Спасая дорогого ему «дядьку», Алексей велел выдать на расправу толпе окольничьего Траханиотова. Пока восставшие громили дворы ненавистных вельмож, Морозова тайно отправили в монастырь на Белом озере. А в ночь на 3 июня начался сильный пожар, в котором сгорело больше половины Москвы. Виновниками пожара, случившегося так кстати и отвлекшего силы мятежников, называли, и не без оснований, боярских холопов Морозова и Чистого. Сами восставшие, неумолимо расправлявшиеся с ненавистными администраторами и вельможами, старались не допускать бесчинств и грабежей сторонних людей. Даже во дворе Бориса Ивановича Морозова, словно доказывая, что целью их выступления является не разбой, а требование справедливости, москвичи не присваивали себе сказочных богатств царского «дядьки», а демонстративно уничтожали их — разбивая дорогую посуду, ломая изысканные кареты, стирая в порошок драгоценные камни, распарывая ткани и разливая заморские вина. Так же поступали и во дворах других жертв.
В обширной литературе, посвященной московскому восстанию, высказываются разные взгляды на цели восставших, поводы для их выступления и даже действительную виновность боярина Бориса Морозова и его сотрудников. Можно не сомневаться, что определенные злоупотребления властью, мздоимство, неправый суд и прочие разнообразные грехи, свойственные любой администрации, случавшиеся и раньше, имели место и в данном случае.
Но не они стали настоящей причиной такого сильного возмущения. Повсеместное недовольство властью и ее действиями распространилось много раньше. К лету 1648 года восстания охватили многие города страны, от юга до севера, ими были охвачены Великий Устюг, Сольвычегодск, Курск и Воронеж. Несмотря на пожар, волнения продолжились и в Москве, а спустя немного времени в Новгороде Великом и во Пскове произошли столь мощные выступления против правительства, что отчасти приобрели характер гражданской войны.
Недовольны существующим положением вещей в государстве были все. Однако бранили власть и заводили мятежи не только и не столько «черные люди», городские низы и бедные крестьяне, сколько те, кто обладал определенной собственностью, имел, что терять. Во главе восстаний середины XVII столетия нередко стоят обеспеченные горожане, купеческая верхушка, представители среднего и крупного поместного дворянства. А основной силой выступлений против правительства являются посадские люди, ремесленники, мелкие торговцы, стрельцы, городовые дети боярские и мелкопоместные дворяне, казаки, солдаты полков нового «иноземного» строя.
У каждой из этих групп были свои требования. Посадский люд выступал за ликвидацию боярских и церковных «белых» слобод, свободных от уплаты государственных налогов, жители которых поэтому составляли сильную конкуренцию обитателям «черных» сотен. Дворяне указывали на злоупотребления больших бояр, которые переманивали к себе в вотчины на выгодных условиях крестьян, отчего дворянские поместья безлюдели, приходили в запустение, и ратной службы с них нести было уже нельзя, а службы требовали и за неисправности сурово взыскивали. Помещики просили возвращения всех ушедших в разное время крестьян и введения бессрочного сыска беглых. Стрельцы жаловались на невыплату жалованья, на притеснения со стороны городской администрации. С укором говорили царю: «Идет де твое государево жалованье иноземцам, а вы де природные живите с травы и с воды и с кнута…» И все вместе жаловались на невиданное взяточничество приказных и жадность воевод, разорявших поборами и без того небогатые поместья, хозяйства и дворы.
Правительство давно сознавало необходимость обновить государственный механизм, упорядочить законодательство, устранить или, по крайней мере, попытаться ослабить развитие таких негативных явлений, как самоуправство воевод и взяточничество. Открытое недовольство людей «всей земли» заставило еще больше поторопиться. За несколько месяцев был подготовлен проект нового Уложения, или свода законов.
Работа над Уложением не была секретом, точно так же, как и обстоятельства и причины, ускорявшие ее. Иностранные резиденты в Москве сообщали своим правительствам, что в Кремле «работают прилежно над тем, чтобы простолюдины и прочие были удовлетворены хорошими законами и свободою».
Сами законодатели во главе с царем Алексеем и руководителем всей подготовительной работы, князем Н.И. Одоевским, позаботились о том, чтобы их деятельность воспринималась именно как надсословная забота о благе всех жителей государства, вне зависимости от происхождения и состояния. В предисловии к Уложению прямо заявлено, что оно составлено для того, «чтобы Московского государства всяких чинов людем, от большего и до меньшего чину, суд и расправа была во всяких делех всем ровна».
Но случилось так, что в действительности Соборное Уложение 1649 года, по-видимому даже вопреки воле своих составителей, оказалось документом, сыгравшим негативную роль в развитии Российской государственности.
Фактически Уложение отразило в себе юридическую практику, как она сложилась в предыдущее царствование. Оно состоит из 25 глав, содержание которых охватывает почти все сферы социальных и хозяйственных отношений. В нем предусмотрены случаи богохульства и оскорбления царской чести, а также кара за эти преступления (первые главы Уложения). Наряду с этим рассматриваются вопросы правового положения стрельцов и прочих ратных людей, порядок судопроизводства, регламентируются вопросы земельной собственности, приводится перечень преступлений, за которые назначена смертная казнь, и т.д.
Несмотря на столь пестрый состав статей, в содержании Уложения можно определить его главную цель — оно направлено на дальнейшее усиление роли государственного аппарата в жизни страны за счет урезания или уничтожения множества частных индивидуальных прав и привилегий. Такую тенденцию принято называть централизацией управления, но в исторической перспективе и в конкретных исторических обстоятельствах, как они сложились в России со второй половины XVII века, эта тенденция стала прологом для формирования деспотизма.
С конца XV — начале XVI столетия социальное развитие Московского государства складывалось на совершенно других основаниях.
Окончание удельной раздробленности и объединение русских земель под властью московских великих князей стало завершающим этапом в формировании национального самосознания русского народа как единого духовного целого, сопровождалось значительным экономическим подъемом. Вместе с тем требовал решения непростой вопрос о том, какими путями пойдет дальнейшее развитие общества и государства. Весь предшествующий опыт существования отдельных самостоятельных или полу самостоятельных княжеств свидетельствовал в пользу достаточно большой индивидуальной независимости граждан. Главное отличие эпохи русского «феодализма», если пользоваться этим привычным, но требующим множества оговорок определением, от классического феодализма европейских стран заключается в том, что русский простолюдин никогда не терял личной свободы. Он никогда не был завоеван, подобно англосаксу или жителю Галлии, и не терял правоспособности. Древняя Русь не знала ничего подобного крепостному праву Западной Европы, возникшему как следствие иноземного завоевания местного населения.
Известные на Руси разнообразные формы зависимости имели, в большинстве случаев, иную природу происхождения, чем на Западе, и тщательно регламентировались законодательством, ограничивавшим господский произвол в отношении даже полных «обельных» холопов. Абсолютное же большинство населения, как городского так и сельского, было свободным, принимавшим активное участие в политической и общественной жизни. Наиболее полно эти черты социального устройства средневекового русского общества проявились в быте вечевых республик — Новгородской и Псковской, но в значительной степени были распространены на всей территории Древней Руси.
Традиции московского княжества и политика его правителей несколько отличались от принятых в других русских областях, но эти отличия часто слишком преувеличены в позднейших исследованиях. В целом понятие личной свободы, а также известные пределы полномочий верховной власти перед имущественными и духовными правами граждан были определяющими и во владениях московских Даниловичей.
Расширение территории государства, увеличение населения с несколько отличавшимися друг от друга представлениями о месте и роли обывателя в общественной жизни, его взаимоотношения с правительственной властью, и в первую очередь необходимость удержания всего этого многообразия в единых границах, ставили перед выбором: усугублять «московский» авторитарный вариант развития или предпочесть ему общерусский, традиционный, с приоритетом начал личной свободы и местного общинного самоуправления.
