Кормление свиней
Когда свинье приходит время пороситься, ее оставляют в хлеву одну. На пол в качестве подстилки насыпают немного нарезанной соломы или рисовой шелухи. Солому нарезают короткими кусками, чтобы поросята не запутались в ней. Свинья может улечься на собственных поросят, если они запутаются в длинной соломе. В некоторых районах Китая, когда поросятам исполняется несколько часов, им устраивают паровую ванну: сажают в клетку, подвешенную над котлом с кипящей водой, – говорят, что пар придает силы костям черепа. В некоторых местах свиноводы отрезают хвосты трехдневным поросятам, воображая, будто благодаря этому поросята никогда не будут простужаться, а когда им исполнится шестьдесят дней, станут быстро набирать вес. Опоросившейся свинье дают жареный рис с небольшим количеством китайского уксуса и сажи. Когда поросят отлучают от материнского молока, то кормят хорошо проваренным рисом и водой. Если рис слишком дорог, его полноценным заменителем считаются разваренные клубни сладкого картофеля. Самок стерилизуют в двухмесячном возрасте. В весенние и летние месяцы свиней часто выпускают пастись на склонах холмов и на пустошах. В возрасте двенадцати месяцев животных, которые не являются производителями, запирают в стойлах, чтобы откармливать на продажу. Сначала им дают бобы и рисовую шелуху, а потом гороховую или бобовую муку и воду. В разных частях страны свиней откармливают по-разному. Некоторые крестьяне дают боровам желтый горох и ростки пшеницы, смешанные с кореньями под называнием цзинь-чжуни ху-шоу-во. К этой смеси добавляют немного соли, каждой по четыре ляна ежедневно. За двенадцать часов до убоя борова перестают кормить. Затем его ноги связывают и твердой рукой наносят смертельный удар в горло. Когда из туши вытекла вся кровь, ее ошпаривают и скребут ножами, снимая волосы, щетину и верхний слой кожи. Из волос китайцы делают кисти, а щетиной подшивают подошвы башмаков. Верхний слой кожи продают крестьянам на удобрение или цветоводам, которые смешивают его с землей для выращивания цветов в горшках. Затем тушу подвешивают, вынимают внутренности, изнутри вычищают куском ткани, режут мясо на много частей, а затем выставляют на продажу в лавке. Иногда куски туши покупают уличные торговцы, которые бродят от дома к дому и кричат, что продается свежая свинина. На юге Китая редко готовят бекон, если вообще когда-нибудь это делают, но провинция Фуцзянь, расположенная к северу от провинции Гуандун, славится отличным беконом. Летом свиные внутренности жарят и едят, а зимой из них делают колбасы. Не пропадает и кожа. Из нее или делают клей, сварив в уксусе и воде, или готовят еду: запекают в печи и варят в воде. Свежая кровь также продается в качестве еды. Ее обычно покупают бедняки, кипятят с водой, получая, как они считают, отличный суп. Старую свиную кровь покупают маляры. Они смешивают ее с известью и наносят на двери и стены домов перед окраской. Кости свиньи сжигают и в ступе толкут в мелкий порошок, который покупают крестьяне как прекрасное удобрение.
Китайские свиноводы утверждают, что они прекрасно знакомы со всеми недугами, которым подвержены эти животные, и со способами их лечения. При чесотке пораженные части обмывают табачной водой. Во время эпидемии каждой свинье дают пять цяней ревеня и немного соли. Когда полагают, что необходимо кровопускание, прокалывают вену в хвосте животного. Потерю аппетита часто лечат, засыпая в ноздри мускус. В летний зной дают прохладительное снадобье, состоящее из смеси так называемых хуан-шань и дань-ду. Два ляна первого и сорок лянов второго хорошо смешивают и кипятят.
Китайские свиноводы стараются тщательно придерживаться принципа, согласно которому прибыль от выращивания и откармливания свиней во многом зависит от способа приготовления еды для них и устройства хлевов и загонов. Каждый хлев – это длинное помещение с высоким потолком, облицованное красными каменными плитами, разделенное на несколько отделений. В одном может уместиться выводок поросят. Стараются, чтобы свиноматки, свиньи, откармливаемые на убой, и хряки содержались в разных отделениях. Животным не дают соломенных подстилок, и вымощенные плитами полы из-за постоянного мытья так же чисты, как пол английской кухни. Свинари всегда готовы безотлагательно убрать даже малейшие частицы экскрементов. Можно посетить хлев, в котором содержатся две сотни свиней, не оскорбив даже самое чувствительное обоняние. Но тем не менее следует в качестве исключения упомянуть о том, что в Монголии, а также в Чжэньцзяне я видел хлева, в которых стояли лужи грязи. Чтобы отвратить всякое зло от хлева, нанимают даосских жрецов. Церемония, при помощи которой они якобы осуществляют это, конечно, совершается до того, как свиней впустят в их новое жилище. В каждом хлеву находится алтарь, посвященный Чжу-Лань-Ту-Ди, или Гениям свиного хлева. На стены каждого отделения в хлеву наклеивают полоску красной бумаги с четырьмя китайскими иероглифами, означающими «Да успокоятся враги лошадей, коров, овец, кур, собак и свиней».
Свиной рынок в Кантоне
Стоит посетить рынки, где продаются эти животные. Рынки в Кум-лихое (Кантон) – это очень большие здания, где живут и торгуют продавцы свиней. Эти рынки крыты высокими крышами и поделены на помещения, каждое из которых содержит свиней одного помета. Отделения разгорожены сосновыми досками. Они такие же чистые, как вышеописанные хлева. В конце каждого блока здания располагается счетная контора, где торговец ведет свои счетные книги и ежедневные журналы. Над этой конторой алтарь, посвященный домашнему богу-покровителю, сделанный из дерева, он украшен искусной резьбой, позолочен или раскрашен. На стенах рынков вешают полоски красной бумаги в черных рамках, на которых яркими иероглифами каллиграфически начертаны сентенции, имеющие отношение к благам спокойствия, процветания и счастья. Эти здания строятся по берегам реки для удобства приема свиней, которых ежедневно подвозят туда на лодках из окружающих районов. Как меня уверяли, число свиней, закалываемых каждый день в большом китайском городе, огромно.
Переноска свиней
В южных провинциях стада свиней не ведут по городским улицам в отличие от того, как бывает на севере. Свиней несут по улицам в корзинах рабочие. Купленных на рынке тоже уносят в корзинах за счет покупателей. К этим корзинам прикрепляют побеги баньяна – эмблемы счастья. В доме покупатель снимает их с корзин и кладет на алтарь в хлеву. Кроме того, покупатель поклоняется свиным гениям и приносит им в жертву много бумажных денег. Несомненно, обыкновение нести свиней по улицам южных городов, а не гнать их перед собой, объясняется тем, что улицы чрезвычайно узки. Если свинья вбегает в дом или в лавку, жители Южного Китая считают это плохой приметой для обитателей дома. Чтобы отвратить надвигающуюся беду, они не выпустят свинью обратно, не отрезав ей хвост. Там, где мы используем кольцо, китайцы применяют намордник. Носовое кольцо в Китае неизвестно.
Китайцы (включая маньчжуров и монголов) не выводят особо замечательной в каком-нибудь отношении породы лошадей. В этом они отличаются от большинства европейских и многих азиатских народов. В южных провинциях лошади очень редки. Во многих частях Гуандуна и Цзянси их нет вовсе. Малочисленность лошадей в южных провинциях и других частях Китая объясняют некоторые черты местной политической экономии. Экономистам в нашей собственной стране знакома концепция, согласно которой подмена лошадей людьми и тягловым скотом и использование как можно меньшего количества четвероногих предоставляет людям больше питательной еды. В Китае есть очевидные резоны для проведения такой политики. В этой обширной империи довольно мало больших и малых городов или деревень, возле которых не было бы реки, канала или залива, что облегчает навигацию и снимает необходимость переезда по суше для путешественников и сухопутной перевозки громоздких торговых грузов. В Китае проблема обеспечения достаточного количества еды является насущной, и ее разрешают непосредственным производством этой самой еды, необходимой для такого многочисленного населения. Огромное потребление зерна английскими лошадьми привело бы в ужас китайца. Если бы Поднебесная покрылась мощной породой четвероногих, наполняющих нашу страну, он бы прочитал в них, лоснящихся и откормленных, голодную смерть многих семей, поэтому неудивительно, что он не склонен поощрять разведение животных, которые считаются такими необходимыми в нашей стране и во многих других европейских государствах.
Жена крестьянина едет на рынок в тачке
Упоминание об одном или двух способах сухопутной перевозки грузов и пассажиров покажет, до какой степени китайцы не зависят от лошадей. Вопрос провианта так глубоко запечатлен в сознании китайцев, что даже в тех частях империи, где водное сообщение затруднено, китайцы отказываются прокладывать широкие дороги, чтобы не посягать на кормящую их землю. Обычное зрелище на многих узких больших дорогах, пересекающих китайские провинции, особенно Ху-нань, Хубэй, Хэнань, Шаньдун, Чжили и некоторые районы Гуандуна, – люди, снующие туда-сюда с тяжелыми грузами, которые в других краях перевозили бы животные. Некоторые китайские работники или возчики, перевозящие путешественников и их багаж, а иногда – громоздкие товары в больших тачках и в близкие, и в отдаленные части империи, изнывают от тяжелейшего труда. Иногда в эти повозки приходится впрягать несколько крепких мужчин. При попутном ветре они используют небольшие паруса, прикрепленные к высящимся рядом с колесами тонким мачтам. В провинции Чжили и во Внутренней Монголии, где дороги очень ухабистые, я заметил, что, когда тачки тяжело нагружены растительным маслом, рабочие иногда прибегали к помощи мулов или ослов. Вместо экипажей в Китае используют паланкины, и люди всех слоев общества ездят в них на плечах носильщиков и в близкие, и в отдаленные части империи. В Аньцине, городе на берегу Янцзы, я заметил женщину, которая явно направлялась в гости в соседний городок или деревню. Она шла пешком, а за ней следовал слуга с двумя корзинами: в одной был ребенок, а в другой – вещи хозяйки. Улицы всех городов к югу от Янцзы действительно так узки, что поездки на лошадях по ним просто невозможны, поэтому всяческие свертки грузчики носят на спине.
