали какую-то благотворительную тусовку, на которой голливудские актеры были со своими детьми. По тому, как ухнуло вниз и тут же подскочило к горлу бешено заколотившееся сердце, Даня понял – в этой толчее была Маргарет. Ее тут же и показали. Крупным планом, вместе с Томом Кертисом, партнером по фильму.
«Вот оно что! Не зря весь день ныло сердце, не зря нервничал, не случайно завелся этот дурацкий разговор о кино», – пытался совладать с собой Дэн.
– Симпатичный парень. Чем-то на тебя похож, – бросила пытливый взгляд на хозяина Наташа.
– Еще бы! Эта роль писалась на Сокола, только он уже тогда решил не сниматься, – заметил Михаил. – Ведь это ты предложил режиссеру пригласить Тома на пробу?
Даня молча кивнул головой. Он хорошо помнил, что испытывал чувство вины перед киношниками, строящими под него планы. Стараясь хоть как-то загладить ее, очень тщательно продумал варианты замены на роль. Не случайно им оказался профессиональный спортсмен, теннисист, карьера которого подходила к концу. Он обладал приятной внешностью и выраженной мужской харизмой.
– Мэг заметно похудела. Волосы отросли… Выглядит немного усталой… Но все равно, до чего хорошенькая! – комментировала вслух Наташа.
– Да. Расцвела наша Марусенька! – с удовольствием подтвердил Михаил. – Она так долго оставалась в тени твоей славы…
– …и ее это нисколько не огорчало. Я точно знаю, – решила уточнить Светлана Александровна.
– Все это знали. Может, поэтому и Дэнькины поклонницы относились к ней с симпатией. Ведь обычно они не жалуют жен своих кумиров, – не сводил глаз с экрана Михаил.
– Ну, это исключительно Данина заслуга! Он у нас личность неординарная! Таким все прощается, даже счастливый брак, – Лариса провела рукой по плечу мужа.
– Согласна! – отвернувшись от телевизора, Наталья окинула Дэна странным взглядом. – За тобой всегда чувствовалась какая-то тайна – и на льду, и на экране – везде присутствовал ее флёр. Это дорогого стоит, особенно в глазах женщин!
– Точно! Сокол был королем в спорте и стал им в кино. А королям, как известно, позволено то, что не дозволено простым смертным, – поцеловав ручку жены, Михаил наполнил водкой два бокала.
– За тебя, брат! Много чего у нас с тобой в жизни было хорошего. Верю – и еще будет. За наше будущее!
Мужчины встали и обнялись, глаза обоих повлажнели. Женщины отвернулись и, как по уговору, уставились в телевизор.
Известный журналист светской хроники тарахтел как заведенный. Предметом обсуждения была мода нынешнего сезона. Все восхищались ее простотой и функциональностью.
Наталья зорко подмечала все детали туалетов:
– Действительно, как говорится, простенько и со вкусом. Одно нехорошо: цена «сиротского» Машиного платьишка наверняка не меньше моей шубы.
Костюм Мэг действительно выглядел очень простым: полуоблегающее платье по щиколотку и сандалии с высокими узкими ремешками. Так, впрочем, было одето большинство приглашенных дам. Мужчины также демонстрировали демократичный стиль одежды – свободные, в основном светлые брюки, разноцветные рубашки с распахнутыми воротниками, спортивная обувь. Мэг вела за руку прелестную девочку лет пяти. Даня сразу вспомнил, что у Тома дочка, он отсудил ее у ее матери – у той были какие-то проблемы, то ли с алкоголем, то ли с наркотиками.
Сашка, как ни в чем не бывало, сидел на широких плечах Тома, чему-то смеялся, размахивал каким-то дурацким флажком. Вместе им было, очевидно, хорошо. Комментарий был соответствующим: «На наших глазах рождается новая звездная пара».
От всего увиденного на душе стало до того муторно… И Лариса подлила масла в огонь. Стоя за плечом с чашкой в руках, произнесла с явным удовольствием:
– А они хорошо смотрятся!
– Сколько раз тебе говорил, чтобы ты не стояла за спиной! – от раздражения свело скулы, но Даня быстро взял себя в руки. – Извини, я же просил тебя – не стой сзади.
В тот же день он сдал свой билет. Матери не стал ничего объяснять, сослался на дела.
Спать улеглись рано.
Боль тупой иглой засела прямо за грудиной. Он с трудом поднял глаза к небу – ни одной звезды! Мгла вокруг, непроглядная мгла. Смертельная тоска сжимала сердце ледяной рукой: он один, один во всей Вселенной. Сознание угасало, и вдруг в кромешной тьме золотистой искоркой промелькнула спасительная мысль: «Боже, как я мог забыть! Для того чтобы оказаться с близким человеком, вовсе не обязательно его материальное присутствие. Родная душа услышит мой призыв и откликнется, прильнет к сердцу, утешит боль, усмирит душу»… – Единственная моя, жена моя, услышь меня, – прошептал он вслух. В ответ – вселенское безмолвие. Это было страшнее смерти. Он не просто одинок – он покинут всеми, кто был ему дорог, – людьми и ангелами. За что?!
– Это ты оставил всех нас… – услышал он тихий, как последний вдох, голос и на долю секунды увидел знакомый мерцающий силуэт. Усилием воли Даня открыл глаза: «Слава Богу! Это всего лишь сон. В комнате темно и тихо».
Осторожно, чтоб не разбудить Ларису, Даниил поднялся с постели. Некоторое время сидел за столом, закрыв лицо руками.
– Единственная моя, жена моя, услышь меня! – шепотом повторил запомнившиеся слова. Прислушался – ни звука! Тишина такая, что в ушах звенит.
«Хоть бы кто на машине проехал!» – горько усмехнулся он.
