грудь до кости, кажется, сломав пару рёбер, и прошёл дальше, срезая кусок плоти с торса. Выглядела рана страшно, и, вместо того, чтобы продолжить атаку, боец стоял и смотрел на текущую кровь.
Но отойти от шока ему никто не дал: невысокий поединщик легко шагнул обратно, и отсечённая голова покатилась по земле.
Вытерев кровь с клинка, Тургэн нашёл взглядом ещё одного местного, но не успел оскорбить и его, как раздался другой голос:
— Эй, ты, ребёнок свиньи, подотри слюни с рубахи!
Ещё один местный оглянулся и, тяжело вздохнув, потащил саблю из ножен, выходя в круг.
Тут бой вышел почти равный, хотя, в итоге, закончился также. Ажинай хлопнул друга по плечу, воскликнув:
— Красиво! Как всегда!
— Он был туп. Ничего сложного, — отмахнулся, тем не менее, польщённо усмехнувшись.
В круг, тем временем, вышел третий местный. Он победил. Вот только его товарищ, наконец, поняв, к чему всё идет, растворился в толпе, провожаемый оскорблениями. А самому победителю тут же бросили новый вызов. Через минуту в пыль упала ещё одна голова.
К друзьям подошел крепкий парень из свиты богача и негромко произнёс:
— Оставайтесь тут, комнаты вам найдутся.
— Не зря ты дрался, — задумчиво бросил другу Ажинай, когда человек богача отошёл.
— Нам больше не придётся думать, где остановиться. Как удачно сложилось… — фыркнул Тургэн, стирая свежую кровь с сабли платком убитого им.
Благодаря поединку друзья смогли отдохнуть с дороги в трактире, и на следующее утро на лошадях выдвинулись к городу. Правда, уже на подходе к небольшой роще им встретилась компания всадников, сразу же предостерёгших новичков:
— В лес на лошадях не суйтесь, везде ловушки.
Поблагодарив, друзья переглянулись и стали надевать тетиву на луки. В сотне шагов перед ними виднелись щиты из досок, повторяющиеся через каждые несколько десятков шагов вправо и влево.
— В таком духе везде? — спросил брюнет, показав на щиты, за которыми укрылись вражеские стрелки.
— Да. Стреляют плохо, но их много. Начнём атаковать, ещё больше подтянется, телами завалят.
— Значит, будем убивать по одному, — кивнул в ответ длинноволосый мститель из Вышгорода.
Так они и проводили дни, беспокоя стрелами охрану, зачастую, весьма удачно. Подходили подкрепления благородных, всё чаще удавалось полностью уничтожить чернь в охране и совершить рейд до работников, убивая строителей.
Потихоньку среди высших поползли слухи о непобедимом войне, убивающем всех, кого видит. Но троице друзей никак не получалось увидеть врага в работе, вплоть до того дня, когда они начали сжимать кольцо вокруг города.
— Ох же мать… — присвистнул Тургэн показав на соседний холм.
Там, у них на глазах, погибал отряд лучников. Фигура в полном доспехе, сейчас залитом кровью сверху донизу, за несколько ударов сердца порубила на части десяток человек и быстро бросилась на следующий отряд.
— Отходим, парни, иначе мы следующие, — бросил Ажинай, со страхом смотря на учиняемую бойню.
Однако отходить не пришлось, мимо быстро пронеслись несколько закованных в полную броню благородных и набросились на врага. Не помогло. Через полминуты их трупы упали на землю, а фигура обвела взглядом поле боя и понеслась в другую сторону, где ополченцам приходилось хуже.
— И как мы должны с этим драться? Как мстить? — тихо спросил друзей брюнет. — Это же и не человек уже.
— Непобедимых нет. Рано или поздно кто-то примет больше алхимии и убьёт его, — сплюнул его длинноволосый друг.
Сжимая зубы от бессильной злости, они и смотрели, как прикрываемая одним монстром, бешено носящимся по всему фронту, чернь спокойно поднялась на стены. А в ров вокруг города хлынула вода, знаменуя собой начало осады.
В дурном настроении друзья в тот день вернулись на постоялый двор и напились, пытаясь заглушить собственные сомнения. Такого они не ожидали и не хотели. Вместо карательной акции парни уверенно втягивались в настоящую войну.
Дальше был штурм с воды. Воинам из Вышгорода повезло, они были в дальней лодке и не пострадали. Но при этом видели битву во всех подробностях: Как всё та же фигура устроила бойню на стене и корабле, полностью сорвав самый главный этап штурма. В этот день они напились опять.
Утром, стоило Ажинаю с гудящей после вчерашней попойки головой спуститься в общий зал, он увидел всё того же толстяка, перед которым кричал мужчина в полном доспехе:
— Он просто пришёл ночью и убил. Как с этим воевать? Сколько ни пей эликсиров, всё равно ублюдок сильнее! У меня парни скоро срываться начнут!
— Вы гвардия, это ваша работа, — тяжело вздохнул толстяк. — Он же как-то не срывается? Значит, ищите способ, как ему это удалось.
— Ай! С тобой бесполезно говорить, — сплюнул гвардеец и, резко развернувшись, взмахнув при этом плащом, вышел наружу.
— Столько проблем всего от одного бойца… — протянул толстяк, смотря ему вслед.
— Господин Тендзин, может, он в чём-то прав? Я был вчера под стенами, мы не можем остановить этого монстра.
— Остановим, в конце концов, это всего один человек. Как только они начнут голодать, подкупим прислугу и отравим, дай только время, — отмахнулся богач. — Уж чего, а времени у нас много. Не бывает городов, способных держаться посреди враждебной страны. Мы победим, достаточно просто не бросать осаду.
— Думаете? — спросил парень, с надеждой подняв глаза на старшего аристократа.
— Не сомневайся. Бейся спокойно!
— Спасибо, — поклонился Ажинай.
И они бились. Хоть часто больше лопатой, чем луком или саблей, но выбора не было. Вылазки осаждённых происходили раз в несколько дней, они строили укрепления, а гвардия упивалась зельями, всё чаще и чаще отгоняя демона от остальных. Да, они платили за это своими жизнями, но удалось начать снижать потери среди обычных бойцов.
Укрепления, усиленные скверной воины, всё работало. Вот и сейчас их троица замерла на башне, обстреливая отходящий от частокола отряд. А перед воротами демон дрался с двумя гвардейцами.
— Удивительно! — завистливо воскликнул Тургэн. — Я не вижу их движений.
И это действительно так. Поднималась пыль, летели искры от столкновения металла, но понять в смазанных от скорости перемещениях ничего не получалось.
По крайней мере до того момента, пока из вихря не вылетело безголовое тело. Вдогонку за ним, явно спасая свою жизнь, выпрыгнул гвардеец в помятом шлеме. Перемахнув ворота одним прыжком, он замер, уперевшись одной рукой в землю.
Демон его не преследовал, отступив назад и смешавшись со своим отрядом.
— Отходят!
Ажинай бросил взгляд на кричащего друга и перевёл его на гвардейца. Тот, скинув мятый шлем, тихо рычал, поднял на них затянутые тьмой глаза, в которых не было видно разума. Брюнет рефлекторно сделал шаг назад, опасаясь гвардейца.
Именно это его и спасло, когда, вскинув кверху голову, усиленный скверной
