Рассуждая таким образом, он проделал по периметру корабля километров эдак двадцать, спустился на эскалаторе в средний ярус и затем, уже на движущихся лентах, добрался до своего жилища. Настроение у него было приподнятое. Не рекомендовали… А что, если он ей порекомендует? И не только порекомендует, но еще и… Нет, это неосуществимо, об этом нечего и думать. Закралось сомнение: а нужно ли ему вмешиваться в это дело? Не покажется ли он смешным? Ну конечно же! Уважаемые ученые, выдающиеся умы не рекомендовали, а он, видите ли, готов поддержать, даже не зная сути дела. Ах, Ари, Ари!..
Представил себе, как она прищурится, сдерживая смех при одном только взгляде на его фигуру. Советчик, опора… Нет-нет, лучше не соваться!
В следующую секунду Альга быстрыми нервными движениями пальцев принялся выстукивать личный код Ари. Кровь ударила в лицо, бешено забилось сердце, но рука от панели не оторвалась.
Спустя мгновенье на экране проступило лицо Ари. Оно смотрело на него с интересом.
— Простите… — сказала она как-то нерешительно, возможно припоминая, как его зовут.
— Я философ Альга.
— Альга… Да-да, — она из вежливости улыбнулась. — Я вас слушаю.
— Я слышал информацию о заседании Координационного Совета, они отказали вам…
— Да, отказали.
— Точнее: не рекомендовали предпринимать экспедицию.
— Отказали, не рекомендовали… Разве это не одно и то же?
— Нет, не одно и то же.
— Вы считаете? — в голосе у нее появилась надежда.
— Это очевидно. Не рекомендовали, но и не запретили улавливаете разницу?
— Не очень.
— Они просто не захотели брать на себя моральную ответственность. То, что вы задумали, по всей вероятности, связано с риском для жизни?
— Не исключено.
Альга вздохнул и смело взглянул на свое солнце. Какая красота, какая неотразимая красота! Просто невероятно: как этот с едва заметной горбинкой нос, выгнутые брови, сероватые глаза, темно-каштановые волосы, розовые щеки создают в совокупности такую уникальную красоту! Ари, кажется, заметила, что философ любуется ею, и где-то в глубине ее глаз появились теплые искорки. Альга не мог не увидеть этого и воспрянул духом.
— А я на это смотрю так, Ари: наука требует смелости, риска, беззаветности в достижении цели!
— И характера. Не правда ли?
Философ кивнул головой: безусловно, и характера, а не каких-то там псевдологических схем, которые постулируются от опасностей и случайных угроз! Он считает, надо действовать, отметая все и всякие препятствия, экспедиция не только назрела, она просто-напросто необходима!
— Спасибо вам на добром слове. Но после такого голосования никто не согласится отправиться со мной.
— Как это «никто»? — удивился Альга. — У вас нет спутника?
— К сожалению.
Он посмотрел ей в глаза и произнес еле слышно:
— Ну что ж, тогда возьмите меня, если я смогу быть вам полезен.
— На самом деле? Вы согласны?
— Я буду счастлив, если вы возьмете меня в экспедицию.
— Прекрасно! Но вы ведь должны все взвесить…
— Надеюсь, вы познакомите меня с заданием.
— Естественно. Мы приблизимся к ядру Метагалактики, чтобы уточнить некоторые данные его поля. Не можете ли вы сейчас приехать в мою лабораторию? Мы детально обсудим тематику исследований.
— Охотно.
— В таком случае я вас жду.
…Моложавая женщина в золотистом платье медленно ходила перед большим, во всю стену, экраном.
— Милые дети! Вы уже имеете представление о Земле, нашей родной планете, — говорила она, сдерживая волнение. — И хотя вы все, ваши родители, деды и прадеды родились здесь, на борту «Сатурна», Земля остается нашей праматерью. Она — колыбель человечества, именно там оно росло и совершенствовалось, пробиваясь сквозь тернии к звездам. Видеопленки показывают, что на континентах Земли часто бушевали не только стихийные, но и военные бури.
Из глубины экрана следило за ней несколько десятков детей. Они с интересом слушали ее рассказ — никто не выключался, длинный ряд голов не редел. Простые слова учительницы объединяли этих далеких потомков человечества с давно минувшим, голос ее навевал сказку-быль о Земле, переносил в иной мир — широкий, высокий, свободный. И тогда словно исчезали мощные оболочки, окружавшие людей на «Сатурне», и воображение рисовало вместо тихих бассейнов бурные моря, вместо оранжерей — бескрайние леса, а вместо ламп — огромное яркое солнце. Вот побывать бы на Земле!..
Когда учительница кончила, дети сразу зашумели, а она улыбнулась и немного привернула тумблер громкости.
— Не так громко, дети, не все сразу.
Но вопросы посыпались, словно корпускулы в счетчике:
— Зачем сконструировали горы?
— Кто придумал реки?
— Почему рабы не восстали все сразу?
— Зачем некоторым людям нужно было богатство?
— Можно ли дышать на ветру?
— Зачем понаделали столько снега?
Когда табло рядом с экраном было заполнено, учительница подняла руку, что означало: на первый раз хватит.
— Теперь будем отвечать. Кто из вас мне поможет? Ну хорошо, восемнадцатый, расскажи нам про горы.
Учительница нажала на кнопку, чтобы восемнадцатого могли видеть все.
— У нас на «Сатурне» гор нет, потому что наша планетка построена по чертежам. Здесь горы совсем и не нужны, красота нашего «Сатурна» — в рациональности каждой секции, каждой детали. А на Земле…
Мальчик не договорил: в эту самую минуту в класс вбежал какой-то юноша. Даже не взглянув на экран, закричал:
— Вы что, не знаете, что происходит? Пока не поздно…
— У нас занятия! — рассердилась учительница, но он ни о чем и слушать не хотел.
— Авторитетнейшая инстанция не одобрила эту авантюру, а она… Вы ведь понимаете, это просто ужасно — так вот взять и нырнуть в космос!
— Может быть, вы все-таки объясните, юноша, что случилось?
— Как? Вы ничего не знаете? Ари вам не сказала? Впрочем, да, конечно, это в ее стиле!
— А что, что случилось?
— Торопитесь к Причалу — с минуты на минуту ее исследовательская ракета стартует. Вы, только вы можете ее остановить! Скорее, скорее!
И он как ошпаренный выскочил из класса.
Учительница сделала шаг ему вслед и остановилась. Казалось, она забыла о своих маленьких слушателях, которые настороженно смотрели на нее из экранной глубины. «Что же это такое? — думала она. — Почему Ари не посоветовалась со мной? Ах, дети, дети!..»
Но достаточно ей было взглянуть на экран, как растерянность сразу же исчезла — учительница всегда должна быть образцом для своих воспитанников. Что бы ни случилось, а она не имеет права терять самообладание, внутреннюю дисциплину. Ей до боли обидно, горько на душе: дочь не посоветовалась с нею, хотя до сих пор они были друзьями и ничего друг от друга не скрывали. Ну что ж…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
