– На Степана Петровича похоже, – заметил Лера.
Оставив ракету сохнуть на крылечке, мальчишки взялись за оборудование стартовой площадки. её решили делать посреди клумбы, где земля помягче. В качестве гасителя пламени выбрали старую глиняную чашку с отбитой ручкой, которую вдавили в грунт и наполнили водой. Вокруг чашки воткнули три палки, а между ними установили ракету.
– Стапеля, – пояснил Лера. – Будут направлять космический корабль, чтобы не сбился с курса при взлёте.
Завершив последние приготовления, друзья спрятались за собачьей конурой. От стартовой площадки к ним тянулись два тонких провода, от Шуркиного клыка к ракете – прочная капроновая нить. Лера командовал.
– Десять, девять, восемь, – считал он торжественно, – четыре, три, два…
Шурка приготовился было соединить провода, идущие от батарейки к запальному устройству, но тут во дворе появился Евтух Васильевич.
– Ё-мое, – простонал Шурка, – батя с работы вернулся, – и с перепугу замкнул контакты.
Ступивший на крыльцо Евтух Васильевич услышал в клумбе грозное шипение. Он повернул голову и присел от неожиданности. Из-за заборчика на воздух самопроизвольно поднялась ядовито-зелёная бутылка и зависла на миг перед ним, оскалившись в зверской улыбке. Следом раздалось негромкое «бамс», и бутылка, стремительно рванувшись, последовала дальше – в небеса. Скорость её, действительно, была космической, но направление движения оставляло желать лучшего. Не преодолела она и трёх метров, как резко изменила курс и на манер американского «томагавка» стала хищно рыскать над землёй. «Допился», – ахнуло у Евтуха Васильевича внутри, и он зажмурился, полагая, что всё это ему померещилось.
Сидящие в укрытии друзья не знали, на что решиться. Шурка и думать перестал о больном зубе. К тому же, капроновая нить даже не натянулась. Между тем, ракета отлетела подальше от крыльца, развернулась и понеслась обратно прямёхонько на Евтуха Васильевича. ещё немного и она стукнула бы его в лоб. В конуре печально взвыл Джек. Почуяв неладное, Евтух Васильевич открыл глаза. Увидел идущий на таран загадочный зелёный объект и попытался укрыться от него на веранде дома. Не меняя курса, ракета ворвалась за ним следом. До слуха мальчишек тотчас донёсся грохот падающих кастрюль и дикие крики Шуркиного отца.
– Бежим отсюда, – шепнул Лера и, не дожидаясь, первым побежал к калитке.
Шурка рванул за ним. Последним, жалобно поскуливая, прогалопировал Джек.
Выскочив на улицу, Лера обернулся. Шурка был тут как тут, но почему-то не шёл далее калитки. Он замер, выпучив глаза и открыв рот. Голова его странным образом подёргивалась.
– Ты чего? – испугался Лера.
– Режь быстрее, – дребезжащим голосом попросил тот.
Только теперь Лера вспомнил, что на другом конце капроновой нити выделывает сумасшедшие пируэты ракета, которая и дёргает друга за челюсть. Достав перочинный ножик, он скоренько перерезал капрон, оставив на всякий случай поводок в метра полтора длины. И точно, поводок очень скоро пригодился. едва Шурка отдышался, как его клык заболел с новой силой. Он даже поскуливать стал на пару с Джеком.
– А давай дерево наклоним к земле, – показал тогда Лера на росший неподалёку невысокий клён.
– Зачем? – удивился Шурка.
– Привяжем к верхушке и отпустим.
Шурка посмотрел на клён, потом на торчащий изо рта огрызок нити.
– Маловато верёвки, – показал он. – А если клык выдержит? Тогда я вместе с ним на верхушке клёна болтаться буду.
Прервала их рассуждения подъехавшая на велосипеде, грузная почтальонша тётя Паша Самосвалова.
– Доброе утро!
– Здравствуйте, Павлина Гекторовна! – откликнулись друзья.
Не слезая с велосипеда, тётя Паша опёрлась на калитку и принялась рыться в своей огромной сумке. У Леры при виде двухколёсного средства передвижения появилась новая идея. И пока Шурка принимал газеты, скоренько привязал капроновую нить к багажнику. Шурка обнаружил это только тогда, когда Самосвалова оттолкнулась и нажала педаль.
– Сейчас дернёт и с корнем вырвет, – радостно сообщил Лера.
Шурка живо представил, как его зуб вылезает с корнем, и ему стало нехорошо. Сунув другу почту, он невольно сделал впёред шаг, второй, а дальше ноги сами понесли его вслед за отъезжающим велосипедом.
В тот же миг из-за угла дома вышел возбуждённый Евтух Васильевич.
– А ну стой! – крикнул он грозно, увидев отбегающего сына.
Шурка на ходу посмотрел на него и только руками развёл. Не мог он теперь остановиться, при всём желании.
– Ах, ты, ракетчик! – обозлился Евтух Васильевич и погрозил ему вслед размалёванной бутылкой.
Услышав крики, тётя Паша обернулась и обнаружила позади себя серое от ужаса лицо Шурки с открытым и перекошенным ртом. Понятное дело, Самосвалова его не узнала, и сама перепугалась до смерти.
– Брысь! – шикнула она в отчаянии, не придумав ничего другого.
Шурка хотел было объясниться, но странное дело, только судорожно клацнул зубами. Глаза его сверкали столь безумным светом, что Павлина Гекторовна, несмотря на свои уже немолодые годы, резко увеличила скорость. Шурке ничего не оставалось, как тоже прибавить. ему вдруг чрезвычайно сильно расхотелось дёргать зуб. Тем более, что и болеть он вроде бы перестал.
Обернувшись ещё раз, женщина увидела сквозь набежавшие от волнения слёзы, что неизвестный с ужасным лицом не отстает. Мало того, далее бежит здоровущий пёс с высунутым, словно лопата, языком. За ним Лера. совсем далеко, как говорят художники, на перспективном плане маячит, размахивая бутылкой, Евтух Васильевич. Никого впопыхах не признав, почтальонша Самосвалова окончательно утвердилась в мысли о дорожных грабителях. А вспомнив, что в её сумке лежат пенсионные деньги, закрутила педали ещё быстрей. Шурка поспевал за велосипедом из последних сил.
В такой сцепке они вихрем миновали квартал и вынеслись на перекрёсток, где Павлина Гекторовна едва не наехала на зазевавшуюся кошку. «Чёрная!», – только и успела подумать она. Зашипев, несчастная кошка брызнула влево. Джек за ней. А тётя Паша резко приняла вправо и сходу врезалась в придорожный куст бузины. Наткнувшись на препятствие, велосипед, словно строптивый жеребец, взбрыкнул и сбросил своего седока. Перелетев через руль, Павлина Гекторовна упала в бузинные заросли. Вопль почтальонки заглушил треск веток, ломающихся под тяжестью её тела. Словно смертельно раненый боец на колючей проволоке, распласталась она на бузине. При этом тётя Паша не забывала крепко сжимать свою почтальонскую сумку.
Увидев, что следом на неё падает велосипед, Шурка по пробовал его остановить. Ничего хорошего из этого не получилось. Вместо велосипеда на Самосвалову свалился сам Шурка, а уж его накрыло вздыбившееся транспортное средст во. Почувствовав на своей спине грабителя, Павлина Гекторовна заорала благим матом. В ответ грабитель вдавил её в бузину и попытался отобрать сумку. На самом деле Шурка всего-навсего хотел выбраться из-под велосипеда. Вся сложность заключалась в том, что он был к нему привязан. К тому же, в кустах не больно развернёшься, а тут ещё тётя Паша визжит, что её грабят.
Положение становилось отчаянным. Наконец, с перочинным ножичком наготове подоспел Лера и, ни слова не говоря, чиркнул лезвием по капрону. ещё миг – и друзья скрылись в ближайшем переулке.
– Ну, что, – спросил Лера, когда они немного отдышались, – прошёл твой зуб?
Шурка прислушался – клык ныл прежней болью.
– Лучше бы не напоминал, – поморщился он.
– Тогда пойдём ко мне, – предложил Лера. – Отсидимся, а заодно и зуб твой с моего балкона рванём.
Новая идея Шурке понравилась ещё больше. На этот раз, чтобы избежать ошибок, удаление решили произвести строго по науке. Войдя в квартиру, Лера первым делом вооружился учебником физики.
– Балкон находится на третьем этаже, так? – рассуждал он.
– Так, – кивал Шурка.
– Высота одного этажа – примерно три метра…
– Три на три будет девять, – умножил Шурка.
– Так, – кивнул Лера. – если мы сбросим с балкона тело в один килограмм, – показал он на белый холщовый мешок с фасолью, – то оно полетит на землю под действием силы тяжести.
– Сила тяжести равна массе тела, умноженной на коэффициент, – прочитал в учебнике Шурка. – Надо один килограмм умножить на девять целых восемь десятых.
– При решении задач коэффициент округляют, – вспомнил Лера. – Значит, сила тяжести будет десять килограмм.
– Тогда, – заглянул Шурка в правило. – Умножаем массу тела на коэффициент, потом на высоту и получаем потенциальную энергию.
– Девяносто килограмм, – подытожил Лера.
– Не много? – усомнился Шурка.
– Покажи зуб.
