Он предпочел бы отправиться на пристань в Вампу один, но на протяжении уже многих дней Лайцзе-лу настаивала на том, что поводит его. Поэтому она и Сара сели в паланкин, а Кай сопровождал эту процессию через пробуждающийся город Джонатан и Сун Чжао шли за паланкином.
Команда клипера занималась последними приготовлениями. На борт поднимался груз овощей, фруктов, яиц, а Лайцзе-лу преподнесла Джонатану ящик танжеринов в качестве прощального подарка. Ближе к полудню Эдмунд подошел к капитану корабля и доложил, что все готово к отплытию.
Джонатан проводил своих гостей к трапу.
— Заботься о дочери Суна и смотри, чтобы с ней ничего не случилось, — сказал он Каю на кантонском наречии.
Мажордом коснулся кончиками пальцев рукоятки своего обоюдоострого меча.
— Я буду защищать ее жизнь, как свою, — ответил он.
Слезы выступили на глазах у Сары Эплгейт, когда Джонатан наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Смотри, молодой человек, веди себя как следует, — вот все, что она смогла выговорить, прежде чем сойти на берег.
Сун Чжао и его будущий зять какое-то время молча смотрели друг на друга. За тринадцать месяцев совместной работы они достигли удивительной степени взаимного доверия, понимания и симпатии, так что слова были не нужны. Они обменялись восточными поклонами, затем рукопожатием, принятым на Западе, и Сун Чжао сошел на берег.
Лайцзе-лу подошла к трапу, и когда она повернулась к любимому, взгляд ее был тверд.
— Каждый день я буду молить своих богов и твоего Господа, чтобы ты благополучно вернулся ко мне.
— Я тоже буду молиться, — ответил он, — и можешь не сомневаться — я вернусь за тобой.
На секунду их губы встретились, и девушка сразу же сошла по трапу и стала между отцом и мисс Сарой, не проронив ни слезинки.
Джонатан быстро прошел на мостик.
— Мистер Бойнтон, — сказал он, — можете отдать швартовы и поднять паруса.
— Слушаюсь, сэр. — Чарльз был глубоко растроган сценой прощания и вздохнул с облегчением, когда пришло время действовать.
«Летучий дракон» медленно отошел от причала. Разворачиваемые паруса трепетали на утреннем ветерке, и корабль начал пробираться между сновавшими в заливе судами.
Джонатан обернулся, чтобы последний раз взглянуть на Лайцзе-лу. Она стояла неподвижно, и когда их глаза встретились, оба еще раз дали друг другу клятву. Ни один не поднял руку в прощальном взмахе.
Быстро бороздя морские воды, «Летучий дракон» прошел к северо-востоку от Австралии и островов Фиджи в огромные просторы Тихого океана. Небо было затянуто тучами, и белые барашки пенились на гребешках мрачно-серых волн. О таком ветре только могли мечтать моряки. Непрестанный и сильный, подобный ураганному, он наполнил большие паруса клипера и толкал корабль вперед со скоростью, которой еще никто никогда не достигал.
Вся команда была на вахте, а Джонатан и Чарльз, стоя на мостике, не переставали удивляться. Казалось, что даже мерное поскрипывание корпуса корабля находилось в гармонии с силами стихии, и «Летучий дракон», взбираясь на волну, а затем скользя вниз, шел все быстрее и быстрее.
— Бог мой! — пробормотал потрясенный Чарльз. — Мы, должно быть, делаем двадцать два узла!
— Скорее, двадцать пять, — ответил Джонатан. — Не удивлюсь, если мы достигнем и тридцати узлов на новых клиперах, если я добавлю еще парусов и уменьшу линию сопротивления.
— Ни один человек, не совершивший этого путешествия сам, никогда бы не поверил нашей скорости, — сказал подошедший Эдмунд Баркер. — Даже находясь здесь, я с трудом верю.
Команда сумела полностью использовать удивительно стабильные ветры, и день за днем клипер сохранял свою поразительную скорость. Люди спали урывками, ели прямо на вахте и ликовали, но молча. Многочисленные морские суеверия не позволяли никому говорить вслух об очевидном — если погода по-прежнему будет им благоприятствовать, то к моменту возвращения домой они побьют все существующие рекорды.
Джонатан намеревался зайти в Вальпараисо или в Консепсьон в молодой республике Чили, чтобы пополнить запасы воды и свежих продуктов, но устойчивый ветер все еще сопутствовал кораблю, и поэтому он направился прямо к мысу Горн.
Здесь удача, казалось, оставила Джонатана, и ему пришлось вспомнить о том, что все корабли подвластны капризам погоды.
Завывающий штормовой ветер, достигавший скорости пятидесяти узлов, дул в Магеллановом проливе, и совершенно невозможно было провести «Летучий дракон» через столь узкий канал. Его бы просто разнесло в щепки, если бы капитан опрометчиво решился бы бросить вызов судьбе.
Вместо этого Джонатан завел корабль в относительно спокойный тихоокеанский фиорд. Он поставил два якоря, убрал все паруса и пытался обуздать характерное для Рейкхеллов нетерпение, пережидая шторм.
Шторм бушевал три дня и три ночи. Джонатан, видя, что новый рекорд скорости ускользает от него, пребывал в отвратительном настроении, а Чарльз и Эдмунд уже примирились с неизбежным.
Затем внезапно за несколько часов до рассвета шторм прекратился. Джонатан спал чутко, и когда он услышал, что ветер стих, бросился на мостик, прокричав приказ Гримшоу свистать всех наверх. Менее чем через полчаса «Летучий дракон» вновь был в пути.
Джонатан волновался. Вызвав своих помощников на мостик на совет, когда они пошли к северу, в Южную Атлантику, он обрисовал им обстановку.
— У нас два пути, — сказал он. — Первый — это зайти на Фолклендские острова за водой и провиантом. Если мы это сделаем, нам еще раз придется заходить для пополнения провизии, после того как мы доберемся до Вест-Индии. Второй путь — это идти сразу к Монтевидео в Уругвае, а затем сразу попытаться дойти до дома без остановки.
— А мы продержимся до Монтевидео? — спросил Чарльз.
— Думаю, да, — ответил Эдмунд, — хотя у нас может не хватить воды и провизии, если погода испортится.
— Давайте дадим кораблям, которые пойдут за нами, настоящий рекорд, — сказал Чарльз. — Я за то, чтобы рискнуть, так что голосую за Монтевидео.
— Я тоже, — сказал Эдмунд без колебаний и предложил ограничить употребление воды.
Джонатан улыбнулся им.
— Я рад, что мы единодушны, — сказал он им. — Я предпочитал второй путь, но я бы уступил, если бы кто-нибудь из вас выбрал более осторожное решение.
Учась на собственном опыте, Джонатан поклялся, что у его новых клиперов будет больше места для воды и провианта. Он обрекал себя на серьезные изменения очертаний клипера, намереваясь Сделать днище корабля менее похожим на острые нижние клыки барракуды. Но он был уверен, что эти изменения не снизят скорость клипера при условии, что он сохранит стройность линий и будет иметь достаточно парусов.
