меня забрали. Она бы боролась за меня ― я это знаю. Но она умерла, прежде чем успела помочь.
Теперь… Нила… это самая трудная часть моего письма. Второй секрет, который я хранила всю жизнь, и, честно говоря, не знаю, как рассказать. Это непросто, умоляю понять и надеюсь, что ты сможешь простить меня.
Мои дети.
Я люблю тебя. Всех вас. Очень, очень сильно.
Я позволила своему страху взять верх над собой перед тем, как они забрали меня. Твой отец умолял меня спрятать тебя. Но мы оба знали, что это наш единственный шанс. Арч не хотел выполнять мой план. Не надо ненавидеть его, Нила. Это моя вина. Только моя. Я беру всю вину на себя, и хотя я мертва и ты не можешь меня ругать, знай, что я умерла с сожалением и надеждой.
Я сожалею, что ты проходишь мой путь, но я полна надежды, что ты достигнешь того, чего не смогла я.
Я думала, что мое письмо будет длинным и полным слез, но теперь (после множества неудачных попыток) я знаю, что не хочу об этом думать. Я не могу написать все, что хочу сказать, потому что все самое важное ты уже знаешь.
Ты знаешь, что я люблю тебя.
Ты знаешь, что я всегда буду присматривать за тобой.
А я знаю, что когда Джет придет за тобой, ты победишь. Ты победишь, дорогая дочь, потому что ты намного сильнее меня. Ты сильная, храбрая, самая лучшая дочь, о которой я только могла мечтать, и именно поэтому я пожертвовала тобой.
Тебя это смущает?
Ты ненавидишь меня?
Если это так, то я не буду просить у тебя прощения. Но знай, что я всем сердцем верила, что у тебя есть потенциал сделать то, что я не смогла. Я выбрала тебя, вместо нее, ― Жаклин.
Я приняла это решение. Правильное или неправильное. Я не узнаю.
Наблюдая за тем, как ты растешь, я понимала, что у тебя есть сила, чтобы положить этому конец. Это был риск, на который я готова пойти. Я возлагала на тебя все свои надежды. Ты та, кто может спасти нас всех.
Я люблю тебя, Нила, Ниточка, моя драгоценная, драгоценная доченька.
Простишь ты меня или нет, но я никогда не перестану заботиться о тебе, никогда не перестану наблюдать.
Пожалуйста, попытайся понять.
Я поставила на карту обе наши жизни, чтобы спасти многих других.
Спасибо за храбрость.
С любовью,
Твоя мама.
ГЛАВА 37
Джетро
ЖАКЛИН?
Кто, черт возьми, такая Жаклин?
Нила уронила письмо.
― Что она имела в виду? Она принесла меня в жертву? ― Ее эмоции вылились в одну огромную волну вопросительных знаков. ― Что это значит?!
Жаклин.
Жаклин.
Кто, черт возьми, такая Жаклин?
Выйдя из транса, я оттащил Нилу от стола, коробки и обрекающего письма
― Нила, все в порядке. Не надо…
Ее темные глаза встретились с моими, распахнутыми и полными ужаса.
― Все в порядке? Как ты можешь так говорить? Все это время я ненавидела отца за то, что он позволил тебе забрать меня, но только что узнала, что моя мать это организовала? Он хотел спрятать меня, Джетро! А она ему помешала! Она должна была защитить меня. Скажи, это кажется тебе нормальным? Я не понимаю! Сначала я узнаю, что моя бабушка не была убита, а теперь узнаю, что у меня есть еще одна… что? Сестра?
Я схватил ее за локти, но она вырвалась из моей хватки.
― Нет! Не трогай меня. ― Ее гипс взвился в воздух, когда она стряхнула с себя перевязь и схватилась за волосы. ― Что это значит? Жаклин? Я должна знать, кто она? Что. Это. Значит?
Она резко повернулась ко мне.
― Кто такая Жаклин, Джетро? Скажи мне!
Я стоял, пораженный ее эмоциональной бурей, жалея, что у меня нет ответов на эти вопросы.
Я не знал, что сказать.
Я не имел ни малейшего представления о том, кто такая Жаклин.
Я развёл руки в знак поражения.
― Хотел бы я знать, Игла. Мне очень жаль. Моя семья следила за твоей десятилетиями, и ни разу никто не упоминал имени Жаклин.
Нила тяжело дышала, слезы высыхали, но на смену им пришёл гнев. Ее взгляд метнулся к окну, где вокруг деревянной пирамиды стояли едва различимые силуэты нашей общей семьи.
Ее руки сжались в кулаки, на лице проступила боль от предательства.
― Я знаю, у кого есть ответы.
У меня замерло сердце.
Я шагнул к ней, пытаясь схватить ее, пока она не совершила необдуманный поступок.
― Нила, послушай. Успокойся. Ты не можешь выйти на улицу в таком состоянии. Ты не можешь…
― Не могу, правда? ― Она протопала вперед, избежав моей хватки, и взяла со стола коробку, со скомканным внутри письмом, и захлопнула крышку. ― Моя мать только что очистила свою душу, выложив секреты, которые скрывались десятилетиями. Это несправедливо. Как она могла так поступить со мной? ― Она шмыгнула носом, ее черные глаза были непроницаемы. ― Я не позволю ей уйти от ответа. Мне нужны ответы, и немедленно.
― Нила… не надо. Подожди. Остановись…
Она оскалила зубы.
― Не указывай мне, что делать, Кайт. Она была моей матерью, и это моя поганая история. Я имею право знать, что она имела в виду.
Я споткнулся, пытаясь схватить ее.
― Ты не должна, не сегодня…
Сжимая коробку, она сердито посмотрела на меня.
― Наблюдай.
Повернувшись на каблуках, она выбежала из комнаты, оставив меня стоять в полном одиночестве и гадать, какие секреты нам не следовало раскрывать.
Проклятая Эмма.
