поймает ее, и ты пожалеешь об этом. Я обещаю тебе.
— Хм, может быть. Мысль о том, что кто-то другой прикоснется к ней, получит ее всеми способами, которыми я никогда не смог овладеть ею, заставляет мою грудь сжиматься.
Звонок прерывает наш разговор, и он говорит:
— Это Нико. Он занимается Фальконе. Я буду через секунду. Будь готов уходить.
Прижимая телефон к уху, он отходит на траву, а я тушу сигарету и возвращаюсь в дом.
Мэдди моет посуду, напевая себе под нос. Не раздумывая, я направляюсь прямо к ней.
— Нужна помощь? — спрашиваю я, подходя к ней ближе.
— Нет, спасибо, — бормочет она, сосредоточившись на миске в своей руке. Она прикусывает нижнюю губу, искоса поглядывая на меня.
Мэдди хватает черную тряпку, лежащую рядом, и начинает вытирать миску, затем встает на цыпочки, чтобы дотянуться до дверцы буфета над головой. Я опираюсь на стойку, руками заключая ее в ловушку, и ее задница трется о мой член. О черт.
— Позволь мне, — хриплю я, протягивая руку и открывая дверцу шкафа.
Ее задница покачивается на моем члене.
— Прекрати это, — предупреждаю я.
Она поворачивается в моих руках, теперь ее спина опирается на мраморную столешницу. Я забираю миску из ее пальцев и ставлю ее в шкафчик над нами.
— Заставь меня.
Она вздергивает подбородок, скрещивает руки на груди, отчего ее сиськи выпирают из топа.
В ее глазах вспыхивает желание. Я склоняю голову набок, пожирая ее взглядом. Она не двигается ни на сантиметр, стоит на своем.
Аромат персиков поглощает меня, когда я делаю вдох. Боже, она чертовски вкусная.
Мой нос прижимается к ее подбородку, пока я не достигаю уха.
— Ты не захочешь, чтобы я заставлял тебя. Поверь мне, Солнышко, — шепчу я.
Я хмурюсь, когда дьявольская улыбка танцует на ее губах. Она выгибает спину, мой взгляд прикован к ее груди. Настолько сильно, что я не замечаю, как ее левая рука опускается в раковину, полную пузырящейся жидкости.
Ее рука врезается мне в лицо, и она проводит ею вниз. Пузырьки щиплют глаза. Я зажмуриваюсь и с шипением втягиваю воздух.
Истерический смех Мэдди звенит у меня в ушах. Она согнулась пополам, держась за живот, пытаясь дышать. Я чувствую, что все взгляды в комнате устремлены на нас.
Я склоняюсь над ее согнутым телом, но она слишком занята смехом, чтобы обращать на меня внимание. Взяв мокрую губку, я отступаю назад и поднимаю руку, вода стекает сквозь пальцы. Я поднимаю губку над ее головой.
— Что-то смешное, Солнышко? — я поддразниваю.
— Я не могу… — хрипит она, держась за грудь.
Моя грудь вибрирует, когда я сжимаю губку над ее головой. Она задыхается, когда вода стекает у нее по лбу.
Ее ладонь упирается в мою грудь, когда она отталкивает меня. Я не двигаюсь. Ее белая рубашка теперь прозрачна. Кружевной белый лифчик не скрывает возбужденные розовые бутоны, которые сейчас смотрят на меня. Соблазняют меня.
Она не злится. Румянец, заливающий ее щеки, не от гнева. Она возбуждена. Я следую за ее взглядом, когда он блуждает по моему телу, останавливаясь на моем пульсирующем члене. Я знаю, что эти джинсы не скрывают мой стояк на нее.
— Грейсон, нам пора! — крикнул Лука у меня за спиной.
Тело Мэдди прислоняется к стойке. Черт, я не знаю, что делать. Поэтому я делаю то, что у меня получается лучше всего — убегаю.
— Еще увидимся, Солнышко.
— Сейчас же! — кричит Лука, толкая меня пинком под зад.
Мэдди кивает, прикусывая свою чертову нижнюю губу и отворачиваясь. Я хватаю куртку со спинки стула, быстро чмокая Сиенну и Дарси в макушки.
— Увидимся в понедельник? — я киваю Келлеру.
Он сжимает челюсть, когда Лука выбегает из дома. Я знаю, что он беспокоится о брате. Келлер всегда был тем, кто защищал его. И теперь, кажется, ему тяжело не быть с ним рядом так же, как прежде.
— Я присмотрю за ним, Келлер. Ты это знаешь.
Он натянуто улыбается мне, и Сиенна берет его татуированную руку в свою.
— Спасибо, увидимся в понедельник.
Он снова обращает внимание на жену. Его напоминание о том, почему он больше не может защищать брата. Я бросаю последний взгляд на Мэдди. Одними губами она говорит: будь осторожен, и черт бы меня побрал, я не знаю, что с этим делать. Я быстро машу миссис Руссо и выбегаю из комнаты.
Выбираюсь отсюда к чертовой матери.
Глава 7
ГРЕЙСОН
Я облокачиваюсь на черный кожаный диван в центре комнаты в особняке готического стиля Луки. Он расхаживает по комнате. В день званого ужина Фальконе каким-то образом похитили Нико, нашего хакера, из его дома. С тех пор мы были заняты поиском всех возможных мест, где они могли бы его спрятать. Пока… ничего.
Прошло две недели, но мы еще не получили тело, так что, скорее всего, он все еще жив. Фальконе никогда не упустили бы возможности позлорадствовать над тем фактом, что они наконец-то одержали над нами верх.
— Нужно показать им, как легко нам забрать одного из них с улицы, — говорит Лука, продолжая метаться по дому.
— Так и сделаем.
Это будет несложно. Фальконе — неаккуратны, да, у них есть численное превосходство, но нет настоящего мастерства. На планирование похищения Нико, вероятно, ушли месяцы.
— Нам нужно выманить их. Марко гребаный психопат. Откуда, черт возьми, он берет всех этих людей? Каждый раз, когда мы их уничтожаем, они, кажется, возрождаются, — говорит он, кипя от гнева.
— Послушай, мы не можем недооценивать их. Не после того, что они сделали с Сиенной. Они могут быть неаккуратными, но у них больше людей. До этого момента мы отражали каждую атаку. Теперь нам нужно показать, что у нас есть доступ ко всем, кто ему близок. Мы посылаем угрозы, а взамен требуем возвращения Нико?
Одно неверное движение, и жизнь Нико будет поставлена на карту. Фальконе могут быть некомпетентны, но так они более опасны.
— Как насчет того, чтобы сблизиться с его драгоценной кузиной Евой? Она необузданная, вспыльчивая женщина, учти. Пригласи ее на несколько свиданий, и это выманит их на поверхность. Тогда мы сможем донести наше послание.
Отлично. Своди Фальконе на свидания. Как раз то, что мне нужно!
Словно почувствовав мое недовольство, он говорит:
— Для тебя это будет не так уж сложно. Она потрясающе сексуальна.
Меня интересует только горячая блондинка-бомба, которая, кажется, занимает все мои мысли.
— Ладно, я включу обаяние и посмотрю, что можно сделать, — вздыхаю я, протягивая руку за кофе на столе.
— Да
