наш с тобой секрет. Это действительно важно.
— Для тебя?
— Для всех. Для меня, для Дэна, даже для тебя.
— А для Энжи?
— И для Энжи потому, что это касается её близких.
— Ты меня вообще запутал. Объяснишь нормально?
— Попробую, но не сейчас. — От двери оглядываюсь, прикладывая палец к губам. — Секрет!
Слетаю по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, до самого спортзала. Тоха стоит с перчатками в руках.
— Давай сегодня повеселее что-нибудь. Шест, меч?
— Что это у тебя за прилив энергии сегодня?
— Настроение хорошее.
Когда я, переодевшись, взбираюсь на ринг, Тоха держит две сравнительно коротких палки, соединенных цепью.
— Вот это, я думаю, тебе понравится — Он лихо прокрутил их на одной руке вокруг ладони. — Нунчаки.
Заработав за два с лишним часа сотню синяков и шишек, падаю в изнеможении на ринг.
— Класс. Вот это вещь!
— Вот неугомонный. — Тоха искренне удивляется. — На кой тебе палки и железки с твоими шарами?
— На всякий случай. — Смеюсь.
— На всякий тогда и стрелять учись.
— Уже. — Сбегаю в душ.
У меня в расписании сегодня еще и универ. Формально я там должен быть каждый день, но негласно Степаныч разрешил мне свободное посещение «до первого косяка», так что мы оба с Энжи в плане учебы вольные птицы. Сегодня я везу готовые контрольные и, если будут, беру новые задания.
При встрече Степаныч поинтересовался историей с Элей.
— Вы в очередной раз спасли меня и не только меня. А девочка действительно уникум. Работаем.
— Я смотрю, — Степаныч засмеялся, — у вас там целая команда уникумов.
В университете я справился быстрее, чем планировал. Набираю Энжи.
— А я застряла. — Она в своей художественной академии. — Меня поставили моделью и рисуют.
— Можно спросить, в каком виде? — Хохочу в предвкушении реакции.
— Краш, я тебя укушу! Одетая я! Скучно мне стоять. Приезжай через час забирать меня.
Задумываюсь, чем занять оставшийся час. Из раздумий выводит стук по крыше машины. Мужик средних лет, лицо смутно знакомо.
— Привет. Не узнал? — По голосу вспоминаю командира омоновцев, с которым раз столкнула судьба.
— Признал. — кивком приглашаю в машину.
— Тут у нас дело такое… — едва присев, заговорил он. — Давно приходилось использовать свои способности?
— Год назад. — Не понимаю вопроса, точнее, его причины.
— А месяц назад? Ни конфликтов, ни развлечений с применением твоих фейерверков не было? — Он буравит меня взглядом.
— Нет. — Меня этот разговор начинает напрягать. — Есть поводы меня подозревать в чем-то?
— Нет. — вздыхает. — Тебя лично – нет. Но кто-то в последние полгода активно пользуется такими же способностями. Огненные шары, смерчи, летающие сосульки. Дважды удалось рассмотреть, кто это был. В одном случае подросток, а в другом – вообще девчонка. Так что к тебе я без претензий, а скорее за помощью. И по разной информации такие происшествия происходят по всему миру.
— Сильно нашумели?
— Не особо. Все случаи пока не более, чем бытовые или личные конфликты, причем обладатели этих способностей преимущественно защищались. Кстати, меня Максим зовут, если не помнишь. Можно Макс. Тебя-то я помню.
— Похоже, ребята сами не подозревали, на что способны?
— Похоже. Тоже так начинал?
— Да, и сильно навредил своей подруге раньше, чем заметил это. — Я чувствую холод по спине от одного этого воспоминания.
— То есть потенциальную опасность ты понимаешь?
— Ещё бы… Вот только не понимаю, чем я могу быть полезен.
— Пока что я не встречал такого фриза и телепорта, которыми ты оперировал, когда разбирался с наёмниками. — Он помолчал, потом вздохнул. — Короче, не можем мы в них стрелять, а взять их без вреда для них и для нас можешь только ты. Ты мне в команде нужен. Ответа прямо сейчас не требую, но прошу подумать.
Пожав на прощание мою руку, он ушел. Я скорее был готов к обратной новости – мои способности рано или поздно сойдут на нет и я перестану быть ходячей угрозой для окружающих и потенциальным подопытным кроликом. Именно с прицелом на такой вариант развития событий и нацелены все мои старания быть в нормальной физической форме. А тут получается, что магия идет в массы. Подростки, девушки… И все они опасны для других, а ещё больше – для себя. И в том числе тем, что становятся мишенью для очень плохих людей.
Оживает телефон.
— Ты меня забираешь? — голос и вид Энжи как бы намекают, что в месте её пребывания ничего живого более не осталось.
— Что случилось?
— Чтобы я еще раз кому-то дала себя нарисовать… У них всех руки… — Дальше не слышу, потому что сам глушу себя собственным хохотом.
Буквально через пять минут она усаживается в машину. Ни румянец от злости, ни обиженное пыхтение никуда не делись. Трачу еще пару минут на умиротворяющий поцелуй.
— Куда едем? — поворачиваю ключ в замке зажигания.
Она сидит с закрытыми глазами.
— Домой. Я ещё сильно злая.
***
Энжи
Когда колени перестают дрожать, а дыхание успокаивается, я собираю остатки сил и поворачиваюсь, оказавшись головой на его плече. Мое копошение он как бы не замечает, не шевелится, взгляд устремлен куда-то в потолок. Лишь его ладонь касается моей спины, и та выгибается чуть ли не против моей воли, а всё тело пронизывает слабый импульс удовольствия. Пальчиком рисую невидимые круги на его груди.
— Ты совсем неугомонная? Ненасытная? — Слышу по голосу, что он улыбается.
— Я сытная, — сама слышу, что мурчу, как кошка, — я хочу только лежать так и не шевелиться. А ты о чём думаешь?
— Появились люди с такими способностями, как у меня: файры и все такое. Кто они, откуда – непонятно. Но их находят все больше и с ними начинаются проблемы.
Его рука легонько гладит мою спину и та извивается без всякого моего участия, как заправская змея. От попыток сдержаться меня разбирает смех, одновременно все тело снова наливается жаром. Он резко разворачивается, нависает надо мной с улыбкой.
— Это та, которая ничего не хочет?
— А куда мне деваться, — мне кажется, сама эта мысль беспомощно улыбается, —когда ты рядом?
Его вторая рука
