— …но Дэниел полагал, что тем самым мы выставим себя дураками. Потому что ты совершеннолетняя девушка и вполне могла пойти на утреннюю прогулку или прогулять денек занятий в колледже. Мол, кто тебе запретит. Потом он набрал номер твоего мобильника… тот лежал здесь же, в кухне, но он все равно почему-то решил позвонить.
— Затем он усадил нас завтракать, — пискнул Джастин.
— На этот раз Джастин успел добежать до туалета, — уточнил Раф.
— Мы все цапались друг с другом, — добавила Эбби. Она вновь взяла в руки куклу и теперь методично, хотя вряд ли отдавая себе в том отчет, стала заплетать ей косы. Расплетала и заплетала. — Нужно ли нам есть завтрак, звать ли нам полицию, ехать ли нам, как обычно, в колледж или дождаться тебя. То есть разумнее всего было на случай, если ты вдруг вернешься, оставить дома Дэниела и Джастина, а нам с Рафом поехать на занятия, но мы не смогли себя заставить. От одной только мысли о том, чтобы разбиться на группы — не знаю, как тебе это лучше объяснить, — скажем так, у нас ехала крыша. Все были готовы перегрызть друг другу глотки — мы с Рафом то и дело орали друг на друга как ненормальные. Потом все-таки кто-то озвучил эту идею и коленки у меня сделались ватными.
— Знаешь, что я подумал? — едва слышно спросил Джастин. — Я там стоял и слушал, как вы трое ругаетесь друг с другом и то и дело поглядываете в окно, словно ожидая увидеть там легавых или кого-то еще. И тогда я подумал, что это затянется еще как минимум на несколько дней. Какое там дней! Недель. Что мы можем так прождать едва ли не месяц. И все это время ты будешь там… Я точно знал, что мне не выдержать в колледже и дня, не говоря о целой неделе. И я подумал, что нам нужно прекратить грызню, взять пуховое одеяло, свернуться под ним калачиком, всем четверым, и включить газ. Вот какая мысль мне тогда пришла в голову.
— Можно подумать, у нас тут проведен газ! — рявкнул на него Раф. — Тоже мне любитель драматических финалов!
— Тогда у всех на уме было что-то в этом роде. Всех мучил вопрос, что нам делать, если тебя сразу не найдут. Просто никто не хотел признаваться, — добавила Эбби. — Так что когда прибыли легавые, у нас словно камень с души свалился. Джастин заметил их первый, из окна, и сказал: «К нам кто-то идет», — и мы все тотчас застыли на месте и умолкли, перестали орать друг на друга. Мы с Рафом бросились к окну, но Дэниел рявкнул: «Живо всем сесть! Кому сказано?!» И мы все сели за кухонный стол, словно только что закончили завтракать, и принялись ждать, когда раздастся звонок в дверь.
— Разумеется, открывать пошел Дэниел, — продолжил Раф. — Он был спокоен как танк. Мне было слышно, как он сказал в прихожей: «Да, Александра Мэдисон здесь живет, но мы не видели ее со вчерашнего вечера. Нет, у нас тут не было никаких ссор, нет-нет, мы за нее не волнуемся. Просто не знаем, поедет она сегодня в колледж или нет. А в чем, собственно, дело?» Сама понимаешь, все-таки в доме полиция, и постепенно в голосе Дэниела появились нотки озабоченности. Свою роль он сыграл безукоризненно. Скажу честно, мне сделалось не по себе.
Эбби вопросительно выгнула брови.
— А ты предпочел бы, чтобы он что-то там сбивчиво лепетал? — спросила она. — И что потом? Или если бы дверь открыл не он, а ты?
Раф лишь пожал плечами и вновь принялся перебирать карточную колоду.
— В конечном итоге, — продолжила Эбби, когда стало ясно, что отвечать он не намерен, — я решила, что нам тоже стоит выйти в прихожую. Потому что как-то странно, если мы будем отсиживаться в кухне. Там были Мэки и О'Нил. Мэки стоял, прислонившись к стене, О'Нил что-то записывал. При виде их я от страха едва не описалась. Сама понимаешь — в штатском, лица, которые ровным счетом ничего не выражают, манера вести разговор — как будто они никуда не торопятся и потому могут сколько им вздумается тянуть резину… Если признаться, я ожидала увидеть местных болванов из Ратовена. По этим с первого взгляда можно было определить, что они слеплены из другого теста. У этих с мозгами все в порядке, и с ними шутки плохи. Я уже было убедила себя, что самое худшее позади, что ничего страшнее той ужасной ночи не будет. Когда я увидела копов, тотчас стало ясно: худшее впереди.
— Боже, как они были жестоки! — неожиданно воскликнул Джастин. — Просто нечеловечески жестоки! Как они тянули время! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они сказали нам. Мы все время спрашивали их, что случилось, что случилось, а они лишь смотрели на нас ничего не выражающими глазами и уклонялись от ответа.
— «А почему вы считаете, что с ней должно что-то случиться? — Раф просто мастерски изобразил протяжный дублинский говорок Фрэнка. — Скажите, у кого-то имелись причины обидеть ее? Она кого-то боялась?»
— Эти ублюдки долго скрывали от нас, что ты жива. Мэки произнес что-то вроде: «Ее нашли несколько часов назад неподалеку отсюда. Ночью кто-то пырнул ее ножом». Он специально произнес это так, чтобы мы подумали, будто ты умерла.
— Дэниел единственный из нас сохранил ясную голову, — добавила Эбби. — Я же была готова разрыдаться. Я и так все утро только и делала, что сдерживала слезы, чтобы, не дай Бог, у меня не были заплаканные глаза. У меня словно камень с души свалился, когда я наконец узнала, что же все-таки произошло. Но Дэниел тотчас спросил у них: «Она жива?»
— Они оставили вопрос без ответа, — продолжил Джастин, — просто стояли и молча смотрели на нас едва ли не целую вечность. Да-да, молча застыли на месте, словно чего-то ждали. Ох как они были жестоки с нами.
— Наконец, — заговорил Раф, — Мэки пожат плечами и произнес: «Едва», — и тогда у нас словно что-то взорвалось в мозгах. То есть мы уже настроились на худшее, на то, что все кончено. Нам хотелось одного — поскорее стряхнуть с себя этот кошмар, вновь обрести душевный покой. К такому повороту событий мы просто не были готовы. Мы в два счета могли выдать себя с потрохами прямо там, в прихожей. Нас спасла Эбби — в нужный момент с ней случился обморок. Кстати, давно хочу у тебя спросить — ты тогда нарочно или как? Это тоже была часть плана?
— Какой план? Думай, что говоришь! — огрызнулась Эбби. — И ни в какой обморок я не падала. Просто у меня на мгновение закружилась голова. Надеюсь, ты помнишь, что ночью я почти не спала.
Раф прокомментировал ее слова нехорошим смешком.
— Мы все бросились ее ловить, усадили на диван, кто-то побежал за водой, — пояснил Джастин. — Слава Богу, она быстро пришла в себя, а вместе с ней и мы.
— Мы, говоришь? — перепросил Раф и вопросительно выгнул бровь. — Ты как стоял, так и продолжал стоять, хватая воздух ртом словно рыба. Я жутко боялся, что ты, не дай Бог, сейчас сморозишь какую-нибудь глупость. Я тоже нес околесицу. Готов поспорить: легавые решили, что у меня с головой не все в порядке. Все добивался у них ответа: мол, где вы ее нашли? Когда мы можем ее увидеть? И хотя они не отвечали, я по крайней мере пытался.
— Я сделал все, что мог, — заявил Джастин, уже заметно громче. Не иначе как он был на грани очередной истерики. — Тебе легко говорить! Ты вертел головой и повторял как попугай: «О, значит, она жива! Какое счастье!» А все потому, что воспоминания тебя не мучили, потому что ты не был там…
— Где пользы от тебя было как от козла молока. Как обычно.
— Ты пьян, — холодно заметила Эбби.
— Знаешь, что я тебе скажу? — произнес Раф, как подросток, довольный тем, что шокирует взрослых. — Ты права, я пьян. И подумываю о том, а не напиться ли мне еще больше? Как вы на это смотрите?
Никто не ответил. Раф потянулся за бутылкой и покосился в мою сторону:
— Да, Лекси, ты пропустила потрясающую ночь, скажу я тебе. Если хочешь знать, почему Эбби считает все, что бы ни сказал Дэниел, Словом Божьим…
Эбби не пошевелилась.
— Раф, я тебя предупредила один раз. Это второй. Третьего шанса не будет.
В ответ на ее слова Раф пожал плечами и сунул нос в стакан. Вновь воцарилось молчание. Я отметила про себя, что Джастин залился краской до самых корней волос.
— Следующие несколько дней, — перехватила инициативу Эбби, — были сущим адом. Полицейские сказали нам, что ты в коме и находишься в реанимации; что доктора не уверены, останешься ты жить или нет, но к тебе нас не пускали. Да что там, из них нельзя было вытащить слова о том, лучше тебе или нет. Жива, и все — как ты сама понимаешь, не слишком утешительное известие.
— Вокруг некуда было шагу ступить — куда ни глянь, везде одни легавые. То они обыскивали твою комнату, то вынюхивали что-то на дорогах, то собирали какие-то пылинки с ковра… Они допрашивали нас столько раз, что под конец я не помнил, что кому говорил. Даже когда их не было в доме, мы все равно сидели как на иголках. Дэниел сказал, что «жучки» в доме они вряд ли поставят, потому что это противозаконно. Хотя скажу честно, Мэки не произвел на меня впечатление человека, который станет вдаваться в такие тонкости. Да и вообще, легавые — они как крысы или блохи, или типа того, от них в два счета не избавишься. Даже если их присутствия не видишь, это еще не значит, что их тут нет. Притаились где-нибудь и ждут, когда можно снова выползти наружу.
