понимаешь, что я не смогу носить его.
Ангалин кивнул:
– В таком с-с-случае будеш-ш-шь надевать его для меня!
После ужина мы вернулись к обследованию второго туннеля в подвале. Он был значительно короче первого и привёл к небольшому гейзеру, бьющему из трещины в пещере. Здесь было жарко, а вонь сероводорода нестерпима. Бумер, не выдержав острого запаха, удрал в дом, а мы с Максом обмотали носы влажными тряпками.
Горячая струя вырывалась с чёткой периодичностью минут в пять-семь. Вода собиралась в углублении, образуя маленькое горячее озеро, а потом убегала под толщу скал. Сама пещера была небольшая, и всё пространство вокруг покрыто толстым налётом арагонита и кальцита. Из этого я сделала вывод, что когда-то пещера была гораздо просторнее. Налёт растворённых в воде элементов придавал каменным сводам желтоватый, ржаво-оранжевый оттенок. Благодаря подсветке Макса всё удалось очень хорошо осмотреть.
Я опустила палец в воду и быстро отдёрнула.
– Ты что-о-о?! – Макс хвостом схватил меня за руку.
– Жаль, термометра нет. Градусов шестьдесят, однозначно…
– Чего нет?!
– Термометра или градусника.
– А что это?
– Это такой прибор для измерения температуры.
Ангалин задумчиво почесал когтем ложбинку под нижней челюстью:
– А з-з-зачем?
– Что зачем?
– Из-з-змерять эту тем…
– Температуру?
– Да.
Я засмеялась:
– И правда, зачем… Просто у меня дома точность – это норма. На Земле огромное количество разных измерительных приборов.
– А з-з-зачем? – он опять задал тот же вопрос.
Тут я задумалась не на шутку.
– Без точных знаний нельзя правильно разобраться в том вопросе, который тебя интересует. Вы ведь тоже как-то отмеряете расстояния, глубину, на которую ныряете, да и много чего другого, наверно.
Ящер кивнул:
– А з-з-зачем тебе з-з-знать, нас-с-сколько вода горячая?
Я пожала плечами:
– Привычка, наверно… Просто когда-то я была на подобном источнике, вернее источниках. У нас в такие места ездят на лечение.
Чешуйчатые надбровья поползли вверх:
– Лечение?!
– Ну да. Эта вода при правильном использовании может вылечить или облегчить течение некоторых заболеваний. К примеру, если желудок больной, или печень, или суставы, да мало ли что ещё.
Ангалин слушал, вытаращив зелёные глаза.
– А разве ангалины не болеют?
Он покачал головой, поправляя тряпку на морде:
– С-с-старики болеют… Только зачем лечить старос-с-сть?
– Везёт вам… А у нас болеют даже маленькие дети.
Я сходила в дом за кружкой и зачерпнула воды из озерца. Когда она немного остыла, я сделала несколько осторожных глотков. Жидкость имела сильный металлический привкус, отдавая ржавчиной. Макс таращился сначала, а потом не выдержал:
– Это плохая вода! Мёртвая! Как ты можеш-ш-шь пить её?!
– Если понемногу и строго в лечебных целях, то она только на пользу. Вот поэтому и нужна точность. Надо знать, какая температура у воды и сколько можно выпить.
– А раз-з-зве ты знаеш-ш-шь?
– Нет, но от такого количества вреда не будет, не волнуйся. У нас даже поговорка есть: «Точность – вежливость королей…» По-вашему террханов или рексов. А вот вода эта не такая уж и мёртвая! – мне захотелось ещё больше удивить его. – Из неё можно вырастить каменные цветы!
Макс плюхнулся на хвост и сдёрнул с морды тряпку:
– Цветы?! Каменные?! И ты можеш-ш-шь?!
– Никогда не пробовала, но примерно знаю, как это делается. Можно будет попытаться.
– Это глупос-с-сти! Цветы не могут быть каменными!
– Спорим?!
– На что?!
– На желание!
– А давай! Я даж-ж-же з-з-знаю, какое из моих многих ж-ж-желаний ты будеш-ш-шь выполнять!
– Ну-ну! Посмотрим!
Глава 8
Проснулась я, как обычно, на рассвете. Погода была пасмурная, и шёл дождь. И хотя горное стекло, которое на Окатане вставляли в окна, было больше матовым, чем прозрачным, было видно, что снаружи мрак, а дел на сегодня хватает. Открыв глаза, я неподвижно полежала несколько минут. С одного бока растянулся Макс, обвивая мою ногу хвостом, а с другого – тихонько сопел Бумер, уткнув нос мне в подмышку. Ну прямо семейная идиллия!
Пока я умывалась и занималась утренним туалетом, чешуйчатый с лохматым проснулись. По возвращении из конюшни я застала Макса на кухне за разведением огня в плите, а Бумера сидящим рядом и внимательно наблюдающим за его действиями.
– Я в Латрас, к городскому главе, а потом нужно о доставке сена и дров договориться, так что, возможно, задержусь.
– Вот поеш-ш-шь, потом поедеш-ш-шь, холод на дворе.
Я хмыкнула:
– Ничего себе, раскомандовался!
Ангалин улыбался, лукаво щуря один глаз:
– Конечно! А ты думала, я тебя голодной отпущ-щ-щу?!
На полпути я столкнулась с Дайком. Он скакал, закутавшись в плащ с капюшоном. Дождь не прекращался.
– Кари! А я к тебе… – он дёрнул поводья, останавливая рыжего жеребчика.
Я оглядела друга и мысленно улыбнулась: к седлу приторочена пара мешков, а из-за пазухи торчит оранжевый букетик.
– Рада тебя видеть. Я в город, тут дело к фаэдру Балмаару образовалось, да и дрова нужны и сено для моих подопечных.
– И какое дело? – вопрос был задан с большим любопытством.
– Поехали – узнаешь…
– Но я тут вёз тебе…
– А давай в кустах спрячем, а на обратном пути я заберу… твои подарки.
Парень кивнул и спрыгнул с коня. Всю остальную дорогу до городка мы ехали молча, но на подъезде он обронил:
– Кари, ты прости, конечно, но от тебя жутко воняет!
Я захохотала:
– Забыл, в каком доме я живу?!
– Нет, просто вонь ужасная!
– И что?! Я теперь перестала тебе нравиться?!
Нянь насупился и отвернулся.
– Дайк, дорогой! Пусть лучше от меня несёт этим запахом, чем волчьим духом (или ангалинским), – это я уже подумала про себя. – Иначе все собаки Латраса прибегут нас поприветствовать.
Парень улыбнулся в ответ, и моя любимая ямочка чётко проступила на его щеке:
– А ты права!
– А то! – и мы дружно захохотали.
И правда, собачьего эскорта на этот раз почти не было, а тявканье из-за пары заборов не считается.
Фаэдр Балмаар пребывал уже на месте, в своём, если выразиться моим языком, офисе. Он жил со всей семьёй в этом же большом доме, а посетителей принимал в пристройке с отдельным входом. Он очень радостно меня встретил, а Дайку загадочно подмигнул:
– Что случилось, эрдана Карина? Нужна помощь?
Я протянула ему завещание:
– Вот… в доме нашла, прочитайте.
Он, аккуратненько так, взял протянутый рулончик и развернул. Дайк вытянул шею и тоже принялся читать, выглядывая из-за плеча городского главы. Я уселась в кресло и с интересом принялась наблюдать за их лицами. Мужчины попеременно поднимали на меня глаза, и я видела, что завещание произвело на обоих большое, если не сказать огромное, впечатление.
– А где вы нашли его, эрдана? Это его почерк, я знаю… –
