быть, отчим? Такие разные…
Мать не знала, как приголубить дитятко, да и ребенок тянулся к ней, а вот отец казался совершенно чужим. Он стоял, скрестив руки, и свысока наблюдал за супругой и, видимо, все-таки сыном. Вот он что-то сказал мальчику, и тот, покраснев, отодвинулся от матери. Мужчина взял ее под руку, и его лицо неожиданно смягчилось.
«Ну, хоть жену он любит, кажется», — подумала Эбби и направилась к залезающему в вагон парнишке.
Она успела поднырнуть под руку какого-то старшекурсника и первой очутиться на площадке вагона. Паренек, пыхтя, пытался взгромоздить туда нехилых размеров чемодан, но пары сантиметров ему не хватало. Эбби подтянула багаж чуть вверх и с улыбкой поприветствовала вздохнувшего от облегчения мальчишку:
— Привет. Я Абигайль Принц, ты тоже на первый курс?
— Барти Крауч-младший, благодарю за помощь, — он поклонился, смущенно пыхтя. — Да, первый.
И с интересом посмотрел на будущую сокурсницу.
Вроде, приличная девочка. Но знакомиться первой… Даже он бы ни за что не стал. Смелая. Но с этикетом, наверное, не очень знакома.
— Ты из магической семьи?
— Я полукровка. Это что-то меняет?
— Эм-м-м…
В голове у него пронеслись несколько родословных… Постойте… Принц?!
— Леди Эйлин Принц — твоя мать?
С дочерью той, что возродила старый род, стоило познакомиться поближе. Отец бы одобрил, наверное. А ему самому было просто приятно с ней разговаривать. И даже смотреть. Она была не такая, как те, кого он видел раньше. Более… живая?
Абигайль кивнула и как ни в чем не бывало устроилась на диванчике в пустом купе.
— Попробуем взгромоздить наверх твой чемоданище?
— Он тяжелый.
— Ты никогда Левиосу не пробовал? — удивилась она. — Ты же из магов…
Барти пожал плечами:
— Ну, пробовал. Только надолго не хватало.
— А разве тут надо надолго?
Рискнуть, что ли?
— Давай, на счет три: раз, два, три…
— Вингардиум левиоса!
Чемодан послушно взмыл едва ли не под потолок и аккуратно устроился на верхней полке.
Эбби сделала странный жест, подставив ему ладонь вертикально.
Тот посмотрел недоумевающе.
— Ну, надо хлопнуть ладошкой о ладошку, это что-то вроде такого знака, что у нас здорово получилось. Вместо слов «ай да мы».
Хлопнули. Странно, но в этом, кажется, что-то было…
— Это у кого так?
— Это у меня с братом. И подругой. Они на третьем курсе Рэйвенкло. Хочешь, познакомлю?
— Твои вещи у них? Вы в этом же вагоне?
— А ты догадливый!
Идти куда-то знакомиться Барти пока не хотел. Он рос один и среди толпы сверстников чувствовал себя неуютно. Да и оставлять вещи без присмотра и вообще покидать купе было как-то боязно. Свой дом он тоже не очень часто покидал. Он удивлялся и радовался своей неожиданной попутчице, и ее похвала была ему очень даже приятна. Вот только виду нельзя было показывать… Так отец учил. А жаль.
— Ну, что вздыхаешь? Волнуешься? Или по дому уже скучаешь?
Мисс Принц болтала ногами и, кажется, не чувствовала никакого смущения. И он рядом с ней почему-то тоже перестал робеть.
Барти задумался. Хороший вопрос. Скучал ли он? Разве что по матери. Но ее опека в последнее время начала его тяготить… Ему хотелось, чтобы с ним говорили, как со взрослым, а она все никак не хотела понять, что он вырос.
Отец… он о нем вряд ли будет скучать, и это взаимно.
— Скорей, волнуюсь.
— Ты хочешь на какой-то определенный факультет?
— Отец говорит, — он невольно сглотнул, — ничего, кроме Слизерина, меня не должно интересовать.
— А чем плох Хаффлпафф? — удивилась Эбби и тут же хихикнула. — Там и ребята дружные, и кухня рядом, говорят.
Улыбка сама вылезла на лицо Барти, но быстро погасла.
— Отец говорит…
— А что думаешь ты сам? — перебила Эбби слегка рассерженно. — И чего ты сам хочешь? Учиться-то тебе, а не отцу. Если ты попадешь не на Слизерин, то что будет?
— Отец меня убьет… — тот заметно вздрогнул.
— Да ну? У вас что, в семье куча сыновей, одним больше, одним меньше — без разницы?
— Да нет, я один, — слегка обалдевшим взглядом он смотрел на попутчицу. — Ты вообще что такое несешь, э-э-э, извини, конечно?..
— Тогда это ты что несешь? Единственного наследника убьют за выбор неподходящего факультета, ага. Сам-то услышал? Или это была фигура речи?
— А… Ну да.
— Что да?
— Фигура речи, наверное.
— Знаешь, Барти… ничего, что я так?
Тот кивнул, и она продолжила:
— Мне такие фигуры совсем не нравятся. И те, из-за которых они возникают — тоже. Извини, если что.
Барти вздохнул:
— Ты только не говори никому…
— О твоих отношениях с отцом? Даже не подумала бы, но... клянусь, — неожиданно очень серьезно сказала она, и на тонком запястье засветилась серебристая нить.
— Вот это да… Ты…
— Такие вещи должны хорошо храниться. Под замком. Извини, что влезла. Но, все-таки, чего хочешь ты сам?
Барти смотрел на нее во все глаза. Первый человек, который ему поклялся. И который задал ему самый лучший в мире вопрос… И что бы там ни говорил ему отец, он ей ответит. Потому что это почти все равно, что ответить самому себе.
* * *
Как только девчонке Принц удалось его убедить в том, что он умница и для него самый лучший факультет — Рэйвенкло?
Отец никогда бы не сказал ему такого. Да и мать… Он был для нее просто лапочкой, любимчиком, сыночком. Оказалось, что со Шляпой можно разговаривать. И, вроде как, даже нужно. Он же хочет узнать как можно больше и научиться всему-всему?
Слова Эбби звенели в голове почему-то победным маршем. Еще как хочет. И он это сделает.
Эбби исчезла ненадолго, чтобы предупредить «своих». Кажется, у него уже будут приятели из старшекурсников. «Это полезно», — раздался в его голове отцовский голос. «Это здорово интересно», — ответил он мысленно, и голос замолк.
Как во сне они плыли через озеро, как во сне заходили в Большой зал, как во сне разговаривал он со Шляпой и садился за сине-бронзовый стол. Рэйвенкло. Он умник. В самом деле.
Радость, безбрежная радость… Оказывается, вот как это бывает. Веселые серые глаза, строгие черные, искрящиеся зеленые, улыбки, знакомства…
— Это мой старший брат Северус, лорд Принц.
— Это моя лучшая подруга Лили
