И хотя она любила их, иногда остро чувствовала себя человеком не из их круга.
«Они ничего не знают о жизни», — думала она с затаенной враждебностью.
Эдвард, чуткий, как всегда, озадаченно смотрел на нее.
— Я чем-то вас расстроил? — спросил он мягко.
В комнату вошла Люси. Она была в самой середине одного из своих обычных диалогов.
— …Видите ли, в самом деле неизвестно, предпочтет ли она «Белого оленя» или нас.
Мидж удивленно посмотрела на нее, потом на Эдварда.
— На Эдварда смотреть бесполезно, он все равно не знает, — заявила леди Энкейтлл. — Но ты, Мидж, ты всегда очень практична.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Люси!
Люси казалась удивленной.
— Судебное заседание, дорогая! Должна приехать Герда. Остановится она у нас или в «Белом олене»? Конечно, здесь все связано с тяжелыми переживаниями… но в «Белом олене» найдутся люди, которые будут глазеть на нее, и, конечно, репортеры. В среду в одиннадцать или в одиннадцать тридцать? — Внезапно улыбка озарила лицо леди Энкейтлл. — Я никогда не была на суде. Думаю, что серый костюм и, конечно, шляпа, как в церкви, но, разумеется, без перчаток!
Люси прошла по комнате и, подняв телефонную трубку, сосредоточенно ее рассматривала.
— Знаете, — продолжала она, — у меня, кажется, вообще теперь нет перчаток, кроме садовых! Ну и, конечно, длинных, вечерних, оставшихся еще со времен губернаторства Генри. Перчатки — это довольно глупо, не правда ли?
— Их единственное назначение — избежать отпечатков пальцев во время преступления, — сказал улыбаясь Эдвард.
— Как интересно, что ты сказал именно это! Очень интересно! А зачем мне эта штука? — Леди Энкейтлл с легким отвращением посмотрела на телефонную трубку, которую держала в руке.
— Может быть, ты хотела кому-нибудь позвонить?
— Не думаю. — Леди Энкейтлл задумчиво покачала головой и бережно положила трубку на место. — Мне кажется, Эдвард, что ты не должен волновать Мидж. Она и так переживает из-за смерти Джона больше, чем мы.
— Дорогая Люси! — воскликнул Эдвард. — Я только выразил беспокойство по поводу места, где работает Мидж. По-моему, оно совершенно неподходящее.
— Эдвард считает, что у меня должен быть восхитительный, полный понимания и сочувствия работодатель, который сможет меня оценить, — сухо сказала Мидж.
— Милый Эдвард, — с полным пониманием улыбнулась Люси и вышла из гостиной.
— Серьезно, Мидж, — обратился к ней Эдвард, — меня беспокоит…
— Она платит мне четыре фунта в неделю, — перебила его Мидж. — В этом все дело!
Она быстро прошла мимо Эдварда и вышла в сад.
Сэр Генри сидел на своем привычном месте — низкой ограде, но Мидж свернула в сторону и направилась к цветочной дорожке. Ее родственники, конечно, очаровательны, но сегодня все их очарование ей ни к чему.
В верхней части дорожки на скамье сидел Дэвид Энкейтлл. Чрезмерным очарованием он не отличался. Мидж направилась прямо к нему и села рядом, отметив про себя со злорадством его замешательство.
«Как невероятно трудно, — подумал Дэвид, — удрать от людей».
Он вынужден был покинуть спальню из-за стремительного нашествия горничных со швабрами и тряпками. Библиотека с «Британикой», на что он уповал с оптимизмом, тоже оказалась ненадежным убежищем. Леди Энкейтлл дважды появлялась и исчезала из библиотеки, ласково обращаясь к нему с вопросами, на которые, кажется, просто невозможно дать разумный ответ.
Он вышел в сад поразмышлять о своем положении. Этот визит, на который он нехотя согласился, теперь затянулся из-за внезапного убийства. Дэвид, предпочитавший созерцательность «Академического прошлого» или серьезные дискуссии относительно «Будущего левого крыла», не привык иметь дело с жестокой реальностью настоящего. Дэвид, как он решительно заявил леди Энкейтлл, никогда не читал «Ньюс оф де уорлд», но случилось так, что происшествие, достойное этой газетенки, само пожаловало в «Лощину».
Убийство! Что подумают его друзья! Как, вообще говоря, следует относиться к убийству? Какую реакцию оно должно вызвать — скуку? Отвращение? Или восприниматься как нечто слегка забавное?
Стараясь разобраться во всем этом, Дэвид меньше всего хотел, чтоб ему помешала Мидж. Он с беспокойством посмотрел на нее, когда она села рядом, и его удивил вызывающий взгляд, которым она ему ответила. Несимпатичная девушка, и никакого интеллекта.
— Как вам нравятся ваши родственники?
Дэвид пожал плечами:
— Разве об этом думают!
— Стоит ли вообще о чем-либо думать?! — подхватила Мидж.
«Уж она-то, — заметил про себя Дэвид, — вовсе не способна думать». И добавил почти любезно:
— Я анализировал свою реакцию на убийство.
— Странно, конечно, быть причастным к убийству, — сказала Мидж.
— Утомительно, — отозвался, вздохнув, Дэвид. — Пожалуй, это самое подходящее определение. Все клише, которые приходят на ум, существуют только на страницах детективных романов!
— Вы, наверное, сожалеете о том, что приехали? — спросила Мидж.
Дэвид вздохнул.
— Да, я мог бы остаться с моим другом в Лондоне. У него книжный магазин, где продаются книги «Левого крыла».
— Я думаю, здесь комфортабельнее, — сказала Мидж.
— Разве комфорт так уж необходим? — презрительно спросил Дэвид.
— Иногда я чувствую, что не могу думать ни о чем другом, — сказала Мидж.
— Отношение к жизни избалованного человека! — заявил Дэвид. — Если бы вы работали…
— А я работаю, — прервала его Мидж. — Именно поэтому у меня тяга к комфорту: удобные кровати, мягкие подушки. Рано утром у вашей постели тихо ставят чашку чаю. Керамическая ванна, много горячей воды, чудесные соли для купанья, мягкие кресла, в которых просто утопаешь…
Мидж остановилась.
— Все это рабочие должны иметь, — заявил Дэвид.
Хотя он несколько сомневался по поводу ранней чашки чаю, тихо поставленной на подносе у кровати. Это звучало уж слишком по-сибаритски[1103] для серьезно организованного общества.
— Не могу не согласиться с вами, — сердечно подхватила Мидж.
Глава 15
Когда зазвонил телефон, Эркюль Пуаро наслаждался утренней чашечкой шоколада. Он встал и поднял трубку.
— Алло!
— Мосье Пуаро?
— Леди Энкейтлл?
— Как мило, что вы узнали меня по голосу. Я не помешала?
— Нисколько! Надеюсь, на вас не слишком сказались вчерашние горестные события?
— Нет, благодарю вас. В самом деле горестные, хотя я чувствую себя полностью от них отстраненной. Я позвонила, чтобы узнать, не сможете ли вы зайти… Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но я в самом деле очень обеспокоена.
— Разумеется, леди Энкейтлл. Вы хотите, чтобы я зашел сейчас?
— Да, именно сейчас. Как можно скорее. Очень любезно с вашей стороны.
— Не стоит благодарности. Разрешите, я пройду через лес.
— О да, конечно… Это кратчайший путь. Очень вам благодарна, мосье Пуаро!
Задержавшись, чтобы смахнуть несколько соринок с бортов пиджака и облачиться в свое легкое пальто, Пуаро вышел из дому, пересек дорогу и поспешил по тропинке через каштановую рощу. У бассейна никого не было. Полицейские закончили свою работу
