Янтарь в своих трудах не ограничилась одной только этой каютой. Камбуз пребывал в идеальном порядке, плита сияла чистотой. Янтарь хотя и готовила под открытым небом, но кастрюли и сковородки предпочитала содержать здесь. Как резчица управлялась при таком сильном наклоне палубы, Альтия вообще понять не могла. Янтарь же говорила только, что, по ее понятию, восстановление этих частей доставило Совершенному радость и потому-то она ими занялась.
Вряд ли стоит говорить, что весь корабль был тщательно выметен от песка. Налипшие водоросли и занесенные ветром куски мха счищены. Вся внутренность корабля окуривалась особыми травами, чтобы изгнать и сырость, и насекомых. Двери, иллюминаторы, крышки люков — все прилегало плотно, все держалось, все запиралось.
И всем этим Янтарь начала заниматься задолго до того, как впервые была вслух высказана идея о том, чтобы заново спустить «Совершенного» на воду. Это поневоле наводило на размышления, но сейчас следовало думать совсем о другом, и Альтия решительно отодвинула все лишние мысли.
— Совершенный! — окликнула она.
Он отнял от губ свирель и с улыбкой оглянулся в ее сторону:
— Альтия! Пришла навестить?
— Ага. А Янтарь с Брэшеном тоже здесь?
— А где же им еще быть? — отозвался он весело. — Сидят внутри, Брэшену за каким-то лядом понадобилось осмотреть привод от моего штурвала к рулю. Янтарь с ним там, конечно. Сейчас, наверное, выйдут!
— Хорошая у тебя свирель, — похвалила она. — Новенькая, наверное?
Он немного смутился:
— Ну… не совсем. Она у меня уже пару дней, правда, играть я пока так и не выучился. Янтарь говорит — ничего страшного, если не получается мелодии. До тех пор, пока музыка доставляет мне удовольствие, это моя музыка. Но я хотел бы и по-настоящему научиться!
— Я думаю, Янтарь права, — сказала Альтия. — Когда получше освоишься со свирелью, мелодии сами придут.
Крики потревоженных чаек заставили ее повернуть голову. Далеко на берегу показались две женщины. Их сопровождал тучный мужчина. Все вместе они шли к кораблю. Альтия нахмурилась… Рановато они появились! Она еще ни о чем не успела переговорить с Совершенным. Если так дело пойдет и дальше, он скоро сообразит, что решение о его судьбе приняли без него. «Надо быстренько выгонять оттуда Янтарь и Брэшена, пока мои не подошли…»
— Что потревожило чаек? — беспокойно спросил Совершенный.
— Да так, ничего… люди прогуливаются в отдалении. Слушай, я бы чайку чашечку перехватила. Не возражаешь, если я загляну на борт и спрошу Янтарь, можно ли воспользоваться ее чайником?
— Конечно. Уверен, она тебе не откажет. Добро пожаловать на борт!
И он вновь поднес к губам свирель, а Альтия почувствовала себя предательницей. Как скоро и как разительно должна была перемениться его жизнь! Она проворно вскарабкалась по веревочному штормтрапу, которым Брэшен недавно оснастил жилище Янтарь, и отправилась по накрененной палубе к люку кормового трюма. Она уже спускалась вниз, когда из трюма раздались голоса.
— Похоже, все в порядке, — говорил Брэшен. — Хотя трудно с уверенностью что-то сказать, пока рулевое перо погружено в песок. Когда высвободим корабль, тогда и посмотрим, как будет двигаться механизм… А впрочем, немного смазки ему в любом случае не повредит. Надо бы к этому Клефа приставить…
Несмотря на все свое волнение, Альтия расплылась в неудержимой улыбке. Если верить Брэшену, мальчишка-раб стал для него сущей головной болью. И тем не менее паренек уже прочно вошел в роль корабельного юнги. Брэшен давал ему разные мелкие и несложные поручения — все то, на что не хватало времени у остальных. Скоро выяснилось, что Клеф не врал, утверждая, будто умеет управляться на корабле. Во всяком случае, расположившись на борту заброшенного судна, он явно не испытывал ни малейшего неудобства. Да и Совершенный принял его гораздо быстрее, чем сам мальчик сумел привыкнуть к живому изваянию на носу. Клеф до сих пор не решался напрямую обращаться к Совершенному. И это обстоятельство было истинным подарком судьбы, если учесть, какой секрет они всю минувшую неделю утаивали от Совершенного.
Давада Рестара уговорить оказалось непросто. Разговаривая с Роникой, он поначалу вообще напрочь от всего отпирался и утверждал, будто слыхом не слыхивал ни о каких торгах по поводу Совершенного. Роника, однако, была неумолима. «Знаешь, — твердила она, — все ты знаешь! И кто какое предложение сделал, и какой ответ получил!» Более того, она настаивала, что лишь он один, Давад Рестар, и был способен заниматься столь деликатными сделками. Когда она наконец выдавила из него признание — да, мол, слышал о каких-то переговорах, — Альтия вышла из комнаты. Ее мутило от отвращения. Давад был урожденным торговцем Удачного. Его воспитывали на тех же традициях, что и ее саму. Как же он докатился до того, чтобы учинить подобное над живым кораблем? Как смог он опуститься так низко, чтобы деньгами искушать Ладлаков на столь низкий поступок?… То, чем он занимался, было предательством, омерзительным и жестоким. Давад предал свое духовное наследие ради денег, ради того, чтобы быть с «новыми купчиками» на равной ноге. К отвращению примешивалась сердечная боль. Вот он какой, дядюшка Давад. Давад, который в детстве кормил ее сладостями и катал на лошадке. Давад, у которого на глазах она выросла. Он еще прислал ей цветов на шестнадцатилетие… Давад. Предатель.
Роника с Кефрией занимались тем, о чем она с некоторых пор думала как о выкупе. Альтия так и не смогла заставить себя к ним присоединиться. Она избегала Давада, полагая, что не сможет проявить по отношению к нему должную вежливость. А обидеть его попросту не решалась.
Она спрыгнула с лесенки в трюм. Ее ботинки громко стукнули о доски, и она объявила:
— Идут! Мама с остальными уже на берегу, и близко! И с ними еще Давад Рестар увязался. Будем надеяться, у него хватит ума помалкивать, хотя лично я бы на это не очень рассчитывала… Ты говорила с Совершенным?
Она обращалась к Янтарь. Так ей было легче. Между нею и Брэшеном не существовало вражды, но непринужденностью отношений и близко не пахло.
— Еще нет, — охнула Янтарь. — Я хотела, чтобы ты подошла… Я не думала, что они так скоро явятся!
— Они пришли слишком рано. Надо пустить Клефа им навстречу — пусть подождут, пока мы не подадим знак!
Янтарь на мгновение задумалась. А потом сказала:
— Нет. Я полагаю, чем скорей мы с этим покончим, тем оно и лучше. Боюсь, он будет рвать, метать и ругаться… Но в глубине души, надо думать, возрадуется. — И она тихо вздохнула: — Что ж, пошли.
Альтия последовала за нею вверх по лесенке, Брэшен двинулся последним. Выбравшись из трюма на берег, первым долгом они увидели Клефа. Мальчик сидел на камне лицом к лицу с Совершенным. Его лицо раскраснелось, он запыхался. Вот корабль дунул в свирель, одновременно изобразив губами треск, и оба отчаянно расхохотались. Совершенный даже прикрыл рот рукой, зато мальчишка прямо-таки катался от смеха. Альтия остановилась, глядя, что происходит. За спиной у нее их веселье разделил Брэшен. Совершенный, улыбаясь, обратил к ним слепое лицо:
— Так вот вы где.
— Именно, — отозвалась Янтарь. — Мы все. — Она подошла к изваянию, потянулась вверх и рукой в печатке коснулась его пальцев: — Совершенный… Мы собрались здесь, ибо нам надо кое о чем поговорить с тобой. Кое о чем весьма важном…
Веселое выражение исчезло с его лица, сменившись неуверенностью:
— Случилось что-то плохое?
— Скорее, что-то хорошее, — поспешила успокоить его Янтарь. — По крайней мере, нам так представляется. — Она оглянулась на остальных, затем на подходивших по берегу. Альтия проследила глазами направление ее взгляда. Скоро к ним присоединится ее мать. И Эмис Ладлак. — Видишь ли, — продолжала Янтарь, — нам представилась возможность совершить нечто хорошее, но только с твоей помощью. Без тебя у нас ничего не получится.
— Я тебе не ребенок, — проговорил Совершенный. — Давай выкладывай, что случилось?! — Он волновался все больше. — Кому и зачем я понадобился? О чем таком «хорошем» идет речь?
Янтарь нервно потерла руками лицо. Оглянулась на Альтию и Брэшена… и вновь сосредоточилась на корабле.
— Я знаю, что ты не ребенок… Я просто не знаю, как подступиться к тебе с этим делом, поскольку слишком боюсь, что ты не захочешь быть заодно с нами… А случилось, Совершенный, вот что. Помнишь Проказницу, живой корабль семейства Вестритов? Ее захватили пираты. Ты, конечно, знаешь об этом, и ты слышал наши разговоры: мы обсуждали, что делать. Ну так вот. Альтия хочет отправиться выручать Проказницу и своих родственников. И мы с Брэшеном хотим ехать с нею. — Янтарь трудно перевела дух. — И мы хотим, чтобы кораблем, который доставит нас туда, был ты. Что скажешь, Совершенный?
