Мой босс чуть ли не вприпрыжку удалился, оставив лужицу кофе на полу.
А вот сейчас я удивился. С какого времени пить всю ночь и трахать Оксану стало поощрительной частью моей работы? Находясь в недоумении, я позвонил Оксане.
– Да, Алекс, слушаю!
– Оксан, что за нахер? Что творится? Здесь ёбнулись все, что ли?
– А я надеялась услышать слова благодарности! Алекс, ну что ты за человек! Ты где?
– На работе я, у кофейного автомата!
– Сейчас подойду!
Нет, этот мир мне не понять! Я снова накидал мелочи в автомат и выбрал «Двойной эспрессо» без сахара. Кофе – лучшее успокоительное, которое придумал человек. Не успел я отхлебнуть, как мою кисть обхватила чья-то рука и отобрала мой кофе. Да что это такое! Чувствую себя ботаником из американских фильмов.
– Благодарю, милейший! – на этот раз моим трудом воспользовалась Оксана.
– Оксан, я не пойму, что с Валентинычем? Ему секретарша отсосала, что ли? Что он такой довольный?
– Алекс, где «Спасибо»? Я тут, понимаешь, спасаю его задницу, а он ведёт себя, как будто, так и надо!
– Вот оно что! Интересно, каким образом? Не оттого ли, – я кивнул головой в сторону кабинета начальника, – он такой счастливый?
– Ни капли благодарности… – по-видимому, Оксана, действительно обиделась.
– Оксан, ну что ты! Конечно, конечно я обязан тебе! Не сомневайся – моей признательности нет границ! Только… Как?
– Пойдём.
Оксана застучала каблуками по старому паркету и отворила дверь в кабинет Валентиныча:
– Заходи.
Раздумывать я не стал, лишь пристально всмотрелся в глаза своей спасительницы. Была не была. Я вошёл и по привычке плюхнулся на диван. Можно подумать, что я веду себя недостойно по отношению к Оксане, но я так не считаю, моё спасение – её личное решение, никто об этом не просил. Подмывало достать сигарету и закурить. Если бы меня уволили, я так и поступил бы, но сейчас опасность миновала, поэтому я просто закинул ногу на ногу и уставился в потолок. Валентиныч – серьёзный человек, а замазать это пятно в углу так и не сподобился. Возможно, мой плевок из трубочки жёваной бумагой ему нравится.
– Я еду со съёмочной группой восстанавливать доброе имя команды. Снимем небольшой фильм о тяжких тренировочных буднях ребят. Думаю, немного соплей в сюжете вернёт им уважение! Возьмём жалостью.
– О, да! Игрой не можем, возьмём жалостью! Отличный ход!
– Между прочим, этот «отличный ход» помог тебе не вылететь с работы. Моё предложение понравилось руководству. И твоему, и моему.
Мне уже стало ясно – я остаюсь на своём посту. Пусть даже таким путём.
– Оксан, тысяча чертей! Ты – волшебница! Я обязательно когда-нибудь напишу о тебе книгу! А сейчас извини, меня ждут злые гномы, и Алексу-Царевичу пора скакать за тридевять земель выручать добра-молодца, коему в беду угодить случилось. И в знак моей признательности, добавлю: детка, ты великолепна! Я позвоню тебе! Оксан, в общем, мне, правда, пора, закончу дела, ииии… – я подмигнул ей так, что невозможно было не понять, о чём я намекаю. – Я позвоню.
– Козёл ты, Алекс. Ладно, беги, сказочник херов.
Я вскочил с дивана и подошёл к Оксане.
– Оу, я всё помню… и мне понравилось! – шлепок по заднице оказался очень звонким, но отмщённым – тонкий наманикюренный пальчик Оксаны почти наполовину вошёл мне под рёбра.
– Жди звонка, детка!
Мир несправедлив к тем, кто так считает. Я никогда не ждал подарков от судьбы, но презенты от неё перепадают. И довольно часто. Я верю – каждому воздаётся заслуженно. Бываю вознаграждён не за добродетель – за веру в лучшее. За убеждённость в неслучайности переплетений случайностей, за согласие с фактом Небесной Помощи в избранном пути – ходишь по кругу – следы твои замкнуться, идёшь вперёд – открываешь новые горизонты. Если ссать против ветра – ветер виновен в обмоченных штанах? Какая-то логика, закономерность в этом мире, всё же, присутствует, и я пытаюсь объяснять негативные происшествия со мной именно с этой точки зрения – что привело к тому, что есть? Мой дальний знакомый, Витя, за все свои годы не прочёл ни одной книги, стрелял у взрослых дяденек сигаретки, пиздил магнитолы из машин, никогда толком не работал, спал с отъявленными блядями и окружил себя за это время нравственно ничтожными, ненужными людьми. В моменты просветления плакал. И задавал вопросы: почему друзья предают, почему все бабы – шлюхи? Друзья? Собутыльники! Шлюхи? А чем ты заинтересуешь нормальную девушку? Вывод донельзя прост – то, что у нас есть – результат наших же действий. Сдал хуёвую работу – вали на улицу, хорошенько оттрахал Оксану – добро пожаловать обратно! Моя логика безупречна!
Добравшись до подъезда Ильдара, я увидел стоящую у изгороди старенькую, но довольно резвую «девятку» моего брата. На кой чёрт Ильдар привлёк Кирюху? Пусть сидит дома, ему своих дел по горло. Спустя десять минут после моего звонка, к машине спустился Ильдар.
– Ильдар, Кирюху-то зачем позвал? Сомневаюсь, что вся эта история ему нужна!
– Алекс, твой брат просто дал свою тачку покататься, не пешком же нам передвигаться!
– Кирюха? Тачку? Не может быть! – я слишком хорошо знал своего брата – он эту «ласточку» никому не доверял. К первому своему авто Кирюха относился очень ревностно.
– Ну да. Пришлось, правда, спиздеть, что я с тёлкой, но… По-другому бы не дал!
– Смотри, Шумахер, не воткнись куда-нибудь, иначе…
– Да знаю я, знаю. Алекс, успокойся, я нервный и без твоих нравоучений… Всё будет хорошо. Главное, Саню поймать, а с тачкой ничего не случится.
Мы уселись в салон и оба закурили. Было заметно, что Ильдар, действительно, очень неспокоен.
– Ну что, выдвигаемся?
– Так понимаю, знаешь куда?
– Да, я ж говорил.
Немногословность Ильдара мне понятна. Недели не прошло, как он получил корочки и при неблагоприятных обстоятельствах мог запросто их лишиться – а это уже отдельный разговор. С детства Ильдар пытался протиснуться в стройные ряды военнослужащих – поступал в Суворовское, учился в Рязанском училище ВДВ, но в обоих случаях не сложилось. А вот тяга к силовым структурам осталась при нём. Отслужил срочную службу в армии и, после демобилизации, сразу решил попробовать себя в ОМОНе. Почти год он штурмовал больницы, прошёл кучу обследований, по десять раз сдавал экзамены и добился своего – теперь он штатный боец ОМОНа. Позже выявились и минусы – любое правонарушение грозило далёким полётом нахер из структур. Возможно, навсегда. А сегодня правонарушения – единственная наша цель. «Пожалуйста» и «Будьте любезны» придётся оставить для другого случая.
– Ильдар, спокойствие, только спокойствие! – я улыбнулся, пытаясь снять напряжение, гудящее в воздухе, как трансформаторная будка.
– Да нормально всё, Алекс. Надеюсь, всё обойдётся.
«Нормально», почему-то, выразилось во вдавливании педали газа до упора, отчего мне стало не по себе.
– Бля, давай потише! – здесь я уже стал нервничать. Авто чуть замедлило свой ход. Ильдар и сам понял, что забылся. Да, я разделяю его чувства – деньги немалые, но мне моя жизнь дороже. Намотав на счётчике километров десять, мы, наконец, свернули на тихую, желтеющую от опавших листьев, улочку.
– Нам нужен «седьмой» дом. – Ильдар завертел головой по сторонам.
– Справа – «третий», – я еле разглядел на выцветшей табличке номер дома. Чему удивляться – кому нужен этот грёбаный «третий» дом? Кто его видит? Вдоль главных улиц – пожалуйста, мы и фасады покрасим, и деревья облагородим. Возможно, и асфальт качественный постелем. Чуть поодаль обнаружился и искомый «седьмой» дом. Мы припарковали «девятку» вблизи единственного подъезда и снова закурили. Раз в двадцатый за последний час. Я немного запереживал за свои лёгкие – когда-нибудь я точно начну ими плеваться.
– Что-то… Страшновато, а? – Ильдар улыбнулся.
– Не стану отрицать. Только чего бояться, мы за своими деньгами пришли, Саня пусть очкует!
– Ладно, хер с ним, пойдём.
Дождавшись, когда откроется дверь подъезда – кривая бабуля, видимо, решила прогуляться на свежем воздухе – мы оба шмыгнули внутрь. Подъезд оказался на редкость загаженным, вонючим, с облупленными стенами и битыми стёклами на полу. Поднявшись на нужный этаж, остановились у двери, за которой жил человек, посмевший поступить так некрасиво. Ильдар первым нажал на кнопку звонка. Затем ещё раз. И ещё.
– И такое может быть. С чего мы решили, что он дома?
И в самом деле. К такому мы были не готовы. Я нажал на звонок и не отпускал. За дверью раздавалось противное пиликанье.
– Ну всё, Алекс, хватит. Уже открыл бы. Или не открыл.
Внезапно щёлкнул замок и дверь отворилась – ровно настолько, насколько позволила хлипкая цепочка, отделявшая нас с Ильдаром от крючковатого носа. Именно на него мы обратили внимание в первые секунды, а затем уже разглядели его хозяина – седого старика с узко посаженными глазами и этим самым выдающимся носом.
