– Может, на днях вместе посмотрим игру?
– С удовольствием.
А потом пришла Регина. Сидя в бельведере, Джессика видела, как ее внучка выходит через заднюю дверь дома, прикрытую металлической сеткой.
– Я так и знала, что застану тебя здесь, – сказала она бабушке.
«Как будто я могу быть сейчас в другом месте», – промелькнуло в голове у Джессики.
Бабушка наблюдала за тем, как Регина с необыкновенной грацией приподнимает подол платья и, спустившись по ступенькам, изящно следует по мощенной кирпичами дорожке к бельведеру. Если позволяла погода, Джессика всегда в это время сидела на качелях, попивая чай. Да, Регина унаследовала некоторую долю пустопорожности своей матери, но этот изъян с лихвой компенсировала доброта – качество, которым природа обделила Присциллу. Было бы просто невозможно не полюбить внучку.
– Я принесла с собой чашку, – заявила Регина. – Ты ведь угостишь меня чайком?
– Как всегда, с удовольствием, – двигаясь в сторонку на качелях, промолвила Джессика. – Что это у тебя? Неужели модели от Типпи?
Регина хихикнула.
– Это так мило, что ты зовешь одного из самых знаменитых модельеров Америки Типпи, в то время как все остальные называют ее Изабеллой.
– Ее не всегда звали Изабеллой. Какую модель ты выбрала?
– М‑м‑м… Мне бы хотелось обсудить это с тобой.
Регина вытащила три конверта из склеенного бумажного пакета. В последнее время в таких пакетах начали пересылать по почте легкие вещи.
– Мне нужна твоя помощь – надо переубедить папу.
Джессика налила внучке чаю.
– Не представляю, зачем я тебе понадобилась. Стоит тебе чего-нибудь захотеть, и твой папа тотчас же исполняет любую твою просьбу.
Регина улыбнулась.
– Но не в этом случае. Я хочу, чтобы портной Армана сшил мне платье на день рождения по этой модели, – внучка протянула Джессике один из трех ярко окрашенных конвертов, – однако мама, и я с ней согласна, считает, что папа сочтет это платье слишком смелым. Мама говорит, чтобы я выбрала себе что-нибудь поскромнее, но я хочу переубедить папу.
Вытащив из кармана платья очки, Джессика принялась рассматривать рисунок на лицевой стороне большого конверта. В середину были вложены выкройки, примерно соответствующие размерам Регины. На конверте значилось, что модельером платья является Изабелла «специально для компании Э. Баттерика, штат Нью-Йорк». Типпи работала на Эбенезера Баттерика начиная с 1876 года. Владелец предложил ей должность главного модельера в своей империи моды. После революционного нововведения – Баттерик разработал четкую систему размеров одежды – его империя разрослась до сотни представительств и тысяч магазинчиков во всех крупных городах Соединенных Штатов и Канады, а также в Париже, Лондоне, Вене и Берлине.
Особенностями будущего платья были довольно глубокое декольте и осиная талия. Джессика понимала, что Томас станет возражать против этого фасона. У шестнадцатилетней Регины была просто роскошная, очень чувственная фигура.
– И в этом мы должны винить тебя, мама, – с видом обеспокоенного отца жаловался Томас.
– Мне уже почти шестнадцать лет, бабушка, – заявила Регина. – Пора уже папе понять, что я больше не маленькая девочка.
– Отцы никогда не признают того факта, что их маленькие девочки выросли, – подозрительно косясь на иллюстрацию, заметила Джессика. – А если швея немного уменьшит вырез и опустит плечи? Все равно будет видно достаточно. На кого нужно и это произведет необходимое впечатление.
– О бабушка! Ты бесподобна! – воскликнула Регина, обнимая Джессику за плечи. – Спасибо, что не предложила кружева, как мама! Только представь себе кружева вместо декольте! Это же все испортит!
– Что? Не удастся покорить сердца всех приглашенных мальчиков?
Регина удобно примостилась на качелях подле бабушки.
– Не всех мальчиков, а одного лишь Тайлера Мак-Корда.
– Сына владельца ранчо?
– Да. Ой, бабушка! Он такой… красивый, такой высокий и сильный – как папа.
– Да, он симпатичный молодой человек, – согласилась с внучкой Джессика.
– Нет, он просто красавец! Бабушка! А сколько тебе было лет, когда ты вышла замуж?
Джессика сразу же поняла затаенный смысл вопроса.
– Восемнадцать, – ответила она.
– Мне кажется, ты считаешь, что восемнадцать лет в твое время – это совсем не те восемнадцать, что ждут вскоре меня.
Регина наклонила голову и бросила на бабушку лукавый взгляд.
В дни, когда мать не звала дочь «в гости», Регина предпочитала оставлять свои рыжие волосы распущенными, вместо того чтобы битый час сидеть перед зеркалом, пока Эми расчесывает и укладывает предмет ее гордости в овальный пучок на затылке. Легкий апрельский ветерок колыхал ее локоны на фоне бледного, покрытого веснушками лица. Джессика никогда не смотрела в светло-зеленые глаза внучки, чтобы не вспоминать о майоре Дункане. После нескольких недель пребывания северянина в городе, Джессика также избегала смотреть в глаза ему.
– Нет, не думаю, – возразила она. – Восемнадцатилетие – всегда восемнадцатилетие, в какие бы времена мы ни жили, хотя случается, что к восемнадцати годам человек и не достигает зрелости суждений.
Регина отпила чая и взглянула на бабушку поверх ободка чашки.
– А когда тебе было восемнадцать, ты достигла этой самой зрелости?
– В определенном смысле да, хотя и не совсем.
– Бабушка! А ты в восемнадцать лет готова была стать женой?
Джессика, поколебавшись, улыбнулась и ответила:
– Я не была готова стать женой Сайласа Толивера.
– Правда?
Глаза Регины округлились. Джессика знала, что внучке нравится беседовать вот так, наедине с бабушкой. В такие минуты Регина могла выведать кое-что из секретов ее юности.
– А он был готов стать твоим мужем?
– У меня сложилось впечатление, что нет, по правде говоря.
Девичий смех разнесся по бельведеру. Так может смеяться только юная, чистая душой и счастливая девочка, которой через неделю исполняется шестнадцать лет.
Успокоившись, Регина уже серьезным тоном заявила:
– Тайлер уж точно готов стать моим мужем.
– Именно это и тревожит твоего папу. Он думает, что в шестнадцать лет ты еще не готова к браку.
– Я хочу выйти за Тайлера, когда мне будет восемнадцать, бабушка. Папа, конечно, не совсем одобряет мой выбор. Он считает, что Тайлер недостаточно для меня хорош.
– Существует еще одна общая особенность всех пап, – заявила Джессика. – Все они убеждены, что нет на земле такого мужчины, который был бы достойной партией для их маленькой дочурки.
