Один изгиб тропы и… … и стали видны стоящие с самым наглым видом поперек дороги те самые приятели Ники. Старшему, поганцу, нет и ста пятидесяти. А поди ты, — заинтересованно отметил Риан, — нагло щурится и не думает кланяться.
— Кнопки на генераторах мы все понажимали, — ехидно сообщил пилот. — Теперь стоим тут, вон наши наблюдатели, греются на солнышке и делают вид, что они не при чем. А мы проверяем прибывших.
— Обыскиваете? — возмутился Ялитэ. — Все-таки я старейший, хоть и не часто использую этот титул.
— А нам, увы, без разницы, — покаянно вздохнул нахал. — Все равно куртку туда и руки вверх. Завтра отругаете, если что.
— Стипендии лишу, — пригрозил Ялитэ, припомнив, что этот айри, похоже, в третий или четвертый раз учится у него в Академии. Кажется, теперь у химиков…
— Лишайте, — не огорчился студент, усердно прощупывая брюки от самых ботинок в поисках ножа или иного оружия. — Эл вернется и восстановит.
— Как вас вообще признали айри, — буркнул Ялитэ, раздраженно отбирая у второго пилота куртку. — Недоросли.
— Нас сюда поставили, чтобы мы не могли видеть и слышать лишнее, — охотно пояснил третий. — Сказали, что мы позор рода и бельмо на глазу. Мы ходили по долине и мешали раздавать всякие интересные материалы.
— Каким образом? — полюбопытствовал Риан.
— Брали каждый по три комплекта и утилизировали, — усмехнулся самый рослый из ребят. — И потом просили еще. Идите, если что не так — извините. Только нам Эл инструкцию оставил по поводу этого собрания. Мы исполняем досконально. Через двадцать семь минут установим контур оповещения и закроем все коридоры. Запустим группу сервов на патрулирование с командой всех выпускать и никого обратно не впускать… Так что вы очень вовремя.
Ялитэ возмущенно встряхнул куртку, надел и двинулся дальше по тропе быстрым шагом. Мрачно, искоса, глянул на Риана.
— Какой Эл, откуда инструкция? Что за чушь? — прошипел директор едва слышно, дергая учителя к себе поближе. — Твоя работа?
— Я только передал инструкцию, — развел руками Риан. — Ты что, не выспался? Или так основательно вошел в роль старейшего, что обижаешься по пустякам? Оно и понятно. Сейчас тебя запихнут в кокон. Будешь светиться от собственного величия.
Директор застонал и пошел еще быстрее. Про кокон он, само собой, помнил. Нелепая часть старого обряда полного собрания. Кокон внешне напоминает плотный плащ с нелепым широким торчащим во все стороны воротником. По сути же он — сложная система защиты от всяческих воздействий. Позволяющая в том числе несколько ослабить влияние общего сознания на разум и волю старейшего. Ялитэ полагал — и не без причны — что завтра, независимо от исхода встречи, в котором не хотелось, впрочем, сомневаться, фото директора в коконе будет украшать сайт Академии…
Ялитэ фыркнул и раздраженно подумал о помятой куртке. Затем о своем опоздании, граничащем с невежливостью. О неудачно подобранной к костюму рубашке.
Мелкие мысли и пустые переживания — не просто мусор в сознании. Это полезный мусор. Риан долго тренировал ученика создавать такую вот многослойную шелуху глупостей, не отвлекающих от серьезных мыслей. Но формирующих куда более надежную защиту рассудка от влияния, чем пресловутый кокон.
Тропа еще раз свернула и золотисто-зеленой ковровой дорожкой травы и щебня развернулась вниз, в долину. Там, впереди, шумела и шевелилась толпа. Только айри могут собрать в одном месте, вот так, запросто, всю свою цивилизацию.
Ничтожно малочисленную. Обладающую огромными по меркам Релата знаниями и возможностями. И до сих пор не понимающую, что же делать со своим «золотом».
Сидеть на нем в сырой и тоскливой пещере самоизоляции, подобно драконам из сказок, питаясь рыцарями в ржавых латах. Или все же рискнуть и выйти на свет солнца, за порог…
Пока, по мнению Риана, айри стояли именно на пороге.
Ялитэ резко выдохнул, выпрямился и пошел к возвышению, где размещались коконы старейших. Это — его бой, отметил про себя Риан, не без гордости наблюдая за учеником.
Айри снова задвигались, разбредаясь по долине, находя для себя удобные места, чтобы сесть. Почти всегда — поодиночке, чуть в стороне от прочих родичей.
Дрогнул воздух, становясь даже для взгляда чуть менее прозрачным. Внешние звуки ушли, утратили важность. Прохлада горной весны сменилась невнятной и вполне комфортной «никакой» температурой. Общее сознание строило все более плотную сферу, замыкая в ней себя. И делая целым. Точнее — пока лишь смесью крупных разрозненных фрагментов в тягучей среде ожидания и сомнения. Позже, когда решение созреет — оно станет единым. И обязательным для всех.
Риан усмехнулся. На примере единого сознания айри можно успешно объяснять работу миксера. Вот клубника, вот яблоки, вот киви. Нажали кнопку — и получили однородный коктейль. Вкусный, если повар хорош. Или непригодный в пищу, даже отравленный…
Первым говорил один из верных Грийена. Готовил настроение для выступления своего хозяина. Потом второй. За ним — старейшие, не имеющие точного мнения. Наконец, сам ан-моэ. Ничего нового и оригинального, — отметил Риан. По-прежнему в основе — теория старости Великого, которому нужна замена. Идея иждивенчества людей.
Вина снавей за помутнение рассудка Великого… Наконец-то: вот и основной сюрприз. Корабль и новый мир, где можно все делать по-своему. И — смешно слушать из его уст — свобода воли! Впрочем, пропорции хороши, акценты расставлены верно.
И финальное обвинение его самого, подлеца Аэртоэльверриана, выглядит доказательным и логичным. Теперь очередь Ялитэ. Почти сразу. Потому что обвиняемый имеет право на несколько слов в свою защиту.
Риан чуть кивнул, когда старый айри в центральном коконе предоставил ему слово.
— Я расскажу вам легенду, раз получил право и время говорить, — улыбнулся он. — Это древнейшее предание черного континента. Оно передается шаманами из века в век почти без изменений. Язык Тимассы — он ведь фактически исконный…
— Вы не сможете отклонить обвинения, если истратите время на сказки, — сухо предупредил старейший.
— Мы здесь решаем вопрос жизни и развития всего рода, а не судьбу одного айри по имени Риан, — кивнул отшельник. — И я скажу то, что считаю важным.
Итак, когда созданы были небо и твердь, когда возникли леса и наполнились дичью, когда рыбы заселили воды, а птицы — небо, Бог привел в этот мир человека. Семью мужчины Аззи. Жил он долго и имел детей от жены своей, Моо. Мир был диким и опасным. Духи вод угрожали потопом. Духи недр сжигали огнем поля. Звери…
— Что за чушь! — возмутился Грийен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
