ходить. – С этими словами женщина сунула руку внутрь своего живота, и Ринт в ужасе понял, что растяжки на ее коже – на самом деле шрамы, один из которых превратился в открытую рану.
Когда толстуха вытащила обратно измазанную кровью руку, в ее пальцах оказалась маленькая глиняная фигурка в форме луковицы, которую она бросила под ноги Ферен. Та невольно попятилась.
А потом, прямо на глазах у Ринта, рана затянулась, по коже потекла водянистая кровь, и вскоре живот вновь стал белым, как алебастр.
Ферен уставилась на глиняную безделушку, а затем нагнулась и подобрала ее.
Взглянув на фигурку в руке сестры, Ринт увидел, что та изображает женщину с бесформенной шишкой вместо головы, огромными грудями и круглым животом. Между сжатых ног виднелось заметно выделявшееся на фоне всего остального влагалище.
– Песьегоны кормят огонь, – сказала незнакомка. – И я жирею.
Раскан побледнел, лишившись дара речи. Казалось, сержанту очень хочется сбежать прочь. Женщина подошла к нему:
– Ты боишься меня? Напрасно! Не хочешь почувствовать на себе мою тяжесть? Влагу моего дара?
Ринт заметил, что Раскан весь дрожит.
– Я могу заставить тебя встать передо мной на колени, – продолжала толстуха. – Таково мое могущество. Ты думаешь, что понимаешь красоту. Ты мечтаешь о красавицах, по-юношески стройных, и не видишь в том ничего извращенного. Но когда перед тобой предстает такая, как я… О, я чувствую, как ты жаждешь мне отдаться, пусть даже эта жажда и внушает тебе стыд. Ложись на землю, тисте, и я научу тебя всему, что…
– А ну, прекрати! – эхом прозвенел в воздухе приказ.
Ринт развернулся кругом и увидел Драконуса, в шаге за которым следовал Аратан.
Азатанайка отступила назад, снова нахмурившись, и во взгляде ее мелькнула злоба.
– Я просто забавлялась, Драконус. Никто не пострадал.
– Убирайся отсюда, Олар Этил. Проваливай обратно к песьегонам. Все, кто сейчас здесь, находятся под моей защитой.
– Да уж, они точно в ней нуждаются, – усмехнулась толстуха. – Тисте.
Последнее слово так и сочилось презрением. Бросив фигурку, Ферен потянулась к мечу, но Ринт шагнул к сестре, удержав ее руку.
Раскан, шатаясь, побрел прочь, закрыв руками лицо. Он чуть не столкнулся с Драконусом, который едва успел посторониться, а затем вдруг бросился бежать. Ринт увидел, что повелитель в ярости.
Олар Этил невозмутимо смотрела на Драконуса.
– Я могла бы овладеть ими всеми, – сказала она. – Даже женщиной. И ты не сумел бы меня остановить.
– Когда наши пути пересекались в последний раз, Олар Этил, может, это и было правдой. Хочешь попробовать еще раз?
– В том нет нужды, Драконус. Ночь полна твоим дыханием. Я вижу, где ты был и что делал. Глупец. И все это ради любви, да? Или я чересчур… романтична? Скорее уж ради амбиций, которые ты не смог удовлетворить среди нас, поскольку мы отнюдь не глупцы.
Она слегка шевельнула измазанной в крови рукой.
Глиняная фигурка с резким треском взорвалась.
Выругавшись, Ферен схватилась за щеку и, отняв ладонь, увидела на ней кровь.
– Ах ты, жирная ведьма!
Азатанайка рассмеялась:
– Тебя коснулась богиня! Ты ведь носишь ребенка, женщина? Девочку… и оттенок ее крови весьма необычен!
Отец Аратана шагнул ближе, и Олар Этил снова повернулась к нему.
– Ты хотел внука? – спросила она. – Какое разочарование! Не подходи ко мне, Драконус! Слушай меня внимательно. Если будешь слишком долго смотреть в ночи в пламя, я украду твою душу – вы все уже почувствовали, как это происходит. Слова ваши умирают, и огонь заполняет разум. Драконус, я буду выглядывать из пламени. Я стану наблюдать за тобой, внимательно слушать и узнавать твои тайны. Хотя, должна признаться, большая часть их мне и так уже ведома. Может, выдать твои истины, а, Властитель Ночи?
Он остановился:
– Если ты хоть раз появишься из пламени костра, Олар Этил, мы будем сражаться. До тех пор, пока в живых не останется только один из нас.
Глаза женщины расширились.
– Что ж, – пробормотала она, – все эти доспехи… ни к чему. Смерть, Драконус? Будь осторожен – ибо само это слово отныне стало проклятием.
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что азатанай забрал чужую жизнь. Пролил кровь кого-то очень могущественного… но невинного. И теперь вокруг этого деяния кружит хаос, подобно мухам над падалью, – почему, по-твоему, я вернулась?
– Азатанай совершил убийство? – От воинственности Драконуса не осталось и следа, и когда он шагнул к Олар Этил, Ринт понял – как, судя по всему, и сама женщина, – что повелитель не собирается ей угрожать.
Лицо толстухи помрачнело.
– Жертвой был не тисте, Драконус, что освобождает тебя от необходимости мстить. И не песьегон, как я позднее выяснила, что освобождает также и меня. И не телакай – хотя это могло бы быть интересно. Не джек и не джелек. То была яггутка, мой дорогой. Убили Кариш, жену Худа.
Внезапно лицо повелителя исказилось в страдальческой гримасе, столь страшной, что на него было невыносимо смотреть. Ринт попятился, увлекая за собой сестру. Он видел, как за ними с расстояния в десяток шагов наблюдает Аратан, но взгляд юноши был устремлен не на отца и не на Олар Этил. Аратан не сводил глаз с Ферен.
«Бездна всех нас побери, – подумал Ринт. – Выходит, он все-таки сделал ей ребенка. Девочку».
Ферен повернулась, заметив взгляд Аратана.
– Прости, – услышал Ринт ее шепот.
– Олар Этил, приди к моему костру, – хрипло проговорил Драконус.
Женщина бесстрастно кивнула.
– Я никогда бы не сделала этого без твоего приглашения, Властитель Ночи, – сказала она. – Прошу извинить меня. Я слишком долго пробыла среди песьегонов, которых столь легко соблазнить, что я не могла удержаться. – Она наклонила голову. – Похоже, я жестокая богиня.
– Впредь будь к ним внимательнее, – ответил Драконус, но в голосе его чувствовалась не злость, а скорее нежность. – Их легко глубоко ранить.
– Знаю, – покаянно вздохнула она. – Я стала чересчур опрометчивой в своем могуществе. Они кормят меня с таким отчаянием, с такой страстью! Заклинатели костей читают во имя меня молитвы, будто забравшиеся под меха кусачие муравьи. Меня это с ума сводит.
Драконус опустил руку на плечо Олар Этил, но промолчал.
Женщина прильнула к нему, положив голову ему на грудь.
«Драконус… кто же ты такой?» – ошеломленно подумал Ринт.
– И, – приглушенно продолжала Олар Этил, – из-за них я жирею.
Драконус, усмехнувшись, отстранился:
– Не вини их в собственных аппетитах, женщина.
– Что ты намерен предпринять? – спросила она.
– А где сейчас Худ?
– Я слышала, что горе свело его с ума. Соплеменники заковали Худа в цепи и держат в Башне Ненависти, чтобы он не объявил войну азатанаям.
– Яггуты собрались вместе?
