ещё сидела в седле. Топот стал ближе. Наши или турки? Мозг Алисы, хотя и занятый тем, чтобы не свалиться с лошади, соображал плохо. Топот усиливался. Господи, только бы это были наши, взмолилась Алиса, размышляя, могла ли она их настолько обогнать?
А вдруг всё же турки? Сердце сжалось в комок, и Алиса, пригнувшись к шее коня, решила отдастся на волю случая. Только бы не упасть и в плен не попасть, бормотала она. Только бы выжить. Больше никаких скачек.
Тем временим, Фаянс начал уставать, его шея была мокрой, с губ текла пена. И вдруг он, завидев тропинку, свернул с дороги в лес, резво перепрыгнув через канаву. Алиса поняла, что падает и постаралась сгруппироваться. И вот она уже лежит на боку в пожухлой траве, а коня и след простыл.
Земля уже гудела, и вскоре мимо Алисы, затаившейся в чахлых кустах, пронеслись всадники. И это, к счастью, оказались не турки. Алиса, еле живая от пережитого, отряхнула платье и вышла на дорогу, как раз перед своим медицинским обозом.
– Лиза! – воскликнул Михалыч. Подвода остановилась, и её, чуть живую, усадили на тюки. – Как ты здесь оказалась? – спросил хирург.
– Мы немножко прокатились, – сказала она, вытирая лоб, и, обнаруживая кровь на руке.
– Что с твоим лицом?
Михалыч достал свой чемоданчик, и куском марли, смоченной в спирте, вытер её лицо.
– Ой, как щиплет, – поморщилась Алиса.
– Терпи! Тебя, словно кошки поцарапали.
Алиса нервно хихикнула.
– Вы правильно не сели на этого коня. Он ужасно пуглив. А уж как выстрелов боится.
– Тут небольшая перестрелка с турками, – сказал Михалыч. – Везли запасы продовольствия. Так что мы вовремя. Теперь у нас и продовольствие, и пленные турки. – А где сейчас этот конь?
Алиса пожала плечами.
– Скинув меня во второй раз, унесся прочь, – она чувствовала, как от спирта горит лицо и гадала насколько плохо она выглядит. – Меня накажут за потерю коня?
– Вернётся, куда денется. Или к туркам попадёт на пропитание. Но ты же говорила, что с детства привыкла к лошадям? Если бы я знал, что так получится…
– Я сама так думала, но у нас были выезженные и воспитанные лошади. А этот, – махнула рукой Алиса, вспомнив Фаянса, его тёплые мягкие губы, которыми он слизывал с ладони сахар.
Уж хоть бы нашёлся, дурашка.
В уголке повозки Алиса увидела свой чемоданчик. Исхитрилась достать маленькое зеркальце. Ох, ну надо же. Вот это красотка. На лбу две большие царапины и по одной на щеках, не считая мелких. И как она Стасу покажется в таком виде?
Михалыч добродушно усмехнулся.
– Да ладно, до свадьбы… Тем более, ты уже замужем.
Ох и взгрела бы я тебя, Фаянс.
– А как далеко ушёл наш отряд? – спросила Алиса. Она по-прежнему опасалась встречаться со Стасом. А уж в таком виде и подавно. Так по-дурацки получилось. Думала: сядет на коня и поскачет. Может, как-то удастся запудрить царапины, когда они попадут в лагерь?!
– Отряд уже на месте, – отозвался Михалыч. – Лагерь разбивают.
– А когда выступать будут?
– Как высшее командование решит. Меня в их планы не посвящают. Это тебе лучше у мужа спросить, – Михалыч нахмурился. – А он знает, что ты здесь?
Алиса замотала головой.
– Когда встретимся, увидит, – она гордо вскинула головку. – Я здесь его приказам не подчиняюсь. Только вашим.
– Ох и бедовая ты девица. Хотя уже девицей тебя не назовёшь. Мужняя жена. Умеешь любое дело перевернуть.
Наверно, это можно считать это комплиментом, подумала Алиса.
Внезапно впереди появилась чёрная точка, стремительно приближающаяся. Алиса по одному стуку сердца и движению души поняла, что это Стас. Мысли замелькали одна за другой. Ох, он и разозлится. А, может, попытается отправить её назад. А назад ей никак нельзя. Она тут должна быть. Нет, она не позволит. Ну и ссориться с ним не будет. Жаль, напудриться не успела.
Стас остановил лошадь прямо перед подводой так резко, что взметнулись кони, и возница – молоденький солдатик – изо всех сил натянул вожжи.
– Да что ж ты делаешь?! – крикнул он.
Стас, обшаривая взглядом подводу, встретился с Алисой взглядом.
– Ты жива! «Слава Богу!» – выкрикнул Стас, пытаясь успокоить коня.
Алиса рванулась ему навстречу, путаясь в юбках и мешках под ногами. Михалыч поддержал её, она встала на ноги и сразу была подхвачена Стасом. Его сильные руки втянули её на коня, усадив перед собой. Конь заплясал на месте, сопротивляясь неожиданному грузу, мешая поцеловаться. Ох уж эти упрямые животные, подумала Алиса, вцепляясь в гриву. Управляя поводом одной рукой, другой Стас крепко обнимал Алису за талию. Они опять неслись галопом по дороге. Стас молчал, тяжело дыша за её спиной. Из-за облачков показалось солнце, которое показалось Алисе хорошим предзнаменованием.
Подъезжая Стас, заставил коня идти шагом, чтобы тот остыл и повернул голову к Алисе в пол-оборота.
– Как я мог не оценить твоё упрямство?!
– Моё место рядом с мужем, не так ли?!
– Как мне иногда хочется тебя выпороть за твои сюрпризы.
Стас остановил коня и спрыгнул, взяв поводья в руку, оставив Алису верхом. Его внимательный взгляд скользнул по её расцарапанному лицу, и Алиса заслонилась рукой.
– Ох, не смотри на меня. Я ужасно выгляжу.
– Не представляешь, что со мной было, когда Фаня вернулся, и я узнал, что это ты вызвалась поехать на нём?! Я чуть не убил их обоих. И коня, и этого дурака, что тебя на него посадил. Хорошо нас вовремя разняли. Дурачок отделался подбитым глазом.
– Ну как ты мог?! – воскликнула Алиса. – Разве этот бедный солдатик виноват? Он меня предупреждал, что конь своенравный и пугливый. Но я думала, что справлюсь. Лиза хорошо ездила верхом, а я в её теле, – заметила Алиса, вспоминая своё падение с Коры, из-за которого ей пришлось выходить замуж за барона Павлищева. Видимо, всё-таки между моей душой и телом Лизы есть противоречие, подумала она. Лиза бы справилась с Фаянсом и уж точно не свалилась бы с Коры.
– Бедный солдатик, – проворчал Стас. – Этот бедный солдатик в моём подчинении и должен был меня предупредить, что моя жена собирается вытворить.
– Но иначе на этом коне поехал бы Михалыч! И мог бы убиться. А кто тогда бы лечил раненых?
Ответить
