челюсти на шее кузнечика.
— Кукареку! — услышал паразит, но раньше, чем владельца голоса, он увидел его трёхпалую лапу, устремившуюся ему в лицо. Коготь нелюдя зацепил кусок лба над правой бровью, а вместе с ним и прядь волос. Глаз Эспена тут же залила кровь и он слипся.
Звякнул метал. Культист выхватил парные кинжалы, попытавшись скрестить их на шее воина-паразита. Белый меч заскрипел под давлением клинков. Однако нелюдь совершил глупость раньше, чем Эспен успел бы занервничать. Раскрыв клюв, он попытался выстрелить длинным языком в глаз мужчине и в этот момент, белый меч вильнул вправо, отсекая отросток.
Петух взвыл вперемешку с кровавым кашлем. Не раздумывая, Эспен разрубил ему горло аккурат посередь рта. Следующим противником оказался воин с плоской головой и тремя отростками-глазами. А ещё, у ублюдка был громадный бердыш.
Эспен накрыл голову белым мечом, парируя лезвие культиста. Как только тот провалился вперёд благодаря энерции, аметистоглазый совершил выпад вперёд, но вместо того, чтобы пронзить горло противника, лишь оцарапал шею.
— Ух! — воздух вышел из лёгких паразита от удара древком под левое нижнее ребро. С торчащими в стороны руками и ногами паразит отлетел на несколько метров, упав в лужу крови, тянущуюся от тела убитого рейнджера.
— Это мне пригодится, — кашлянул Эспен и выхватил из-за пояса павшего пистоль.
— Р-ра! — подскочивший культист вновь обрушил бердыш ему на голову, но угодил лишь в бездыханное тело, разорвав то на части. Эспен, улучив момент, кольнул фанатика в стык между нагрудником и поножами. Струйка пахнущей первобытным злом крови угодила на длинные волосы, приводя их в беспорядок.
Культист рыкнул, обернулся, и рассёк воздух перед собой горизонтальным ударом. Не заметно для остальных, Эспен оттолкнулся от земли при помощи щупалец и, делая сальто за спину нелюдю, рассёк белым мечом толстую кожу черепа. Следом, паразит практически в упор выстрелил их пистоли в голову ублюдка, отправив того к любимому Темнобогу.
С двух сторон его теперь окружали рейнджеры, добивающие тварей. Можно было осмотреться: Мак продолжал отрабатывать по рыцарям из самострела, Алиса, спина к спине с Яхтиром, колола гадов копьём.
Секира вошла в броню культиста похожего на хорька, но с куда большим количеством зубов, чем положено. Нелюдь захрипел и ударил в последнем рывке Голема по лицу моргенштерном. Столб пыли мигом поднял осколки лица истукана и вернул на место. Обессиленный фанатик смиренно склонил голову перед тем, как её снесли.
— Как жы я тибя нинавижу! — из пустоты в Эспена устремился крис. Не успев среагировать, аметистоглазый поплатился проколотым плечом. — В гироя ришыл паиграть, сука?! Здохни!
Паразит стал пытался блокировать выпады гоблина, но тот бил всё яростней и быстрее с каждой секундой. Приходилось подавлять естественное желание убить противника в ответ из-за клятвы. Смрадазуб, не теряя времени зря, подхватил кинжал с убитого жнеца и продолжил наносить удары уже двумя руками.
Фактически, Эспен впервые бился с синекожим в его полную силу, так как до этого, Смрадазуб постепенно умирал от раны вендиго. Движения гоблина напоминали ураган клинков. Скорость кинжалов была столь высока, что, казалось, вместо двух — Эспена пытаются поразить сразу сотня клинков.
— Абитатилям гарадов падобнае ни знакомо! Аднака, штобы выжить среди первабытных условий леса, ниабхадима обладать собствиным стилем видения боя! — гордо произнёс Смрадазуб.
Плащ Эспена превратился в лохмотья, по телу разошлись кровавые полосы от клинков. Правая щека исчезла, обнажая зубы, из горла также брызнула кровь, один из ударов пришёлся между рёбер и пронзил лёгкое, которое было так необходимо Эспену для восстановления.
Паразит припал на колено и схватился за грудь, белый меч смотрел режущей кромкой на гоблина, но исключительно ради защиты. Смрадазуб злобно скривился, нависнув над мечником.
— Чесна, мне дажы жаль нимнога убевать тибя, — произнёс синекожий. — В канце-канцов, некаторае время мы сражались вмести, а для гоблинав эта значит намнога большы, чем вы думаите.
— Стой, урод! — произнёс вдруг вырвавшийся из партера культист. — Говорящий требовал его живым!
— Дыа? Миня эта уже мала валнуит, — хмыкнул гоблин и настолько быстро метнул кинжал, что фанатик узрел его лишь тогда, когда тот вонзился в его бычью голову, прямо между глаз. — А теперь мне пара разабраться…
— Ignis pila! — воспользовавшись моментом, Эспен выстрелил огненным шаром, но даже и не думал бить заклинанием насмерть.
Смрадазуб заорал от боли, хватаясь за обугленный обрубок плеча. Из единственного жёлтого глаза непроизвольно потекли слёзы. Второй, вместе с половиной лица и клыком также отняла атака паразита.
— Ведь я же давал клятву на крови, что не убью тебя, так? — усмехнулся Эспен, восстанавливая постепенно раны, многие из которых зарубцевались и стали шрамами. — Ну… я ведь и не убил?
— Будь ты прокли-и-ит, мра-а-азь! — взревел Смрадазуб и упал на колени.
— Не благодари, — бросил напоследок Эспен, ввязываясь в очередной поединок один-на-один.
Постепенно, пусть и потеряв половину личного состава, но рейнжеры продавливали строй культистов. В конце-концов, осталась лишь дюжина во главе с Говорящим. Они скрылись за защитной формацией.
«Не удивительно, что этот ублюдок Ключник! Интересно только, почему не он был правой рукой Рене до смерти Храмовника? Может, потому что слишком умный? Было бы логично», — подумал Эспен.
В это время, капитан тринадцатого корпуса продолжал биться с правой рукой командира отряда жнецов Аммаста. Громадная глефа против не уступающего ей по размерам меча.
От соприкосновения двух лезвий по воздуху расходились волны силы. И тем не менее, сколь страшен не был бы культист для остальных рейнджеров, Людвиг, что даже не соизволил слезть с Кровавого Мустанга ради него, был куда более жутким оппонентом в их дуэли.
Самсон оборонялся, однако с его брони слетали пластина за пластиной. Пусть капитан и не касался плоти, но варан и края одежд Жнеца Таверн зацепить не мог. Фанатик читал заклинания и даже атаковал техниками. «Кошмар Адепта» образовал вокруг них безжизненное поле. Клыкастая тьма разорвала и съела даже пыль.
И тем не менее, когда запасы энергии культиста приблизились к опустошению, Людвиг так и продолжал сидеть верхом на Мустанге. Ни его конь, ни он сам, ни даже контактирующий с вражеской сталью меч не пострадали. Капитан всё это время игрался со своей жертвой, но теперь, пришёл ему черёд продемонстрировать культу свой удар.
— Пронзающий Лебедь! — выкрикнул Людвиг и с кромки его двуручного стального монстра, что ошибочно называли мечом, сорвался серебристый силуэт красивейшей из известных смертному миру птиц. Впрочем, из всех оставшихся, лишь Самсон не мог разделить восхищения сим образом.
Крылья эфемерного лебедя, подобно живому, были оперены, но стоило приглядеться и становилось понятно — вместо пуха, каждое перо состояло из мистерий клинка.
Мистерии…
