период с 1977 года и незадолго до того, как корабль был выведен из эксплуатации в 1982 году. Работа, выполненная на борту «Хэпа X. Арнольда», в то время считалась одной из самых деликатных разведывательных миссий, проводимых военными. Робин всегда была осмотрительна с другими инспекторами в отношении того, что она делала, служа в качестве члена «Военно-морского флота ВВС», говоря любому, кто спрашивал, что она изучала эффект ионизации в атмосфере.
Агентство национальной безопасности, которое курировало сбор разведывательных данных, проводимый на борту «Хэпа X. Арнольда», с тех пор рассекретило аспекты своей миссии. Согласно этим документам, «Хэп X. Арнольд» предоставил данные радиолокационной сигнатуры и собрал данные телеметрии с советских межконтинентальных баллистических ракет, которые упали на полуострове Камчатка или в Тихом океане, когда они были испытаны на полную дальность, как отмечается в брошюре АНБ, посвященной разведывательным операциям времен холодной войны. «Хэп X. Арнольд» выполнял разведывательные миссии в Тихом океане несколько раз в год, когда ожидались испытания советских межконтинентальных баллистических ракет.
Самопровозглашенный статус Робина, как исследователя атмосферной ионизации, скрывал истинную цель ее миссии — отслеживать цели, входящие в атмосферу, с помощью 40-футовой радиолокационной антенны X и L, способной отслеживать 15-дюймовый сферический объект на расстоянии 1500 миль (2414,02 км). У США было соглашение с Советским Союзом, связанное как с договорами SALT I, так и с договорами SALT II, которое позволяло использовать «национальные технические средства» для сбора телеметрических данных, относящихся к запускам баллистических ракет. В период с 10 августа 1970 года по 14 августа 1980 года Советы провели десять летных испытаний «Пионера» (улучшенной версии SS-20 с тремя боеголовками мощностью 150 килотонн, обладающими улучшенной точностью и большей способностью к рассеиванию боеголовок, чем более ранние версии).
«Хэп X. Арнольд» предоставил Соединенным Штатам наилучшие средства контроля возможностей этой новой системы. (Позже, когда Робин участвовала в инспекции по ликвидации ракет «Запуск для уничтожения», где она смогла наблюдать, как Советы запустили несколько ракет SS-20, знающие люди дразнили ее, что она была единственной американкой, которой удалось лицезреть SS-20 как на этапе запуска, так и на этапе повторного ввода в эксплуатацию.)
Операции «Хэпа X. Арнольда» были не для слабонервных — помимо борьбы с бурными морями северной части Тихого океана, экипажу приходилось сталкиваться с реальностью службы на стареющем корабле, который начал службу в качестве войскового транспорта, спущенного на воду в апреле 1944 года. По крайней мере, однажды во время миссии по наблюдению за межконтинентальными баллистическими ракетами СССР корабль потерял мощность и начал плыть в сторону советских вод. Силы США в Тихом океане отреагировали, опасаясь повторения инцидента с американским эсминцем «Пуэбло», когда северо-корейцы захватили разведывательное судно ВМС США и его экипаж. К счастью, экипаж смог снова запустить двигатели и удержать «Хэп X. Арнольд» в международных водах.
Робин не была выбрана в качестве основного кандидата в первоначальные группы по РСМД (ее работодатели в Пентагоне не хотели ее отпускать), но, когда полковник Коннелл, руководитель группы OSIA, провел поиски «резервных» инспекторов, Робин прошла собеседование и впоследствии была назначена в одну из групп базовой инспекции, работающих неполный рабочий день. Мы с Робин впервые встретились, когда она прибыла в Воткинск в качестве члена первоначальной дополнительной инспекционной группы по контролю 1 июля 1988 года.
Робин продолжала работать в нескольких инспекционных группах OSIA, включая миссию по запуску ракет с целью уничтожения в Канске, а также инспекцию по ликвидации SS-20 в Капустином Яре, последнюю в компании Джорджа Коннелла, который к тому времени занимал должность директора по контролю. Коннелл был настолько впечатлен ее работой и способностями, что лично нанял ее в начале 1990 года, чтобы она стала постоянным членом персонала по контролю ракет Воткинского завода.
Робин прибыла в Воткинск 10 июля 1990 года. Проверки и досуговые мероприятия инспекторов превратились в рутину без трений, где самым стрессовым событием стала неисправность пожарной сигнализации КаргоСкана в августе 1990 года. Пожара не было, причина тревоги была связана с неисправностью датчика в транспортном модуле. Однако потребовалось несколько попыток, чтобы окончательно устранить проблему, в результате чего местной пожарной службе, воинской части, дислоцированной за воротами завода, пришлось несколько раз реагировать.
Самой большой проблемой для Воткинского завода летом и осенью 1990 года было не присутствие американских инспекторов за его воротами и даже не функционирование КаргоСкана. Как и любое другое промышленное предприятие советского министерства, Воткинский машиностроительный завод боролся с новой и запутанной экономической реальностью, навязанной системой, стремящейся перейти от предыдущей модели централизованного планирования к новым методам учета затрат (хозрасчету), введенным в период перестройки.
В июне 1990 года Верховный Совет принял новый закон «О предприятиях в СССР», который заменил Закон о государственных предприятиях 1987 года. Основной целью этого закона было заменить систему Совета трудовых коллективов (СТК), созданную в 1987 году. Был создан новый «Совет предприятия», который отвечал за определение рабочих приоритетов предприятия, а также за разрешение споров между руководством и работниками.
Дополнительное новое законодательство, принятое в октябре 1990 года, предусматривало реформу заработной платы, в то время как другой закон, принятый в декабре 1990 года, регулировал инвестиции, связанные с государственными предприятиями, с целью защиты активов акционеров, одновременно прокладывая путь к возможной приватизации. Это законодательное минное поле повлияло на то, как Воткинск получил вознаграждение за свою работу, и, как следствие, на то, как рабочие Воткинского завода получили компенсацию за свой труд.
Изменение законодательства побудило руководство завода отложить отгрузку пяти ракет SS-25, которые первоначально планировалось выпустить с завода в ноябре и декабре 1990 года. Отложив выпуск этих ракет до января 1991 года, Воткинский завод выигрывал время для своего руководства, чтобы сориентироваться в новых правилах и предписаниях, чтобы убедиться, что они получили полную и справедливую компенсацию в условиях, когда многие государственные предприятия стремились получить доступ к сокращающемуся объему финансовых ресурсов, контролируемых государством.
С точки зрения американских инспекторов в Воткинске, поставка пяти ракет за одну неделю была благословением, поскольку позволила инспекторам продемонстрировать свои различные процедуры проверки новым инспекторам, заменившим Эда Каррана и полковника Коннелла. Они смогли засвидетельствовать вскрытие контейнера и визуальный осмотр его внутренней части, отметив при этом продолжающееся отсутствие измерительного устройства ступени для проведения предусмотренных договором измерений второй ступени.
Один из крупных проектов, реализуемых на объекте контроля в Воткинске, был посвящен проблеме обслуживания системы КаргоСкан. Как отмечал Дуг Энглунд еще в июле 1988 года, в Воткинске не было магазинов Radio Shack, и любой ремонт должен был выполняться персоналом, имеющимся на месте, с использованием ресурсов, которые были запасены на складе. В конце января
