Большой белый дом был тих, как в тот день, когда Дейзи впервые сюда приехала. Основной персонал разместился в квартирах над гаражом, а его автомобили стояли на гравийной дорожке; сквозь окна виднелась тихая, начищенная до блеска кухня, где не гремели тарелками и подносами. Если не считать хруста гравия под ногами, тишину нарушали лишь пение птиц, тихий шепот ветра в соснах и далекий плеск волн где-то внизу.
Джонс отдал Дейзи ключи от черного хода, и она, несколько отупев от недосыпания, долго возилась со связкой, пока искала нужный. Джонс зорко поглядывал на спящего ребенка у себя на руках. Наконец Дейзи справилась с замком, и они вошли в спящий дом.
– К тебе, – прошептал он, и они тихо пошлепали по коридору, затем поднялись по черной лестнице, слегка наталкиваясь друг на друга, словно пьяницы, вернувшиеся домой после веселой ночи.
Вещи Дейзи были аккуратно разложены по сумкам и коробкам. Только детская кроватка и несколько перемен одежды, оставшиеся после предыдущего дня, до сих пор лежали неупакованные – свидетельство того, что когда-то это был не просто номер в отеле, а нечто большее. Всего двадцать четыре часа назад вид багажа наводил на Дейзи панику, заставляя чувствовать свое одиночество. Теперь же он пробудил в ней радостное ожидание, обещание новой жизни и новых возможностей.
Она тихонько прикрыла за собой дверь и взглянула на мужчину, который шел впереди. Джонс медленно пересек комнату, бормоча что-то спящей Элли и прижимая ее к груди. Он осторожно опустил ее в кроватку, стараясь не потревожить, отнял руки, а Дейзи накрыла ребенка легким одеяльцем. Девочка даже не шелохнулась.
– Это все, что ей нужно? – прошептал он.
Дейзи кивнула. Они постояли несколько секунд, глядя на спящего ребенка, потом она взяла его за руку и потянула к кровати, оставшейся неубранной со вчерашнего утра.
Джонс сел, снял пиджак, открыв смятую, запачканную кровью рубашку, скинул туфли. Дейзи стянула вечернее платье одной рукой через голову, ничуть не стесняясь, что после родов на теле остались растяжки и лишний жир, что особенно видно при резком утреннем свете. Она надела старую футболку и забралась в кровать, прошелестев покрывалом.
Сквозь раскрытое окно проникали теплые ароматы соленого летнего утра, шторы мягко покачивались от ветра. Джонс повернулся к ней лицом, глаза его совсем почернели после бессонной ночи, скулы заросли щетиной, и все же лоб разгладился от морщин. Он смотрел на нее не мигая, взгляд его смягчился, и он поднял руку, чтобы коснуться ее голой кожи.
– Ты выглядишь прекрасно, – раздалось из-под марлевой повязки.
– А ты нет.
Они сонно улыбнулись друг другу.
Он прижал палец к ее губам, а она, не сводя с него глаз, подняла забинтованную руку и легко коснулась его лица, позволив себе сделать то, что очень давно хотела: очень нежно, кончиком пальца тронула его забинтованный нос.
– Болит? – пробормотала она.
– Ничего не болит, – сказал Джонс. – Абсолютно ничего.
И с довольным вздохом он притянул ее к себе, обнял, спрятав лицо там, где шея переходит в плечо. Она ощутила мягкие волосы и колючий подбородок, прикосновение его губ, вдохнула слабый запах антисептика. На секунду в ней вспыхнуло желание, но почти сразу его вытеснило более приятное чувство, дарящее покой: чувство защищенности. Она прильнула к нему, ощутив, что он тяжелеет, погружаясь в дремоту, и тогда наконец, чувствуя ровный стук его сердца, Дейзи заснула.
* * *
Над Мерхемом прошел дождь, оставив на тротуарах серебристые лужицы, отливавшие в часы рассвета розоватым и голубым. Хэл размеренно шагал по воде, направляя свою подопечную к воротам.
Первым их увидел Ролло, выскочил из-под кофейного столика и с лаем бросился к двери. Камилла, вздрогнув, проснулась, неловко поднялась с дивана, на ощупь нашла свою тросточку и пошла за псом. Но Ролло оказался не самым бдительным. Не успел Хэл дойти до ворот, как его тесть уже до середины спустился с лестницы. Потом он вышел из открытых дверей и молодой пружинистой походкой направился по тропе мимо Хэла, который отошел в сторону, прямо к своей усталой жене. Все молчали. Хэл поднялся на крыльцо и под птичье пение обнял Камиллу, радуясь возможности почувствовать, что она рядом после бесконечно долгой ночи. Она прошептала вопрос, и он кивнул в ответ, совсем рядом с ее головой, чтобы она почувствовала.
Потом Камилла отступила на шаг, сжав его руку.
– Мы, пожалуй, пойдем, па! – выкрикнула она. – Если только ты не хочешь, чтобы мы остались.
– Как хотите, дорогая, – сдержанно отозвался Джо.
Камилла собралась уйти, но Хэл удержал ее. Они так и остались стоять на пороге, в ожидании, прислушиваясь. В нескольких шагах от них Джо стоял перед женой, как старый боксер. Хэл заметил, что его руки, сложенные за спиной, подрагивали.
– Ты, наверное, хочешь выпить чая? – спросил он.
– Нет, – ответила Лотти, убирая волосы с лица. – Я только что напилась чая в кафе. С Хэлом. – Она бросила взгляд за его спину, увидела два чемодана в холле. – Что это?
Джо на секунду закрыл глаза. Выдохнул. Словно собирался с силами.
– Ты никогда прежде так на меня не смотрела. За все сорок лет нашего брака.
Лотти не отвела взгляда:
– Но ведь теперь смотрю.
Они постояли какое-то время, глядя друг на друга. Потом Лотти сделала два шага и взяла его за руку:
– Я подумала, что пора снова взяться за рисование. Может быть, мне даже понравится.
Джо нахмурился, глянув на нее так, словно она потеряла разум.
Лотти потупилась:
– Во время твоего глупого круиза ты ведь не заставишь меня играть в бридж? Терпеть не могу играть в бридж. Но я не против немного порисовать.
Джо смотрел на нее округлившимися глазами. Потом попробовал что-то сказать:
– Ты же знаешь, я бы никогда… – Голос его осекся, и он на минуту отвернулся от всех, втянув голову в плечи.
Лотти сникла, и Хэл, внезапно ощутив неловкость, отвел взгляд, крепче сжав руку Камиллы.
Джо быстро пришел в себя. С сомнением взглянул на жену, но потом все-таки сделал шаг и обнял ее за плечи. Она прильнула к нему, и они вместе медленно двинулись к дому.
* * *
Пора сделать его счастливым, сказала она Хэлу, когда он нашел ее у пляжных домиков, где она одна встречала рассвет. Ей было достаточно узнать, что Гай всегда любил ее, что они могли бы быть вместе.
– Не понимаю, – сказал тогда Хэл. – Он же был любовью вашей жизни. Даже я увидел это.
– Да, был. Но сейчас я могу его отпустить, – просто ответила она.
