Во второй половине дня откуда-то нанесло плотные облака, солнце скрылось, вокруг стало хмуро и неприветливо. То и дело порывами налетал ветер, деревья качались и шумели кронами, изредка роняя на воду желтеющие листья.
— Кажется, непогодь собирается, — пробормотала Юлька. — Как бы дождь к вечеру не пошел...
— Дождь — это, конечно, не очень приятно, — отозвался Леха. — Но с другой стороны, если мы вдруг переместимся хотя бы на день назад, мы тогда сразу это поймем.
— Почему?
— Ну как? Дождь прекратится и облака в небе исчезнут. Я бы даже хотел на это глянуть. А то мы никак не можем поймать тот момент, когда нас переносит в другое время или место.
— Наверное, это происходит как-то постепенно, — высказал свое мнение Сергей. — Иначе чем объяснить, что мы не замечаем никаких скачков?
— Может быть, — согласился Леха. — Вот и хотелось бы посмотреть, как это будет выглядеть, если мы вдруг перенесемся обратно в солнечный день.
— А если нас перебросит как раз в тот день, когда шел дождь? — сказала Юлька. — Это шестого августа было. Мы тогда и не поймем, что переместились.
— Да, тут ты права... Ладно, там поглядим. А покамест предлагаю причалить к берегу, а то у меня опять баки переполнились — слить бы надо.
Сергей тут же поддержал товарища: он и сам давно уже чувствовал томительную тяжесть в области мочевого пузыря.
Выбрали удобное место с пологим травянистым склоном, вылезли.
Юлька отправилась наверх, а парни решили справить свои дела прямо здесь, лишь отошли чуть правее, к зарослям тальника.
Едва они закончили, как сверху раздался испуганный вскрик.
Леху так и вздернуло.
— Юль, что случилось? — А мгновением позже он уже мчался вверх по склону.
Сергей чертыхнулся и заковылял следом.
Глазам его предстала странная картина. Оба спутника стояли на небольшой полянке. Юлька испуганно жалась к Лехе, и при этом они пялились куда-то на землю перед собой. Старпом с ходу не сумел разглядеть, что там такое. Подошел поближе, старательно щурясь.
Это было похоже на невысокий вытянутый в длину бугор, сложенный вроде бы из кусков дерна...
— Что тут у вас?..
— Могила... — последовал хриплый Лехин ответ. — Здесь кто-то похоронен...
— Что? — у Сергея перехватило дыхание. — С чего... с чего ты взял?
— Не видишь, что ли? — капитан указал рукой на ближний конец бугра.
Сергей подошел вплотную, прищурился еще сильнее, потом и вовсе опустился на колени, пытаясь рассмотреть то, на что указывал товарищ.
Сначала ему показалось, что это какие-то сероватые грибы, вроде дождевиков. Они торчали из-под дерна аккуратным рядком, словно выстроившись по росту: один покрупнее, остальные четыре — помельче. Старший помощник нагнулся ближе, присмотрелся повнимательнее — и тут его прошибло холодной дрожью.
Это были не грибы. Это были пальцы человеческой ноги. А рядом из-под дерна выглядывал кончик большого пальца второй ступни.
Сергей в испуге отстранился, вскочив на ноги. Ошарашенно глянул на спутников. Лица у обоих бледные и растерянные: У Лехи на скулах играют желваки, у Юльки подрагивают губы.
Ветер заунывно шумел в кронах деревьев. С растущей неподалеку раздвоенной березы упал на могилу пожелтевший лист.
Нет, путешественники, конечно, уже давно мечтали встретить на пути хоть какого-нибудь человека — лесника, егеря, грибника, кого угодно, — но никак не думали, что встреча будет вот такой...
— Кто это?.. — деревянным голосом выдавил Сергей. — Откуда он здесь взялся?.. И кто его похоронил?..
— Значит... тут есть люди... — с трепетом пробормотала Юлька. — Но мне... мне почему-то не хочется с ними встречаться... — она затравленно оглянулась по сторонам.
А Леха вдруг сверкнул глазами, как будто в голову ему пришла какая-то дикая мысль.
— А ну-ка, погодь, — он легонько отстранил штурманшу и шагнул к противоположному концу могилы. Нагнулся и стал убирать куски дерна.
— Что ты делаешь?! — сиплым голосом воскликнула Юлька. — Зачем?!
Но капитан не отвечал. Он уже снял несколько крупных кусков, и под ними стала видна ткань в сине-голубую клетку.
— Что за... — На несколько секунд Леха замер, словно опешив. А потом с удвоенной скоростью, уже обеими руками, стал разбрасывать дерн в стороны.
— Мамочки, — прошептала Юлька и прижала руки ко рту.
Сергей глянул на сестру. Она не отводила взора от могилы: в распахнутых глазах застыл ужас. Казалось, она что-то поняла...
Старпом вновь перевел взгляд на разрываемое захоронение. И вдруг ему почудилось, что он уже где-то видел эту ткань... Нагнулся поближе и разглядел светлые пуговицы... И тут его словно током прошибло.
— Леший... это же... твоя рубаха...
За спиной раздались невнятные причитания Юльки.
Леха разогнулся и посмотрел на спутников. Лицо его было бледным как воск, в потемневших глазах — смятение и подавленность. Вновь опустил взор себе под ноги. Там, в окружении комьев земли, синела ткань рубахи — точь-в-точь такой же, какая была сейчас надета у него под штормовкой.
А под тканью угадывались очертания головы... Было ясно, что рубаху положили покойному на лицо, прежде чем завалить его землей...
Сергей попятился, еще не в силах поверить в страшное открытие.
Капитан отрывисто выдохнул, резко нагнулся — словно в омут головой нырнул — пальцы коснулись измазанной в земле ткани, на миг замерли в нерешительности.
Тут Юлька бросилась к нему, схватила за плечо, залепетала умоляюще:
— Леша... Леша... не надо...
Но он обреченно встряхнул головой, собрал ткань в кулак и рванул на себя. Комья земли и дерна разлетелись в стороны.
Юлька отвернулась, закрыв лицо руками. Сергей на миг зажмурился, а когда раскрыл глаза, увидел в расплывчатом мареве серо-зеленоватое лицо покойника, которое сначала не узнал...
— Нет! — вскричал вдруг Леха, мучительно дернувшись всем телом. — Нет! Нет! Нет! — ноги его подкосились, и он осел на колени у самой могилы. — Этого не может быть, это бред! — Он поднял болезненно исказившееся лицо на спутников, и потемневшие глаза, казалось, в отчаянии умоляли: «Скажите, ну скажите, что мне всё это мерещится!»
— Это... это кто? — приглушенно пискнула Юлька, отняв руки от лица. Она со страхом и
