— Она совсем на тебя не похожа…
Черты лица — такая мелочь.
Да и они теперь казались иными.
— Эта девочка? Кстати, она ведь сделала тебе подарок, дорогой подарок, и думаешь, ей понравится, как ты с ним обошелся?
Ему нечего сказать.
— Она ведь тоже уйдет. Не выдержит твоего безумия. Будет пытаться спасти, но… кто она против меня?
Пусть уходит. Лишь бы жила. А когти королевы впились в сердце, приказав тому остановиться.
— Поэтому подумай хорошо, Оден из рода Красного Золота. Действительно ли ты готов заплатить подобную цену?
— Да.
— Почему?
Королева отступила.
— Потому что… у меня была невеста.
…самая прекрасная девушка в мире.
И тем странней видеть жалость в зеленых глазах Мэб.
— Другие говорили о ненависти… проклинали… умоляли, а поняв, что мольбы не действуют, снова проклинали. Сходили с ума. Но безумие их было преисполнено злобы. А ты, дойдя до края, зацепился за сказку. Как такое возможно?
Оден не знал.
Просто получилось.
— Ты говорил о своей невесте с таким жаром, что я начинала верить, будто она существует.
Существует. У нее зеленые глаза, а волосы светлые, с рыжиной, на солнце они выгорают добела. Длинный нос от альва-отца и родинки — материно наследство. Она тонкая и гибкая. А спросонья ворчит. И еще пятки высовывает из-под одеяла, потому что под одеялом пяткам жарко.
— Ты сам себе создал сказку. И она ожила. — Когти королевы разжались. — Такое случается…
Кровь сыпалась на серое полотнище трав и прорастала.
Зеленые лозы.
И черные тернии.
— Уходи, Оден из рода Красного Золота.
— Эйо…
— Тело будет жить, а вот захочет ли вернуться душа, я не знаю… зови.
Мэб отступила, и лозы потянулись следом за ней.
— Зови так, чтобы услышала. Если ты ей нужен, она найдет дорогу.
Мягкие иглы терний ластились к босым ее ногам.
— И прощай…
— Погоди!
Косы королевы расплелись, и хрупкие побеги вскарабкались по прядям.
— До чего же ты непонятливый. Ты мне не нужен. У тебя невеста есть. — Она рассмеялась, и ветер украл ее смех. — Иди к ней…
— Почему?
— Почему? — переспросила Мэб, и в зеленых глазах вспыхнули искры. — Может, я не желаю портить себе сказку… может, я надеюсь, что вы с королем все же перервете друг другу глотки… а может, мне просто приятно будет жить, зная, чем ты мне обязан. Ты ненавидишь меня. И ты мне должен. Разве это не весело?
Оден отступил.
— А может… может, мне интересно узнать, что породит лоза, проросшая сквозь камень.
Хрустела под ногами серая трава.
…галька…
— Оден, — ветер задержал на мгновение, но не позволил обернуться, — есть кое-что выше королей… запомни. Пригодится.
Ветер принес запах вереска.
…и крови.
…свежескошенной травы.
…дыма.
…железа.
Оно, скрывшееся внутри Эйо, таяло, покидая рану. И Оден слизывал черную густую кровь, которая по вкусу была вином. А когда рана затянулась, позвал так громко, как умел.
Сверр из рода Лунного Железа был мертв.
За этим он и пришел.
Привел стаю.
И жилу, чье эхо еще звучало под землей.
Она просто смела внешний контур, а стая оказалась много больше той, что оставила следы на поляне. За Сверром пошли многие. Во имя славы. Во имя чистой крови. И просто ради безумия, которое застило разум настолько, что и смертельно раненные щенки продолжали драться.
Три десятка смертников. И один бешеный ублюдок…
Виттар сел на землю, и, когда Тора опустилась рядом, обнял ее, зарылся носом в растрепанные волосы и уши бы заткнул, лишь бы не слышать этого воя. Наверное, он сидел так долго, если не заметил появления короля. Тот стоял, опираясь на трость, разглядывая выжженную землю и дом, просевший на одно крыло.
А тела успели убрать.
— Виттар, твоя жена скоро совсем замерзнет. Да и доктор хотел бы на нее взглянуть… не только на нее.
Стальной Король смотрел на Одена.
— Второй час уже…
Тора и вправду дрожала. Виттар в тщетной попытке хоть как-то согреть ее набросил на плечи грязный фрак, только потом заметив, что ему протягивают плед.
Плед — это хорошо.
А крытый экипаж — еще лучше.
Для нее, во всяком случае.
— И никого не подпускает, — задумчиво произнес король, когда Виттар вернулся. Он прав: такие разговоры следовало вести без свидетелей.
— Зачем? Я же все отменил… я точно знаю, что отменил все.
— Спонтанные решения редко бывают разумными.
Пальцы короля змеей обвивала орденская лента.
— Он здоров. И свободен. А это… пройдет. Со временем.
Вой нарастал. На голос Одена слетались тучи, небо темнело, крошилось, сыпало дождь, укладывало пепел.
— Этого он не простит.
— Виттар, — король протянул ленту и вложил в ладонь желтую звезду ордена. — Ты ведь понимаешь, что интересы короны стоят выше желаний. Его. Твоих. Моих собственных. Я осознаю, что вряд ли ты и дальше будешь называть меня другом, но…
— Я останусь верен тебе.
Короне.
Предвечной жиле.
Землям Камня и Железа.
Что еще ему остается? Разве что оглохнуть.
— Потом, — король вытер лицо влажной ладонью, — когда твой брат вернет себе способность мыслить здраво…
Если вернет.
— …он примет земли Лунного Железа.
И ту девочку-бастарда в жены. Король сплетет родовые жилы, восстанавливая разорванный рисунок. Земля. Род. И жена достойной крови.
— Он примет их родовую жилу. И право заложить основу нового Великого дома.
Почему и когда это перестало казаться наградой?
— Территории за Перевалом обширны. И места хватит для многих жил… и многих родов, которые слишком честолюбивы, чтобы мыслить здраво. Мне нужен будет кто-то, способный удержать их на привязи. Сильный. И, безусловно, верный.
— Ты хочешь сделать его наместником?
— Вице-королем.
Лента ластилась к пальцам.
— Ты видишь, что я болен. Но даже ты не знаешь, насколько я болен. Я могу прожить десятки лет, а могу не дотянуть до конца зимы. Я женюсь. Если повезет, наследник появится в срок и будет жизнеспособен. Но даже тогда моя смерть многим развяжет руки. — Король потер раскрытой ладонью грудь. Его дыхание стало сиплым. — Нельзя допустить новой войны.
Виттар отметил нездоровый желтоватый оттенок кожи. Восковой ее блеск. И россыпь алых пятен, которые пытаются прикрыть пышной пеной воротника. Сосуды на шее вздулись, готовые лопнуть от малейшего усилия. Даже руки выглядели иначе: кисти набрякли, а пальцы потяжелели, приобрели неестественную пухлость.
— Твой брат — щит, за которым я могу укрыть своего ребенка… если он будет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
