Эрик встал и бросил быстрый взгляд на город за окном.
Шайенн лежал в руинах.
Глядя на него, он почувствовал, как начала таять реальность, окружающая его. Мир уплывал прочь, а Свитсент судорожно цеплялся за него, пытался удержать.
— Удачи, доктор, — глухо бросил Фестенбург и через мгновение тоже превратился в сгусток тумана, который закружился вокруг Эрика, слился с исчезающими остатками стола, стен, предметов, еще секунду назад казавшихся вполне материальными.
Врач пошатнулся, попытался удержаться на ногах, но потерял равновесие и полетел в тошнотворную бездну. Потом он почувствовал, как голова раскалывается от боли, поднял взгляд и увидел вокруг себя столики и людей в кафе Белого дома.
Его окружала группа зевак. Вид у них был озабоченный, но неуверенный. Они предпочитали к нему не прикасаться, оставаться зрителями.
— Спасибо за помощь, — прохрипел он и с трудом поднялся.
Люди смущенно разошлись к своим столикам, оставив его одного. Хотя нет — с Кэти.
— Ты отсутствовал минуты три, — заявила она.
Доктор молчал, не желая с ней разговаривать и вообще иметь хоть что–либо общее. Его тошнило, ноги дрожали, голова словно разваливалась на куски.
«Видимо, так себя чувствуют люди, отравившиеся окисью углерода», — подумал он.
Про это писали в старых учебниках. Свитсент испытывал такое ощущение, будто вдохнул саму смерть.
— Я могу чем–то тебе помочь? — спросила Кэти. — Помню, каково мне было в первый раз.
— Сейчас я отведу тебя в лазарет, — ответил Эрик и схватил жену за руку.
Ее сумочка ударилась о его бок.
— Свои запасы ты наверняка держишь именно тут, — сказал он и вырвал сумочку у Кэти.
Через мгновение доктор держал в руке две продолговатые капсулы. Он сунул их в карман и вернул сумочку.
— Спасибо, — язвительно бросила она.
— Это тебе спасибо, дорогая. Как же мы друг друга любим на этом новом этапе нашей супружеской жизни.
Он повел ее к выходу из кафе. Она шла рядом, не сопротивляясь.
«Хорошо, что я не заключил никакой сделки с Фестенбургом, — подумал Эрик. — Но это еще не конец. Дон все равно будет пытаться добраться до меня. Однако я имею одно преимущество, о котором желтолицый составитель речей для Молинари пока что не знает».
После встречи в две тысячи пятьдесят шестом году Эрику стало ясно, что у Фестенбурга имеются политические амбиции, он каким–то образом попробует совершить государственный переворот и будет пытаться купить себе поддержку. Мундир Генерального секретаря ООН оказался фальшивым, но устремления Дона были самыми настоящими.
Хотя вполне возможно, что этот период карьеры Фестенбурга еще не начался.
В данный момент молодой способный юрист уже никак не мог застать Эрика Свитсента врасплох, поскольку год спустя, в будущем он выдал все свои намерения. Однако он не осознавал последствий своего поступка, да и не знал о нем, находясь в настоящем времени.
Это была серьезная политическая ошибка, которую уже не исправить. Особенно если учесть, что на сцене присутствовали и другие политические деятели. Некоторые из них обладали огромным могуществом.
Одним из них был Джино Молинари.
Эрик поместил жену в лазарет Белого дома и заказал разговор по видеофону с Джонасом Эккерманом из корпорации «Меха и красители».
— Значит, ты уже знаешь про Кэти, — сказал Джонас. Вид у него был не слишком довольный.
— Не буду спрашивать, зачем ты это сделал, — ответил Свитсент. — Я звоню, чтобы…
— Что я сделал? — По лицу Джонаса пробежала судорога. — Она сказала тебе, будто я дал ей этот наркотик, да? Это неправда, Эрик. Зачем мне такое? Сам подумай.
— Не будем сейчас об этом. — Доктор торопился. — Во–первых, меня интересует, знает ли что–нибудь Вирджил про йот–йот–сто восемьдесят.
— Да, но не больше меня. У него не…
— Я хотел бы поговорить с боссом.
Джонас неохотно переключил разговор на кабинет двоюродного деда.
Через секунду на экране появилось лицо старика, который простодушно улыбнулся, увидев, кто ему звонит.
— Эрик! Я читал в газете!.. Ты уже однажды спас ему жизнь. Я знал, что ты справишься. Ну а если будешь так делать каждый день!.. — Вирджил радостно захихикал.
— Кэти подсела на йот–йот–сто восемьдесят. Мне нужна помощь. Я должен ее вылечить.
Лицо Эккермана посерьезнело.
— Это ужасно! Но что я могу сделать, Эрик? Конечно, мне очень хотелось бы помочь. Мы тут все просто обожаем Кэти. Ты врач, должен что–то сам придумать.
Он пытался бормотать что–то еще, но Свитсент перебил его:
— Скажите мне, с кем связаться в филиале, который производит йот–йот–сто восемьдесят.
— Ах да, верно. «Хэзелтайн» в Детройте. Подумаем, к кому лучше всего обратиться. Может, к самому Берту Хэзелтайну? Одну минуту. Ко мне пришел Джонас и что–то говорит.
На экране видеофона появилось лицо внучатого племянника.
— Я пытался тебе это сказать, Эрик. Как только мне стало известно о состоянии Кэти, я сразу же связался с «Хэзелтайном». Они уже кого–то послали. Этот человек на пути в Шайенн. Я сообразил, что Кэти после своего исчезновения появится именно там. Держи меня и Вирджила в курсе, сообщай, как у нее дела. Удачи.
Джонас исчез с экрана, явно довольный тем, что внес свой вклад.
Эрик поблагодарил Вирджила и разъединился. Он встал и сразу же направился в приемную Белого дома, чтобы проверить, не появился ли уже там представитель «Хэзелтайна».
— Да, доктор Свитсент, — сообщила секретарша, сверяясь с книгой. — Только что приехали двое. Мы искали вас в коридорах и кафе. — Она прочитала фамилии. — Некто мистер Берт Хэзелтайн и женщина, мисс Бахис. Мне трудно прочитать ее почерк, но, кажется, именно такая у нее фамилия. Мы направили их к вам в квартиру.
Эрик добрался до места и обнаружил, что дверь открыта настежь, а в небольшой гостиной сидят двое — мужчина среднего возраста в элегантном длинном плаще и блондинка лет сорока в очках, с жесткими чертами лица, выдававшими профессионала.
— Мистер Хэзелтайн? — сказал Эрик.
Гости встали.
— Добрый день, доктор Свитсент. — Берт Хэзелтайн пожал ему руку. — Это Хильда Бахис из Бюро по контролю за наркотиками ООН. Нужно было сообщить им о состоянии вашей жены, доктор. Так требует закон. Однако…
— Мы вовсе не собираемся арестовывать или наказывать Кэти, — деловито заявила мисс Бахис. — Мы хотим лишь ей помочь, как и вы, уже собирались ее навестить, но решили сперва поговорить с вами, а потом идти в лазарет.
— Сколько наркотика при себе у вашей жены? — спокойно спросил Хэзелтайн.
— У нее ничего нет, — ответил Эрик.
— В таком случае позвольте мне объяснить разницу между привыканием и зависимостью. В последнем случае…
— Я врач, — перебил его Свитсент. — Незачем объяснять мне основы.
Он сел, все еще ощущая последствия действия отравы. Голова продолжала болеть, в груди покалывало.
— Значит, вы знаете, что наркотик включился в метаболизм ее печени и теперь является необходимым. Если ваша жена откажется от наркотика, то она умрет в течение… — Хэзелтайн замолчал. — Сколько Кэти уже приняла?
— Две или три капсулы.
— Без новой дозы она умрет, вероятно, в течение суток.
— А с наркотиком?
— Проживет около четырех месяцев. За это время, доктор, у нас, возможно, появится противоядие. Не думайте, будто мы не стараемся. Мы экспериментировали даже с пересадками, удаляли печень и заменяли ее.
— Значит, Кэти должна получить больше капсул, — сказал Эрик и подумал о себе. — Допустим, что она приняла наркотик только один раз. Тогда…
— Доктор! — прервал его Хэзелтайн. — Разве вы еще не поняли? Йот–йот–сто восемьдесят задумывался не как лекарство. Это оружие. Его целью должно было стать возникновение полной зависимости после одной дозы, обширные разрушения нервной системы и мозга. Он лишен вкуса и запаха. Невозможно определить, не добавили ли его, например, в еду или напиток. С самого начала нас беспокоила проблема случайного возникновения зависимости у жителей Земли. Мы ждали изобретения противоядия, чтобы лишь после этого использовать йот–йот–сто восемьдесят против врага. — Он посмотрел на Эрика. — Но зависимость у вашей жены возникла не случайно, доктор. Ее втянули преднамеренно. Мы знаем, откуда Кэти взяла наркотик.
Он посмотрел на мисс Бахис.
— Она не могла получить его в корпорации «Меха и красители», — сказала женщина. — Поскольку филиал «Хэзелтайн» не передавал его головной фирме даже в малейших количествах.
— Это все наши союзники, — сообщил Берт Хэзелтайн. — В мирном договоре содержится пункт, в соответствии с которым мы должны снабжать их образцами любого нового оружия, созданного на Земле. ООН заставила меня отправить транспорт с йот–йот–сто восемьдесят на Лилистар.
