– Господин Порто хорошо знал моего отца и маму… Когда отец… погиб, он даже хотел жениться на моей маме, но она отказалась.
– Ясно… – Кивнул Вотша, еще раз отхлебнул из бокала и снова улыбнулся. – А чем еще, кроме закусок, ты будешь меня угощать?
Сара смущенно улыбнулась и принялась перечислять блюда, которые кухня постоялого двора могла предложить своему постояльцу.
Спустя полчаса Вотша закончил обед и, наградив прислуживавшую ему девушку монеткой, вышел через черный вход во двор.
Здесь тоже мало что изменилось. Конюшня, в которой дядюшка Прок собирался давать представления своей труппы, сейчас выполняла свое прямое назначение, хотя лошадей в ней было совсем немного. Сад на задах постоялого двора, в котором он собирался гулять с маленькой Элио, постарел и зарос, а сарай, в котором стояла повозка бродячих актеров, снесли.
Вотша медленно направился к воротам, и когда до них оставалось всего несколько шагов, с улицы во двор шагнул Ричин. И тут, увидев светлые, небесно-голубые глаза, вскинутые на него парнем, Вотша узнал его! Остановившись, он улыбнулся и негромко спросил:
– Ну, что, Цедра, как твоя рука?!
Парень замер на месте, рот у него приоткрылся, глаза широко распахнулись, но он быстро совладал со своим удивлением. Уже через секунду его лицо приняло прежнее безразличное выражение, а губы негромко, словно бы сами собой, пробормотали:
– Цедра?.. Вы ошиблись, уважаемый…
– Да, ладно! – Усмехнулся Вотша, также понижая голос. – Ничего я не ошибся, тем более что в Ласт я приехал как раз для того, чтобы найти тебя и… Выжигу!
– Не знаю я никакого Выжиги! – Ричин попробовал подпустить в голос немного возмущения, но говорил, чуть ли не шепотом, так что возмутиться у него не получилось, зато Вотша тут же стер улыбку с лица и проговорил очень жестко:
– Мне нужен Выжига, и ты меня с ним сведешь!!
Тут, наконец-то, Ричин, которого в детстве прозывали Цедрой, вскинул на Вотшу глаза и, чуть запнувшись, спросил:
– Откуда ты знаешь Выжигу?.. Ты же не из нашего города!
– Я не из вашего города. – Согласился Вотша. – Но я бывал в нем, и Выжига спас мне жизнь… Правда, сначала я оказал небольшую услугу самому Выжиге и его малолетнему дружку, Цедре, так что вполне могу рассчитывать, что они оба запомнили… дикаря с Востока!
Глаза Ричина снова широко распахнулись, и он удивленно выдохнул:
– Так ты – дикарь с Востока?!! Ты тот извержонок, которого многоликие по всему городу ловили?!!
– Я, – подтвердил Вотша, – и сейчас мне снова нужен Выжига!
Ричин нахмурился.
– Выжигу теперь трудно найти… – Он вздохнул. – На улице он почти не показывается, а если и выходит то только ночью. Я попробую дать ему знать о твоем приезде, но что из этого получится… – Парень пожал плечами, показывая, что надежды на успех мало.
– А ты передай ему, что у меня есть средство… – Вотша на секунду замолчал, соображая, как в двух словах объяснить, что за «средство» у него имеется, и вдруг передумал. – Да, нет, просто скажи, что его разыскивает дикарь с Востока и у него есть к Выжиге очень серьезное дело!! Очень серьезное!! – Подчеркнул Вотша.
– Я попробую… – Пообещал Ричин, но уверенности в его голосе не было.
– Попробуй! – Кивнул Вотша и, обойдя паренька, двинулся по улице в сторону центра города.
Он долго гулял по Ласту. Город, оставаясь в пределах старых стен, вырос вверх, большинство домов, особенно в центре, были надстроены на два, а то и три, этажа, появилось много новых лавок, меняльных и ссудных контор. А вот мастерских стало совсем немного, словно деньги, текшие в город, выдавили мастеровых к окраинам, а то и за стены вольного торгового Ласта.
Возвращался на постоялый двор Вотша уже в сумерках. Шел он, не торопясь, и раза два-три ему показалось, что следом за ним крадутся какие-то смутные тени, но поймать их взглядом ему не удалось ни разу. Едва он вошел в холл постоялого двора, как хозяин оказался рядом с ним и, поклонившись гораздо ниже, чем он это делал днем, осведомился:
– Уважаемый будет ужинать?.. У нас есть холодное мясо, тушеные овощи и замечательный сидр!
– А сидр откуда?.. – Переспросил Вотша.
– С Юга, уважаемый, с Юга! Великолепный букет, с добавкой мятного эликсира!
– Ужинать я, пожалуй, не буду, а вот кувшинчик сидра с собой в комнату возьму! – решил Вотша.
Кувшинчик, и весьма приличный, был тут же налит, и хозяин хотел, было, послать с ним Ричина, снова отиравшегося у стойки, но Вотша отказался от услуг слуги, и забрал кувшин сам.
Подойдя к своей комнате, он поставил кувшин на пол, отпер дверь и вошел. В тусклом свете небольшой масляной лампы, горевшей на стене около двери, комната казалась пустой, но Вотша сразу заметил, что штора, прикрывавшая туалетную нишу, была чуть сдвинута. Он оставил свой посох в углу у двери и прошел к выходившему в сад окну, под которым располагался небольшой столик и два низких кресла. Поставив на столик кувшин с сидром, Вотша взял подсвечник с уже вставленной свечой и направился назад, к двери. Он запер входную дверь и зажег от лампы свечу, затем снова вернулся к окну и, встав рядом с креслом, негромко произнес:
– А теперь выходи.
Пару секунд ничего не происходила, а затем штора чуть сдвинулась, и из-за нее донесся тихий, надтреснутый голос:
– Похоже, ты действительно дикарь, которого я когда-то спас…
– Выходи, и поговорим! – Повторил Вотша.
Штора сдвинулась еще чуть-чуть, и в полумраке комнаты показался невысокий, худощавый изверг в темной неброской одежде. Когда он подошел ближе к свету, Вотша сразу же узнал это узкое, худое, бледное лицо с тонкими, бескровными губами, длинным, чуть горбатым носом. Только теперь его правую щеку от середины носа до нижней части правой скулы пересекал кривой, толстый рубец – шрам от удара тупым ножом или… когтем! Волосы Выжиги по-прежнему обрамляли его лицо растрепанной копной, но копна эта стала совершенно белой, да в глазах его не было прежней смешинки – они казались круглыми, темными, бездонными колодцами, в которых не было света!
– Ну, здравствуй, дикарь Бамбарей! – Кривя губы в вялой улыбке, проговорил Выжига. – Давненько мы не видались… С чем пожаловал?
– Присаживайся!.. – Кивнул Вотша на пустое кресло. – Выпьем кисленького, и я все тебе расскажу.
Выжига осторожно, не скрипнув ни одной пружиной, опустился в предложенное креслице. Вотша наполнил два стакана и приподнял свой:
– Рад тебя видеть.
Выжига молча поднял свой стакан, дождался, когда Вотша отопьет из своего, и только после этого сделал несколько глотков.
Вотша поставил на стол полупустой стакан и снова посмотрел на Выжигу долгим взглядом.
– Ты здорово изменился… – С оттенком грусти проговорил он. – А ведь тебе, наверное, и двадцати пяти нет.
– Нет… – Согласился Выжига. – Хотя сколько мне лет, я точно и не знаю. Только изверг у нас живет милостями многоликих, а меня многоликие милуют! – И снова губы Выжиги искривились в горькой усмешке. – Так милуют, что тому, кто укажет, где меня можно найти обещано сорок монет вольного города Ласта!
– За что же тебя так высоко оценили?.. – В вопросе Вотши не было насмешки, зато Выжига снова усмехнулся:
– За то, что я убил многоликого!
– Вот как?.. – Спокойно, без всякого удивления спросил Вотша. – И как же это случилось?
– Перец… Помнишь Перца?..
Вотша мгновенно вспомнил мальчишку, который когда-то помог ему отыскать Выжигу и кивнул.
– Так вот. Перец попался на краже, и его схватил один из наемных стражников вольного города Ласта. Сначала он поинтересовался, кто у мальчишки родители, а, узнав, что тот сирота, развеселился. Я, говорит, не отдам тебя палачу, что толку в том, что он тебя заклеймит. Я, говорит, лучше отведу тебя к нам в казарму, и ты долго будешь радовать меня и моих друзей!.. А мы будем тебя кормить, чтобы ты не сразу сдох! Ты понял?! – Выжига вдруг злобно оскалился. – Я прыгнул на него из окна второго этажа! Он даже не успел упасть под моей тяжестью, мой нож перерезал ему горло!!
