Северянка заглянула ему в глаза оценивающим взглядом.
— Хвастунов я умею узнавать, все охотники любят хвастать. Твои слова, юный вождь, не хвастовство. Ты сказал это искренне. Ну, что ж! Раз ты взаправду решил идти войной на врага, то желаю тебе в помощь добрых сновидений!
— Кроме того, что скажут твои сновидения, нам нужна от тебя и другая помощь, — оживилась Трусла. — Ты говоришь, что ваши охотники знают о землях по ту сторону моря. Можно ли доплыть до них на корабле?
Ещё не услышав ответа, Мангус заранее покачал головой.
— Нет, — сказала северянка. — Потому что там море покрыто вечными льдами. Корабль, который туда заплывёт, раздавят плавучие ледяные горы.
— Но если нам придётся идти пешком, — подхватил Симонд, догадавшись, о чём подумала Трусла, — нам потребуются проводники. Найдутся ли такие люди среди твоего народа?
Симонд не выдвигал требований, он просто задал вопрос, и женщина честно ответила то, что думала:
— Я скажу об этом, когда мы соберёмся у Костра Совета. Если объявятся добровольцы, они с вами пойдут.
Симонд кивнул:
— Справедливое решение.
Фрост дотронулась до кристалла:
— С юга пришли вести. Нашей сестре, — при этих словах Фрост слегка поклонилась в сторону северянки, — я уже рассказала о Лормте и о том, что мы надеемся там отыскать Тут многое предстоит просмотреть, обдумать и хорошенько проверить Хиларион — последний из адептов, его научные интересы относились к одной определённой области, сейчас ему пришлось обратиться к совершенно иной сфере, которой он прежде не занимался. Ему удалось связаться с находящимися в Арвоне людьми из племени Грифона и предостеречь их о грозящей опасности; там, как они сообщают, тоже не все спокойно Их экспедиция направляется в неразведанные западные земли К сожалению, связь с ними прервалась, и мы не знаем, как у них обстоят дела сейчас.
Тут, собираясь заговорить, негромко кашлянул Мангус. Поставив на столик рядом с собой рог с вином, он взял в руки пергаментный свиток.
— Как всем известно, мы — народ мореплавателей, и для нас в рукописях Лормта нашлось мало чего интересного. Вот это, — продолжал он, развёртывая свиток, — сводка отчётов, составленных капитанами, которые в своих плаваниях заходили далеко на север, а это возможно только в самый разгар лета. Сюда же занесено, — Мангус помедлил, бросив взгляд на женщину в зелёном, — то, что сохранилось в древних преданиях Одно мы знаем точно — наш народ попал сюда из другого мира. Впрочем, это можно сказать не только о нашем народе Ещё мы знаем, что приплыли сюда на кораблях, пройдя через врата, расположенные на крайнем севере.
— Если верно, что врата представляют собой опасность, то мы должны попытаться пройти путём наших предков туда, откуда они явились, и узнать, что там творится.
— Сегодня ночь полнолуния, — сказала женщина в зелёном и протянула руку к бубну, который ей подставила помощница Старушка легонько забарабанила по нему пальцами.
Звук бубна был очень тихим, но рука Симонда невольно схватилась за рукоятку меча, а у Труслы на миг перехватило дыхание Обоим почудилось, что эта тихая дробь отдалась в самых глубинах их существа.
— Бубен скажет своё слово, — изрекла старушка, убирая руку.
Трусла моргнула, ослеплённая внезапной вспышкой ожившего кристалла, который висел на груди у Фрост, а смуглые ручки северной шаманки стали водить по воздуху, чертя невидимые узоры.
— Старым косточкам пора на покой, — объявила старушка в зелёном, поднимаясь с сиденья. — Смотрите, не забудьте откликнуться, когда позовёт бубен, — сказала она, обращаясь к Трусле и Симонду. — Там уж поймёте, чего хочет море.
Шаркающей походкой старушка, сопровождаемая помощницей, удалилась из комнаты, ни с кем не попрощавшись.
Первой заговорила колдунья:
— Пришедшие с юга были избраны Силой, сестра! Свет звезды остановился на капитане Стимире и на обоих, кого ты здесь видишь, явившихся из Эсткарпа. Если среди латтов объявятся охотники сопровождать наших посланцев, то согласятся ли они пройти такое же испытание? — спросила она у северянки, держа перед ней на вытянутой ладони свой кристалл. Он стал тускло-серым и казался безжизненным. И вдруг, когда она нечаянно повернулась лицом к незнакомке, камень, к её удивлению, неожиданно так и брызнул яркими лучами всех цветов, какие встречались в костюме женщины.
Та прищурилась раскосыми глазами.
— Я служу своему народу, — промолвила она задумчиво. — Это обязанность таких, как я. Так почему же меня решила выбрать эта Сила?
— Я не могу этого объяснить, — ответила Фрост. — И не моё дело давать толкование здесь, как и тогда, когда мы собирались в крепости Эс, и на кого-то из нас пал выбор. Сила притягивает Силу, и о высшей цели — не нам судить.
Руки женщины дрогнули, как будто она хотела заслониться поднятыми ладонями от чего-то нежеланного. Она вскинула голову и напрягла губы, готовая обратить речь не к людям вокруг, а к ярким лучам, которые хлынули на них сверху. Из её уст полилась речь, звучание которой так же проникало во все клеточки тела, как рокот бубна. Вместо комнаты, в которой она находилась, перед Труслой возникло покрытое песками пространство, пески заколыхались, взметнулись ввысь, из них проступило… Но тут всё пропало, но после мгновенного видения Трусла почувствовала прилив новой энергии.
Она не знала, что почувствовал Симонд; Мангус только удивился. Но колдовской кристалл в руке Фрост снова вспыхнул лучами.
Трусла знала, что сейчас был задан вопрос. Она поняла это так же отчётливо, как если бы вопрос был выражен в словах. А теперь наступило молчание.
Но молчание продлилось не дольше, чем, может быть, вдох и выдох. Затем, непонятно откуда, обрушился такой оглушительный рёв, какой мог вырваться из глотки невиданного гигантского зверя.
Северная шаманка вся сжалась в кресле, словно спряталась в себя. Но на лице её не было написано страха, скорее, это выражение говорило о готовности принять на свои плечи трудную ношу, которую непросто будет нести.
Тут послышался громкий топот, как будто к двери подошёл вооружённый воин. Он вступил, держа наготове боевой топор, словно собирался вступить в начавшуюся битву. Как и шаманка, он был весь в мехах, но без плаща из птичьих перьев. Зато на голове у него красовалось три длинных пера, воткнутых в повязанную вокруг лба, украшенную блестящими бусинами ленту.
На шее у него висел привязанный к ремешку блестящий шарик, одна половина его была чёрная, как птичьи перья, другая — золотая. Быстро поклонившись шаманке, он сердито посмотрел на южан и что-то спросил у неё на своём языке. Казалось, он был ненамного старше Симонда, но держался с уверенностью бывалого воина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
