зверей, рыб, птиц, крокодилов. Их легкие и крепкие суда намного опережали по скорости и остойчивости тяжелые и неуклюжие европейские барки и каравеллы. Их рудокопы и старатели добывали золото в шахтах и аллювиях рек в таких количествах, какие и не снились средневековым европейским алхимикам. Правда, у них не было пороха и ружей, и это их погубило.
– Кто же кого цивилизовал? – спрашивают одни ученые.
– Но белые люди были для них богами, – парируют другие.
– Богами? Но ведь вся «божественность» их была в белой коже – ритуальном цвете для многих африканских племен, – отвечают первые. – В остальном они были захватчиками, наглыми и бесцеремонными расхитителями африканских народных ценностей.
– Но они были любопытными, полными дерзаний открывать новые земли.
– Таких были единицы. У всех «исследовательских» плаваний португальцев была одна цель – выйти на золото и рабов, пряности и слоновую кость.
Споры еще долго не кончатся. Но здесь, в тени старой крепости, их не слышно. За стеной тихо плещет волна, на боку невысокой башенки сидит как изваяние крупная серая ящерица. Время как будто остановилось. Какой сейчас год? 1415-й?
…Этот год принято считать началом морской экспансии Португалии. Захват Сеуты королем Жуаном I. Кампания, о которой ничего не было б известно, если бы не хроники, рассказавшие, как король «умыл руки в крови неверных»… «Неверные» были для португальского правителя ловкой отговоркой, ему нужно было другое – золото, текущее по караванным путям из Африки через Сеуту, и еще – раз и навсегда уничтожить мусульманское пиратство в районе Гибралтара. Подлинный зачинщик захвата города – придворный авантюрист Жуан Афонсу и Аленкер, быстро понявший, сколько прибыли может дать город: и золото Африки, и мусульманские суда Средиземноморья. О «золотых дорогах» португальцы были хорошо информированы благодаря арабским и европейским картографам. Но вот они узнают, что там есть не только золото, но и пряности, и слоновая кость и рабы…
В Европу проникают рассказы о могущественной империи Мали, о Мансе Мусе, малийском правителе, совершившем в 1324 году знаменитое «золотое паломничество в Мекку». Манса Муса умирает в 1332 году, а через семь лет Анжелико Дульсерт уже доделывает на Майорке знаменитую карту мира с «Королевством Мали». Позже появляются другие карты. Конечно же, они становятся известными при португальском дворе. Незадолго до экспедиции в Сеуту Жуан Афонсу посылает в город своего человека – узнать, насколько же велика торговля золотом. Агент возвращается и расписывает красоты города и богатства его жителей… История сохранила подробности захвата Сеуты, но мы их опускаем. Нам важен результат. В июле 1415 года армада поднимает паруса – 200 судов с 20 тысячами войск на борту. 15 августа город захвачен с легкостью непостижимой. Среди войск, участвовавших в штурме, – принц Энрике. Через несколько лет он станет Генрихом-Мореплава-телем…
Из разговоров с жителями и пленными защитниками города, из попавших в руки бумаг Энрике черпает обширную информацию о Северо-Западной Африке. Хронист Зурара, писавший еще до смерти Генриха, выдвинул несколько предположений о том, что же побудило его начать многочисленные морские путешествия. Первое – это атмосфера европейского Ренессанса: принц хотел выяснить, что там, за границами современных ему знаний, которые простирались не далее Канарских островов и мыса Бохадор. Второе – ему нужны были хорошие порты для торговли и ремонта судов. Третье – усиливающееся арабское влияние в Африке: Португалии надо было спешить. И последнее – распространение христианской веры. Генрих надеялся найти в отдаленных районах Африки христианскую поддержку. Уверенность эта, несомненно, основывалась на легенде о пресвитере Иоанне, слухи о котором ходили по Европе с середины XII века. В 1165 году в европейских столицах читали письмо, якобы написанное самим Иоанном императору Византии. «Я, пресвитер Иоанн, – говорилось в нем, – правитель из правителей, под небесами. Я самый сильный и богатый. 72 царя подчиняются мне…» Предполагают, что это письмо было специально сфабриковано, чтобы подлить масла в огонь крестовых походов. С 1422 года Генрих посылает суда вдоль Африканского побережья к югу от Марокко. Главная задача – «перешагнуть» через мыс Бохадор, Кабо де Нао – Мыс Нет. Сахара здесь вплотную подступает к океану, и нет ни малейших признаков растительности. Ветер дует с севера, и возвращаться трудно. Пашеко Перейра пишет в 1505 году: «Кто дойдет до мыса Нет – вернется или нет». Но вот преодолены и эти трудности, помог опыт длительных плаваний на Азорские острова и Мадейру. Жил Эаниш огибает наконец мыс Бохадор и возвращается на родину в 1434 году. Через два года Балдайя доходит до Рио-де-Оро.
Вскоре после этого зарвавшиеся португальские моряки под началом Генриха и его младшего брата Фернандо решают сделать невыполнимое – захватить Танжер. Кусок оказывается не по зубам – арабы сбрасывают португальцев в море. Пленным морякам обещают жизнь при условии отказа от Сеуты. В залог арабы оставляют у себя Фернандо. Но ему так и не суждено было увидеть родных берегов, ибо упрямые португальцы не отдают город.
Появляется новый вид судна – каравелла. Она имелась в Португалии еще в XIII веке, но это были убогие одномачтовые суденышки, годные только для рыболовства и каботажного плавания. В XV веке они вырастают до крупных трехмачтовых кораблей с высокими бортами. В 1441 году Тристан доплывает на них до Кабо-Бранко в Северной Мавритании и берет пленных, которые рассказывают массу интересных вещей о золотой торговле в Сахаре. Все это обещает баснословные прибыли. Африканское Эльдорадо бродит в умах авантюристов. Экспедиции следуют одна за другой. В 1444 году Тристан открывает устье Сенегала – реки, отделяющей Сахару от остальной Западной Африки. В то же время Диниш Диаш впервые высаживается на островах Зеленого Мыса, а через некоторое время тот же Тристан решает подняться вверх по Гамбии и находит там смерть от руки местных жителей, не пожелавших отправиться в рабство…
Форт живет как музей
Принц Генрих продолжает осуществлять полный контроль над плаваниями вдоль Африканского побережья. Венецианец Кадамосто, посетивший Западную Африку с разрешения принца, сообщает, что из одной лишь фактории Аргун к югу от Кабо Бранко ежегодно в Португалию отправляется 800 рабов. Африка начинает платить свою печальную дань Европе. Кровавая заря работорговли захватывает пока лишь самый краешек Черного континента.
…Крепость представляет собой прямоугольное сооружение с большим внутренним двором и крытыми помещениями в стенах. Служитель старательно поливает и стрижет траву. Вдоль периметра форта проложены бетонные дорожки для осмотра. Они проходят как раз под стенами, поэтому там можно спастись от жаркого солнца. Стены 5–6 метров высотой, слегка наклонные, с узкими высокими бойницами со всех сторон. Опасность могла прийти и с моря, и
