— Верно, у меня будет время для этого, — отвечал Честер, не отводя глаз От Гибелли. — Если меня не убьют на поле боя.
Гибелли умолк.
Молодые лорды долго сидели в безмолвии. Слова Честера повергли их в страх.
Но вот наконец Гвеот не выдержал. Он хлопнул ладонью по столу и прокричал:
— Что же мы за горстка трусов! И какие мы пустоголовые тупицы! Сидим тут и содрогаемся от каких-то словесных перепалок между бритоголовыми церковниками! Да какая разница, кто из них прав, а кто — нет? Бог есть Бог, и его им не изменить!
— Отважные речи, — с горечью пробормотал Глазго. — Готов ли ты повторить все это — слово в слово, когда тебя поведут в темницу?
— Он прав, — сказал д’Огюст, который наконец занял свое место за столом. — Мы лорды Грамерая, правители своих уделов в этой стране. Мы отлично знаем, как действует власть. Так неужели мы не увидим и в том, что происходит ныне, проявлений борьбы за власть?
Лорды примолкли, удивленно переглянулись и мало-помалу начали понимающе кивать.
— И верно — это всего-навсего борьба за место под солнцем, — по-волчьи оскалившись, заявил Гвельф.
— Ну, тогда давайте и будем все это с этой точки зрения рассматривать, — предложил д’Огюст, склонился к столу, облокотился и, глядя на Гибелли, покачал указательным пальцем. — Но подумайте вот о чем, милорд: если бы случилась война, а мы бы пожелали позаботиться о том, чтобы наш род не прервался, — как бы мы поступили?
— Ну… — Гибелли непонимающе уставился на д’Огюста, но через пару секунд сдвинул брови и ответил: — Мы бы позаботились о том, чтобы на каждой из сторон воевал один из наших сыновей.
— Совершенно верно! — довольно хлопнул по столу д’Огюст. — Так поступали наши предки в незапамятные времена, как только двое великих лордов вступали в сражение за наследование престола. Так что, милорд, смело выступайте на стороне короля и сражайтесь, если придется, и тогда вы унаследуете отцовский титул и владения, если его величество победит.
Гибелли изумленно вытаращил глаза и с сомнением сдвинул брови.
— Какой бы еще совет ты мог мне дать, если ты — приверженец короля? А впрочем… Разве тебе нет резона сразиться против меня?
— Не скрою, есть такой резон. И все же я предпочел бы увидеть тебя на поле боя — на любой стороне, — нежели здесь, где твоя голова может оказаться в корзинке.
— Ну а если наши отцы победят? — спросил Глазго.
Гибелли резко повернулся к нему.
— Ты что, совсем слабоумный? Они поймут, почему мы сражались на стороне короля, потому что не хуже нас знают историю наших родов и то, как поступали наши предки во времена гражданских войн. Разве не всегда так бывало, что семейство, имевшее двоих сыновей, отправляло воевать по одному на каждую сторону? Одного — к владыке, другого — к мятежнику!
— Все так, — согласился Глазго. — Ты прав. Конечно, наши отцы простят нас за эту невольную измену.
— Точно. А нам удастся сберечь головы на пле… — Гибелли вдруг замер. — Господи, каким же подлым трусом я стал, если жизнь для меня дороже чести! — Он зыркнул на д’Огюста. — Вы все сказали верно и рассудительно, милорд, да только я теперь понял, что это была всего лишь хитрая уловка, чтобы заставить меня изменить моему отцу, моему роду и всему дворянству! Но я тебя насквозь вижу, миротворец несчастный. Не миротворец ты, а искуситель, всегда готовый занять сторону победителя! Отойди от меня, сатана!
— Я всего лишь старался принять благоразумное решение, — негромко возразил д’Огюст.
— За твоим благоразумием кроется измена! Вот почему на самом деле ты так ратуешь за Туана Логира, да?
— Нет, — ответил д’Огюст.
— Но как же это? — Архиепископ развернулся и наставил на своего секретаря указующий перст. — Ты убеждал меня в том, что наша братия сможет заставить народ взбунтоваться против короля, а теперь чародеи короля противостоят каждому шагу наших чародеев, да еще и настраивают народ против монахов!
Он стоял спиной к окну в своем солярии. Солнце светило ярко, но лицо архиепископа оставалось в тени. Однако это грозное зрелище не устрашило брата Альфонсо. Более того: он с большим трудом удерживался от того, чтобы не выказать испытываемое им презрение. В конце концов он проговорил миролюбиво:
— В начатой игре, милорд, это вполне резонный шаг. Так что нам нужно всего-навсего сделать шаг ответный.
— Это какой же? Борьба с борьбой? Ты говоришь загадками, брат Альфонсо! Как же это возможно?
— Возможно, если обрушить их удары на них самих, милорд. Они желают поднять народ против духовенства, а мы еще легче сумеем поднять народ против колдунов и ведьм!
Архиепископ поднял голову. Взгляд его стал испуганным.
— Если весь народ ополчится против чародеев, — продолжал брат Альфонсо, — король вряд ли отважится пользоваться их услугами, иначе их растерзают разгневанные толпы.
— И это было бы мудро с его стороны, — невесело заметил архиепископ. — Толпа и в самом деле готова, того и гляди, восстать против чародеев. И тогда мы снова увидим, как людей сжигают на кострах или хоронят, проткнув сердце осиновым колом.
Брат Альфонсо пожал плечами:
— Таковы издержки.
— Издержки! Теперь благодаря моему сверхизобретательному советнику народ ополчится против нашего ордена! Против самого монастыря!
— А я думаю, этого не случится, — с кислой усмешкой отвечал брат Альфонсо. — Есть способ добиться нашей цели без особых сложностей. Мы могли бы доказать, что Зло сеют не чародеи вообще, а только те, что служат королю.
Архиепископ нахмурился:
— Это каким же образом мы могли бы такое доказать?
— Отлучив от церкви их предводителей. — Брат Альфонсо злорадно улыбнулся. — Объявите еретиками лорда Верховного Чародея и его женушку.
— У тебя есть какая-то особая причина посетить деревню под названием Мольтрейн, Род?
Спору нет — есть нечто необычное в том, чтобы твое транспортное средство интересовалось мотивом его использования, но Векс для Рода был исключением. И Род для Векса тоже.
— Официально — за колбасой к обеду, — ответил Род. — По крайней мере так я сказал Гвен.
— А она не поинтересовалась, почему ты не захотел поехать за колбасой в Раннимед? Там ты мог бы купить ее в любом трактире, а расстояние почти такое же.
— Нет, не поинтересовалась, а это значит, что она поняла: мне нужно некоторое время побыть одному.
— Дорога до Мольтрейна и обратно займет не более часа, Род, даже если я буду плестись шагом.
— Этого вполне достаточно. Мне и самому не хочется дальше оставаться вне дома. Между нами, Векс… Должен признаться, этот треклятый конфликт заставляет Гвен нервничать гораздо сильнее, чем любое из сражений, которые нам доводилось переживать прежде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
