— Но не собираетесь же вы идти пешком, — сказала Цицелия.
— Почта должна быть доставлена, — пробормотал Гарри. И рассмеялся: — Если ее развозка не закончена вчера, то…
— Гарри, не делайте глупостей! Уже сегодня будут посланы чинить дорогу ремонтники. В крайнем случае — завтра, это наверняка. Подождите, пока починят дорогу! Вы все равно не доберетесь до города до темноты. Может быть вообще не доберетесь под таким дождем. Давайте вернемся к нам домой.
Гарри обдумал сказанное. В словах Цисси был смысл. Линии электропередачи разрушены. Кто-нибудь ведь должен появиться. Сумка казалась ужасно тяжелой.
— Хорошо.
Разумеется Гарри снова заставили работать. Он и не ожидал ничего другого. До самого наступления темноты на Миллеры, ни Гарри ничего не ели, но когда стемнело, еду Цисси подала в совершенно необозримом количестве, как раз соответственно аппетиту хорошо поработавших крестьян. Поев, Гарри не мог более бороться со сном и рухнул на кушетку. Он даже ничего не почувствовал, когда Джек и Рой сняли с него форму и накрыли одеялом.
Гарри, проснувшись, увидел, что дом пуст. Форма его, вывешенная для просушки, была еще мокрой. Дождь неослабно продолжал низвергаться на ферму. Гарри оделся, разыскал себе кофе. Пока он пил, пришли Миллеры.
Цицелия приготовила завтрак: окорок, оладьи и опять кофе. Цицелия была высокой, крепкой, но сейчас вид у нее был утомленный. Рой поглядывал на нее с тревогой.
— Со мной все в порядке, — сказала Рою Цицелия. — Просто и мужскую работу делаю, и свою тоже.
— Нам тоже нелегко приходится, — сказал Джек. — Но никогда не видел такого дождя. — Он сказал это очень тихо, с удивлением, и похоже в его голосе звучал суеверный страх. — Эти ублюдки из бюро прогноза погоды никак не могут заранее предупредить нас. Им не составить прогноз и на минуту вперед. На что им только нужны эти хваленые погодные спутники?
— Может быть, эти спутники повреждены кометой, — предположил Гарри.
Джек Миллер взорвался:
— Комета! Чушь! Комета — это лишь небесное тело! Научитесь жить в двадцатом столетии, Гарри!
— Однажды я это попытался. Но мне больше нравится жить здесь.
Гарри уловил как незаметно улыбнулась Цисси. И ему ее улыбка понравилась.
— Пойду-ка я, — сказал он.
— В такую погоду? — недоверчиво сказал Рой Миллер. — Не может быть, вы шутите.
Гарри пожал плечами:
— Мне нужно закончить доставку почты.
У Миллеров был виноватый вид.
— Я думаю, мы можем отвезти вас туда, где дорога разрушена, — сказал Джек Миллер. — Может быть ремонтники уже там.
— Спасибо.
Никаких ремонтников там не было. За ночь со склона на дорогу сползло еще немало грязи.
— Может, останетесь у нас? — сказал Джек. — Вы бы нам помогли.
— Спасибо. Я расскажу в городе, как у вас дела.
— Хорошо. Спасибо. До свидания.
— Ага.
Через разлом, перегородивший дорогу пришлось пробираться по оползню. Тяжелая сумка оттягивала плечо. Она была кожаная, водонепроницаемая, с пластиковым верхом. Как раз по погоде, подумал Гарри. Вся эта бумага, что в сумке, может впитать двадцать — тридцать фунтов воды. И тогда сумка сделалась бы гораздо тяжелее. «И читать эту почту тоже было бы гораздо тяжелее»— громко сказал Гарри.
Он тащился все дальше. Оскальзывался и спотыкался. Потом нашел себе молодое деревце вместо того, которое так и осталось у Миллеров. У деревца была масса корневых отростков, но все же посох. Посох, удерживающий от падения.
— Это — посох, — крикнул Гарри навстречу пронизанному дождем ветру. Рассмеялся и добавил: — Но вот фермер работал, старался, а я сломал.
Из-за дождя часы Гарри остановились. Когда он достиг ворот «Графства», по его предположениям было начало двенадцатого. А было почти два.
«Графство» было расположено на равнине, вдали от холмов. Разломов на дороге не было, но она была сплошь покрыта слоем воды и грязи. Гарри вообще не мог разглядеть дорогу. Он догадывался, где она проходила лишь по очертаниям покрытого поблескивающей грязью ландшафта. Насквозь мокрый, уже почти не чувствуя боли от потертостей, шагая и шагая наперекор тесно облегающей форме, наперекор налипшей на ботинки грязи, Гарри размышлял, что все относительно не так уж плохо.
Он все еще надеялся, что закончит доставку почты, воспользовавшись чьим-нибудь автомобилем. Но не похоже, что такая возможность ему предоставится в «Графстве».
Он не увидел ни единой души, идя вдоль дырявой изгороди «Графства». На полях никого не было. Никто не пытался спасти урожай. Были ли вообще посевы у обитателей «Графства»? Этого сейчас Гарри не мог понять, но ведь он не был фермером.
Ворота были как в крепости. И висячий замок на них был новый, большой и блестящий. Гарри увидел, что почтовый ящик перекосился под углом в сорок пять градусов — будто его свернул проезжающий автомобиль. Ящик был полон воды.
Гарри почувствовал досаду. Он приволок для обитателей «Графства» восемь писем и толстенную бандероль. Он откинул голову и закричал:
— Эй вы, там! Пришла почта!
В доме было темно. И здесь тоже нет электричества? Или Хьюго Беку и его многочисленным странным гостям надоела сельская жизнь и они убрались отсюда?
В «Графстве» обосновалась коммуна. Это знали все в округе, а некоторые знали и еще кое-что. Обитатели «Графства» не контактировали с жителями долины. Гарри, находящемуся в особом положении, приходилось встречаться с Хьюго Беком и некоторыми из его сотоварищей.
Хьюго унаследовал ферму три года назад — после того, как его дядя и тетка погибли в дорожной катастрофе, проводя свой отпуск в Мексике. В те времена ферма называлась несколько иначе: «Ранчо Перевернутой вилки» (или что-то в этом роде). Вероятно так ее называли по форме тавра, каким клеймили скот. Хьюго Бек явился на похороны: низенький толстый парень восемнадцати лет с черными прямыми волосами по плечи и бахромкой бороды, окаймляющей выбритый подбородок. Он осмотрел ферму, задержался на ней некоторое время, чтобы распродать коров и большую часть лошадей, после чего исчез в неизвестном направлении. Месяцем позже он вернулся в сопровождении целой компании хиппи. (Число прибывших с ним хиппи варьировалось в зависимости от того, кто именно рассказывал эту историю). У новых обитателей фермы оказалось достаточно денег, чтобы не умереть с голода. И даже жить в относительном комфорте.
«Графство» наверняка не обеспечивало их доходом. Они ничего не продавали. Но — безусловно — им приходилось сеять, собирать урожай и так далее: слишком уж мало пищи привозили они на ферму из города.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
