В 1980-м молодежная сборная СССР стала чемпионом континента. Причем вклад крайнего защитника Толи Демьяненко в эту победу оказался весьма существенен. Он не только успешно справлялся со своими функциями, но и при первой возможности участвовал в атаке, забивал голы. В иных условиях – решающие и даже спасительные. Как это, например, имело место в 1983-м в отборочной встрече первенства Европы сборной СССР с поляками на их поле.
Внутриполитическая обстановка в этой стране тогда была очень сложной. Власть старалась сбить стремительный рост авторитета «Солидарности» во главе с Лехом Валенсой. Опасалась антисоветских проявлений, из-за чего нас охраняли особо тщательно. Игра проходила в нервозной обстановке. Поляки, словно в бою, сражались по всему полю, навязывая свою игру. Более того, незадолго до конца матча наши футболисты проигрывали 0:1. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, если бы не ответный мяч, забитый Демьяненко.
Приглашение в национальную команду для участия в первенстве мира-1982 – важнейший этап его карьеры. Быстро и уверенно Толя сумел доказать свою незаменимость на отведенной ему позиции. Не зря к нему с одинаковым уважением и доверием относились два наших столь различных в тренерских почерках авторитета, как Бесков и Лобановский. Думаю, они отдавали должное Демьяненко не только за классную игру, но и создание того победного духа в команде, который он укреплял своим неиссякаемым оптимизмом. Это ощущалось даже в те несколько минут, которые он специально выкраивал, чтобы перед ответственным матчем заглянуть в мой номер. Потому что стоило мне спросить:
– Ну, что завтра будем делать с соперником? – как он тут же без тени сомнения отвечал:
– Как чего? Будем «лудить»!
Другим любимым вариантом ответа у Толи было:
– Порвем, как Тузик грелку!
Таков был его внутренний настрой. При этом неправильно было бы считать, что он не переживал после поражений. В очередной раз не могу не вспомнить особо неудачно для нас сложившийся чемпионат мира-1986. Я рассказывал, как после сенсационного поражения сборной бельгийцам (3:4) в 1/8 финала вместо тщательно подготовленного выезда из Ирапуато в Мехико мы стали паковать вещи и собираться домой. Команда пребывала в сильнейшем шоке.
Я сразу не зашел в раздевалку, ибо пришлось оказывать помощь Лобановскому. Когда наконец заглянул к ребятам, внутри словно что-то оборвалось: одни «истерили», другие, не выбирая выражений, проклинали арбитра Фредрикссона, который, не только по моему, но почти общему твердому убеждению, обеспечил «заказной» итог.
Ту же душераздирающую картину я увидел в нашей раздевалке после поражения команде Уругвая в 1/4 финала первенства мира-1970. И полагал, что более ничего подобного не увижу. Однако по сравнению с Ирапуато, «уругвайская подножка» – бледная копия. Вот уж где душа у ребят разрывалась в клочья. Сильнее всех, признаюсь, переживал Демьяненко.
После завершения карьеры игрока Толя успешно трудился в штабе Лобановского «на подхвате». Затем вместе с Михайличенко сменил своего учителя в родном «Динамо». Как-то мой «Локо» и киевляне в одном испанском городке готовились к стартам в национальных чемпионатах. Мы даже тренировались на расположенных по соседству полях. В силу давнишних симпатий к динамовцам я частенько поглядывал в их сторону. И знаете, что я заметил? Алексей по-товарищески доверял Демьяненко часами контролировать подопечных, выполнявших комплексные упражнения. Тогда я понял – передо мной преемники Валерия Васильевича. Затем Толя возглавил прославленный клуб. К сожалению, ненадолго.
* * *
– В 1980-е годы капитанскую повязку в сборной СССР вновь – примерно через 20 лет после Хурцилавы – надел полпред тбилисского «Динамо» Чивадзе. И этот выдающийся защитник вошел в вашу личную символическую сборную. Когда впервые увидели его?
Чивадзе Александр Габриэлович (Гаврилович). Заслуженный мастер спорта. Родился 8 апреля 1955 г. в г. Клухори (ныне – г. Карачаевск) Карачаево-Черкесской АО.
Выступал за команду «Динамо» (Тбилиси) (1974–1987). Чемпион СССР 1978 г. Обладатель Кубка СССР 1976, 1979 гг. Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА 1981 г. Лучший футболист СССР 1980 г. (по результатам опроса еженедельника «Футбол»). За сборную СССР провел 46 матчей, забил 3 гола. За олимпийскую сборную СССР сыграл 6 матчей. 3-й призер Олимпийских игр 1980 г. Участник чемпионата мира 1982 г.
Главный тренер сборной Грузии (1993–1997, 2001–2003).
– Как-то по случаю – дело было в начале 1970-х – мы с Симоняном заехали в грузинскую столицу. Там у меня состоялся содержательный разговор с Ахалкаци. Наставник «Динамо» гордо рассказывал о новобранце, очень способном полузащитнике. А в конце высказал озабоченность тем, что очень уж он часто страдает из-за повреждений задней поверхности бедра. Далее последовала просьба:
– Посмотри, пожалуйста, и выскажи свое мнение!
– Какие проблемы? – согласился я. Но выдвинул одно условие:
– Все сделаю, но обязательно в присутствии клубного доктора.
С местными динамовцами в то время работал Захарий Александрович Телия, знающий и очень уважаемый в цеху спортивных врачей человек. Заведуя кафедрой врачебного контроля Тбилисского мединститута, он отработал с футболистами почти полвека (!)…
– Вы были знакомы с коллегой-ветераном?
– Да его все знали! Словом, вызвали Чивадзе. И мы с Телией вдвоем его осмотрели. Выслушав точку зрения друг друга и придя к одному выводу, мы довели до сведения главного тренера «Динамо» свою рекомендацию. Но не относительно лечения, а по режиму:
– Не трогайте парня с месяц. Отправьте его на Черное море. Пусть плавает, делает пробежки…
Ахалкаци послушал. Со временем Чивадзе выздоровел. Его перевели в центральные защитники. И на этой позиции он за год вырос в одного из сильнейших в стране стопперов, который, с одной стороны, сочетал в себе «плюсы» Хурцилавы и Шестернева, а с другой – в силу природного интеллекта еще их «фирменно» дополнял.
Кроме того, Шурик много забивал. Причем интуитивно точно выбирал оптимальный момент, когда можно не только эффективно подключиться к хавбекам и форвардам, но и вовремя вернуться в зону своей ответственности. Словом, великолепный универсал.
Получив приглашение в сборную СССР, Чивадзе быстро завоевал всеобщее уважение. А после Олимпиады-1980 и ухода Романцева из национальной команды в 26 лет стал ее капитаном. Естественно, учитывая мнение Бескова. На досуге тбилисский динамовец имел единственную страсть: много читал – причем исключительно криминальные детективы.
– Дополню вас: Чивадзе без отрыва от футбола успешно окончил Тбилисский университет.
– Со своей стороны поведаю о таком эпизоде. Когда в мировом прокате появился фильм «Крестный отец», наша находившаяся тогда за рубежом команда его посмотрела. Вернувшись после сеанса в наше расположение, я обнаружил такую картину: стоит Чивадзе в тесном окружении ребят и с прекрасным знанием предмета рассказывает им о структуре итальянской «коза ностра» и о ее смертельной конкуренции с еврейской мафией. Шурик повествовал настолько интересно, что я невольно остановился и заслушался.
Травм у Чивадзе было мало. Однако памятуя о хронической болячке ноги, он всегда был щепетилен в подготовке к матчам, уделял много времени разминкам.
– С кем он дружил в сборной?
– Знаете, как правило, Александр держался особняком. А если и приятельствовал, то более всего с Кипиани.
– В отличие от товарища и земляка, Чивадзе чаще выходил на поле в майке сборной СССР.
– Для него любой, даже по серьезной причине пропуск игры становился поводом большого переживания. Например, такой эпизод. Конец мая – начало июня 1982-го. Оставались две недели до первого матча сборной СССР на первенстве мира, когда Чивадзе – как он ни страховался – получил приличное повреждение мышц передней поверхности бедра. Травма выбила его из графика подготовки, что повергло его в грусть. Общаясь со мной каждый день, он всякий раз с беспокойством спрашивал:
– Доктор, успеем?
Я дипломатично кивал головой. И про себя отвечал: а куда деваться? Ведь, узнав о случившемся, Бесков мне сразу сказал:
– Савелий, делай что хочешь, но Чивадзе должен выйти против бразильцев – у нас такого второго центрального защитника нет.
Словом, я старался как мог. И пока мы находились в Москве, не отходил от капитана, используя все средства реабилитации. Надо отдать должное Шурику: он был крайне терпелив, дисциплинирован и делал все, чтобы как можно скорее поправиться. За несколько дней до премьеры в Севилье Чивадзе начал рваться в бой:
– Савелий Евсеевич! – взмолился он. – Боль у меня исчезла. Можно начну тренироваться в общей группе?
Я, естественно, пошел к Константину Ивановичу и сказал:
