Проверив ссылки на все остальные захваты психпатруля и больше ничего не обнаружив, Ана неподвижно застыла, задумавшись о том, что могло заставить Джаспера завязать подобное знакомство. Может быть, он помогал вырваться из секты этому бывшему «просветителю», который сбрендил? Человеку, которого звали Энкиду? Тогда становится понятным, почему Джаспер не обратился за помощью к смотрителям. У смотрителей и последователей «Просвещения» было нечто вроде соглашения. Смотрители не встревали в дела секты, а последователи секты никогда не выходили за стену в Хайгейтскую общину.
Если Джаспер оказался у «просветителей», смотрители не станут пытаться его вернуть. Джаспера будут мучить, промывая ему мозги. Ему искорежат разум настолько, что он сам не захочет уходить. Этого ни в коем случае нельзя допустить!
Ей нужен человек, обладающий точной информацией – или способный такую информацию получить. Нужно найти подтверждение того, что Джаспер действительно оказался в плену за стеной, а если это так, то выяснить, где именно его держат. Смотрители не станут спасать Джаспера, а вот влиятельный отец Джаспера – станет. Всего три года назад Дэвид Торелл потерял одного сына в результате несчастного случая. Конечно же, он не допустит, чтобы его единственный оставшийся в живых сын исчез, и примет все необходимые меры для того, чтобы это предотвратить. Но сначала Ане нужно доказать, что Джаспер находится в руках «просветителей», потому что Дэвид Торелл, генеральный директор фармацевтического гиганта «Новастра», ни за что не станет выступать против смотрителей и рисковать конфликтом с Коллегией или правительством на основе пустых измышлений.
С помощью виртуальной клавиатуры Ана набрала «Просвещение», «похищение» и «бывший член секты». Перетащив повисшие в воздухе слова в окошко поисковика на экране, она спустя секунду уже смотрела результаты. Ее взгляд остановился на одной из ссылок.
«Исчез служащий «Новастры»: опасения по поводу зверского похищения усиливаются.
Бывший член секты «Просвещение» КОУЛ УИНТЕР увезен из своего жилища в Камдене для дачи показаний после сообщения об исчезновении еще одного служащего «Новастры».
Камден! Это слово Ана успела увидеть на том листке, который Джаспер прочел за несколько секунд до того, как уйти с концерта. Это выглядело как счастливое совпадение. Возможно, тут даже существует какая-то связь. Как бы то ни было, бывший член секты, все еще допрашиваемый по поводу похищений, приписываемых «Просвещению», показался Ане перспективным: с него можно было бы начать поиски. Возможно, он будет готов поговорить с ней.
Проведя поиск по Коулу Уинтеру, Ана отключила опцию синхронизации своего интерфейсного компьютера со всеми плоскими экранами в доме. На плоском экране информация сохраняться не могла, но у девушки не было уверенности в том, что ее отец не сможет воспользоваться имеющейся связью, чтобы восстановить историю ее поисков. Теперь она устранила подобную возможность, поскольку ей решительно не хотелось, чтобы он догадался о ее плане. Она намерена тайком уйти в Город и заручиться помощью Коула Уинтера.
7. Музыкальный мобиль
Все утро после ухода членов Коллегии и смотрителя Домбранта Ана готовилась к претворению своего плана в жизнь. После ленча она еще раз просмотрела новости, надеясь узнать о каких-то подвижках в расследовании похищения Джаспера. Ничего нового не появилось. Она вытащила из гаража свой старый велосипед и два часа сидела рядом с ним, собираясь с духом, чтобы отправиться в путь. В конце концов она прокатила велосипед по вымощенному кирпичом дворику и асфальтированной подъездной аллее. Ворота особняка раздвинулись, открывая вид на широкий бульвар и особняк в стиле неоклассицизма, стоявший напротив их участка. Она выглянула на улицу. Никаких репортеров не было видно. Ну что ж: она заслужила хоть какую-то компенсацию за то, что имеет в качестве отца Эшли Барбера! Ведь чтобы разместиться у ограды их дома, представителям средств массовой информации требовалось особое разрешение правительства. Этот порядок был установлен с того времени, когда желтую прессу переполняли нападки на ее отца, который до того момента считался благонадежным олицетворением правительственной кампании «Раздельное выживание»: репортеры накинулись на него за то, что он якобы фальсифицировал тест на Чистоту для своей дочери.
Сегодня день был теплее, напоминая, что первый день календарной весны уже позади. Воробьи и зяблики перепархивали с ветки на ветку в кронах платанов, высаженных вдоль бульвара. Ана забралась на угловатое седло велосипеда. Она не ездила на нем уже пару лет и чувствовала себя ужасно неловко в старых джинсах, которые ей удалось отыскать. Штанины задирались на щиколотках, натирали бедра и мешали сгибать колени. Она неуверенно съехала с тротуара, не сразу попав ногами на педали, но постепенно начала двигаться все увереннее. Чувство равновесия, тугая струя ветра, ощущение свободы – все моментально вспомнилось снова.
Ана проехала улицу до конца и, не останавливаясь, свернула на Хэмпстед-лейн. Трехметровая стена, окружавшая Общину, высилась справа от нее. Ветер со свистом проносился мимо. За стеной он шуршал в ветках эрики. Ана вздрогнула и стала энергичнее крутить педали.
Юго-восточный КПП ничем не отличался от юго-западного. Он состоял из двух квадратных будок по обе стороны дороги, в которых сидели двое охранников. Тротуары позади будок были перекрыты, так чтобы нельзя было попасть в Общину или выйти из нее, не предъявив и не зарегистрировав свое удостоверение личности.
Перед КПП улица резко шла в гору. Ана сосредоточилась на том, чтобы заставить свои нетренированные мышцы справляться с непривычными нагрузками. Она все еще не придумала убедительной причины, по которой охранник нарушил бы заведенный порядок и выпустил бы ее в Город одну.
Молодой охранник – тот, который всегда приветливо улыбался Ане, – сидел в будке с левой стороны проезда, именно с той стороны, по которой ей надо будет проехать. Устроившись на высоком табурете, он смотрел, как проецируемые картинки мигают на внутренней стене будки.
Ана остановилась у открытого окошка.
– Привет! – окликнула она.
Охранник подскочил на месте, проливая кофе.
– Уй! – Он встряхнул ошпаренной рукой и вытер разлитую жидкость локтем. Повернувшись, чтобы увидеть говорившую, он снова вздрогнул. – Ну надо же! Это вы!
– Извините, я не хотела вас напугать, – сказала Ана.
Охранник вытащил из ушей наушники и взмахнул рукой перед интерфейсом. Картинка, проецировавшаяся перед ним, замерла и растаяла, расходясь медленно меняющимся калейдоскопом.
– А где ваша машина? – озадаченно спросил он.
– Машины нет. Я на велосипеде, – ответила она, для наглядности поворачивая руль. – Вы ведь Нил, да?
– На велосипеде? – переспросил он довольно тупо, но затем заметил, что она в джинсах, и убедился в отсутствии машины с водителем за рулем. – Ага, да. Я раньше никогда не видел вас на велосипеде… Угу, я Нил, – добавил он, густо краснея.
Ана улыбнулась и протянула ему свое удостоверение личности.
– А это зачем?
– Э-э… чтобы проехать?
– Но с кем вы?
– Ни с кем, я одна.
Похоже, Нил окончательно встал в тупик.
– Послушайте, – сказала она, подаваясь вперед: внезапно она придумала, что надо сделать. – Вы ведь слышали утренние новости насчет похищения Джаспера Торелла, да? И вы знаете, что вчера нас с Джаспером обручили… Ну так вот, Эмили… ее фамилия… ну, та тележурналистка… ждет меня на той стороне. С ней связались похитители Джаспера, и она собралась устроить специальный репортаж в реальном времени, предлагая им в обмен на возвращение Джаспера возможность высказаться.
– Круто! – сказал Нил.
– Это страшный секрет. Никто не должен ничего узнать, иначе похитители испугаются. Вы должны меня пропустить, договорились?
– Э-э… – Нил потер затылок. – У меня из-за этого могут быть крупные неприятности.
– Но закон же не запрещает мне уезжать из Общины одной, так ведь?
– Законом это не запрещено, но мне положено это отметить.
– Отметить?
Ане не понравилась такая перспектива.
– Ага, и тогда нам обоим будут задавать вопросы и могут заставить заполнять декларации.
– Декларации? – переспросила Ана. Она наклонилась к самому окошку, широко распахнув глаза и обиженно надувая губы. – На кону стоит жизнь Джаспера! По-моему, ради нее можно пожертвовать парой каких-то бланков, правда?
Нил отвернулся, снова покраснев. Повертев в руках стержень Арианы и стараясь не встречаться с ней взглядом, он вернул ей удостоверение, так и не вставив его в сканнер.
– Проезжайте, – сказал он, махнув рукой в сторону подъема. – Но у вас будет всего пара часов. Вам надо вернуться до шести, когда я сменяюсь.
– Спасибо! Спасибо, Нил!
Ана поспешно взгромоздилась на узкое седло велосипеда, протиснулась между будкой и шлагбаумом и начала бешено крутить педали.
