прорыв из дома.
Ещё четверо врагов в холле проблемой не стали. Но как только они вышли во двор, им пришлось пробиваться сквозь врагов. Щит принимал удары, а рука, усиленная скверной, разила врагов. Сминая металл доспехов, прорубая щиты. Колющий удар, и вот они оказались посреди своих, пробившись сквозь вражеский строй.
Юноша, выбрав момент, огляделся вокруг и громко, срывая горло крикнул:
— Все отходим в квартал!
Как ни странно, его послушались, и его крик понёсся дальше, транслируемый десятками голосов. Людская масса начала сдвигаться назад. А сам молодой аристократ прикрывал соседей своими доспехами, щитом и атаковал. Только с радостью в один момент заметив, что рядом оказался отец, колющим ударом вогнавший саблю в шею орка.
— Ты был прав, сын! Спасибо, что вернулся. Горжусь тобой, — произнёс мужчина между атаками и парированием.
Ажинай собрался ответить, но его отец, бросив взгляд налево, через мгновение рванулся на юношу сбоку, отбрасывая в сторону. Спустя пару ударов сердца, тесак ублюдка скверны прорубил и смял кольчугу, разрывая плоть и ломая рёбра. Отлетевший в сторону мужчина умер ещё до того, как упал на мостовую.
Молодой аристократ только и успел, что подставить щит под следующий удар. Окованные металлом доски разлетелись трухой, а лезвие продолжало свой путь, сминая наруч, дробя кость руки, а следом металл наплечника и нагрудник.
Ажиная бросило вниз, руку и плечо стегануло болью. Чудовище над ним стальным вихрем прошлось по их отряду, оставляя после себя мёртвых и раненых, да ушло дальше. Юноша же остался лежать на земле, смотря на мёртвое тело отца.
В голове было полностью пусто. Лишь через несколько секунд он понял для себя одно: защищать в этом городе ему больше некого. Тем временем, наступая парню на ноги, прошла вражеская пехота, тесня остатки обороняющихся. Они оставили его за спиной, благодаря искорёженному, залитому кровью доспеху, посчитав мёртвым. Дальше тянуть нельзя.
Вскинувшись с брусчатки, юноша бросился бежать. Не разбирая дороги, во всю даруемую скверной силу, он стрелой пролетел охваченный хаосом город и взлетел на кусок ремонтируемой городской стены, спрыгнув с неё на поле.
Он плохо помнил дальнейшее. Сколько-то он ещё пробежал, потом просто шёл, пока не оказался в одной из небольших деревенек, снабжающих город. Выбрав большой дом с шёлковыми занавесками на окнах, он вломился внутрь, с облегчением увидев выскочившего, положив на эфес сабли руку, аристократа.
Всё, на что хватило сил у задыхающегося измученного юноши, перед тем, как он упал, потеряв сознание, это прохрипеть:
— Вышгород потерян!
Очнулся Ажинай только на следующий день. Сел на кровати и, бросив взгляд на левую руку, скривился. Ниже локтя его конечность заканчивалась бинтами, хотя больно уже не было. Принятое зелье восстановления позволило пройти основной части заживления достаточно быстро.
Обессиленно рухнув на подушку, он поднял взгляд на побелённый потолок. Весь его мир рухнул. Брат и друзья мертвы. Отец, островок уверенности и стабильности, тоже. Накатила ярость на несправедливость, на скотского монстра, поломавшего всю жизнь. Хотелось медленно рвать его на куски, лучше зубами. Видеть полные ужаса и боли глаза.
Кровавые мечты юноши прервали позывы организма, и, поднявшись с кровати, он, покачнувшись, отправился искать туалет.
Его пребывание в деревне не затянулось надолго. Он несколько раз рассказал собственную историю хозяину и его домочадцам, починил искорёженную броню. И уже через пять дней, тепло попрощавшись со спасшими его людьми, шёл по дороге, рассчитывая прибиться к какому-нибудь каравану до столицы.
Именно туда должны были прибыть его мать с сёстрами. Парень о многом думал, пока выздоравливал. Душа требовала мести, а разум — позаботиться о сёстрах и матери в незнакомом городе. При том, что месть представлялось чем-то невыполнимым, сделать выбор оказалось несложно.
Убить чудовище в бою? Многие пробовали, ни у кого не вышло. Как ни накачивайся алхимией, всё равно эффект один — смерть! Противостоять стихии нельзя, ненавидеть её глупо и бесполезно. Нужно строить свою жизнь заново.
Именно с такими мыслями юноша шёл в столицу. Ему повезло, уже к вечеру он встретил попутный караван, с которым калеке оказалось путешествовать куда проще. Одной рукой даже огонь развести сложно.
Его рассказы об осаде и боях в Вышгороде встречали множество вопросов и обсуждений среди благородных на вечерних стоянках и приёмах пищи. А также полные злобы и надежды глаза черни. Ажинай всё чаще стал замечать подобное. Чем сильнее по стране шли слухи об уже двух падших городах, тем наглее становились низшие.
Просто тупой скот, не способный ни на что полезное, кроме как на самые тяжёлые работы. Нет у них способности к осмыслению мира и творчеству, не дали боги при рождении. И вот это вот убогое нечто стремилось уничтожить высших. Не понимая, что после этого, неспособные договориться между собой для любого дела большого, они просто сдохнут.
Но ничего, он позаботится о сестрах, а потом отправится обратно под стены Бродно. Монстр не может быть сразу везде и, значит, когда защитники ослабеют от голода, где-то они прорвутся на стены. А потом вырежут всю эту чернь, и прижмут её опять к ногтю во всей стране. И всё будет как прежде!
Но до столицы он не добрался. Во время отдыха на большом постоялом дворе, во двор начали втекать всадники. Не менее полусотни, в дорогой броне. А следом, на белом коне, в окружении ближней свиты, въехал молодой парень под трепещущим на ветру императорским флагом.
Поднялась большая суета, Ажинай, сплюнув, подхватил свою похлёбку и перебрался в самый угол обеденного зала. И просто смотрел, как расположились охрана и свита, а потом вошёл и сам принц.
Раньше, до войны, он бы обязательно постарался обратить на себя внимание. Выделиться. Постараться попасться на глаза, сделать карьеру. Сейчас же ему наплевать. В последний раз, когда он выделился из толпы, это стоило ему отца. Хотя, слушая мельком разговоры высших вокруг, он поймал себя на мысли, что суждения их его смешат. Не видели они ещё настоящего боя.
— Это глупость! Всех, кто там осаждает эту чернь, надо бить плетьми! Как можно было не взять город, в котором только скот? — пробился особенно громкий возглас с соседнего стола.
Этого уже юноша не выдержал, сплюнул, и громко произнёс:
— Идиот.
За соседним столом повисла тишина, и потом тот же голос вкрадчиво спросил:
— И кто это такой умный нашёлся?
Ажинай смерил безразличным взглядом высокого лысого парня, вставшего с лавки, и равнодушно ответил:
— Какая тебе разница? Я там был, как и в Вышгороде, знаю, о чём говорю. А ты просто дурак, который не понимает что несёт.
— Готов ответить за свои слова?
Парень покраснел от охватившей его ярости, что при идеально обритой лысине выглядело даже немного комично. Усмехнувшись, Ажинай, отставил миску
