А Иситтала занята более важным делом. Она ждет его ребенка. У них скоро будет первенец, сын.
Я невольно улыбнулся. При этом известии у меня отлегло от сердца.
- А как остальные?
Вайэрси взглянул на меня.
- Когда пала Твердыня, армия сурами вошла в неё, и осталась в ней... большей частью. Некоторым из её обитателей удалось выйти. Они бежали к берегам Нанг-Ламина, - просто потому, что это был единственный свободный путь. Они все бы погибли... если бы мы не перевезли их в Лангпари. Если мы можем спасти чьи-то жизни без вреда для других, мы делаем это... Теперь в ней живет около трех тысяч, - и не все они файа, Сергей. Лет через двадцать, когда подрастут полукровки, на Ленгурье появится новый народ... по крайней мере, я на это надеюсь. Они будут такими же, как ты, или даже лучше.
7.
- Эй! Эй, соня!
Чья-то крепкая рука легла на плечо и решительно встряхнула его. Я рывком сел на постели, всё ещё наполовину во сне, зажмурился и помотал головой, стараясь вытрясти из неё обрывки сновидений. Ещё никогда мне не снилось таких замечательных снов, как здесь, в виртуальном мире симайа. Они не были обрывочными, путаными, как обычные сны. Все вещи и люди в них были отделаны с поразительной тщательностью, какую редко можно встретить даже в реальном мире. Порой мне казалось, что я проживал целую жизнь за одну ночь, а когда я засыпал вновь, сны продолжались на месте, прерванном пробуждением. В них я увидел множество вещей, которые старался, но не смог представить. Теперь же удивительно прекрасные девушки, сложные одежды, книги, которые я мог читать во сне, - всё это наполняло меня радостью, столь чистой и глубокой, что одно воспоминание о ней доставляло удовольствие. Именно поэтому я проснулся с такой неохотой. Наконец, я ухитрился широко открыть глаза и храбро спустил босые ноги на холодный каменный пол, окончательно вернувший меня к реальности.
В комнате было темно. За окном висела непроглядная, мутная ночь. Вайэрси словно бы покрывал тонкий слой прозрачного газового огня. Слабый, сине-белый отблеск от него падал на стены. Несколько секунд я смотрел на него, потом заметил, что за симайа стоит ещё кто-то - я сам.
- "Тайна" вернулась из-за Зеркала, - сказал Вайэрси и я вдруг понял, что знал это уже в миг пробуждения. - Этот юноша - ты, твоя память о возвращении домой. Едва вы коснетесь друг друга, вы станете одним целым.
Он хотел ещё что-то сказать, но я не слушал, порывисто вскочил и, сделав несколько легких шагов, осторожно коснулся руки двойника. Ладонь не встретила сопротивления. Ещё через миг всё исчезло в ослепительно-белой вспышке.
Когда она погасла, я уже знал.
8.
...Я решительно открыл глаза. Комната была узкой, с множеством непонятных вещей в застекленных нишах стен. В ней царствовал излюбленный Золотым Народом пепельно-белый цвет. Ни ламп, ни окон: гладкий шелковистый материал потолка светился сам, но так рассеяно, неярко, что свет, казалось, падал ниоткуда.
Я поднял голову. Я лежал на чем-то очень мягком, в той же пепельно-белой тунике. Вайэрси осторожно примостился у моих босых ног.
- Ты в реальности, - просто сказал он.
Я кивнул, потом медленно, неловко сел. Голова слегка кружилась, тело казалось оцепеневшим и чужим. Впрочем, оно и было чужим, - восстановленное по моему генетическому коду и снабженное всеми моими воспоминаниями, но всё же, не моё собственное. Что стало с телом Элари, я не знал и не хотел знать.
Я встал и тут же зажмурился. Вроде бы всё в порядке, вот только пол под ногами как-то странно качается. Впрочем, я чувствовал, что это быстро пройдет. По сути, я воскрес из мертвых, но не мог в это поверить. Важно было лишь одно - я жив... и скоро вернусь домой.
9.
Стащив тунику и тщательно осмотрев себя, я понял, что новое тело ничем не отличалось от прежнего, зарытого в Твердыне, - только уже взрослое. Единственное, что мне не понравилось, - любовь симайа к чистым формам. Они не оставили на мне никаких следов испытания сурами, и я был очень зол на них за это.
- Возможно, это выглядит не очень красиво, - гневно сказал я Вайэрси. - Но эти шрамы - не просто память о том, что я пережил. Я доказал своё право жить, доказал, что не боюсь своего страха. А теперь оказалось, что ничего этого словно и не было!
- Всё это осталось в твоей памяти, - удивленно ответил симайа, - в твоей душе. Ты никогда не вернешься в мир сурами, тебе не нужны больше их знаки. А на Земле ты и так будешь... необычен. Не стоит привлекать лишнего внимания.
- Да? Шрамы на моем теле - это не просто память о пережитой боли, Вайэрси! Это часть моей жизни. Пусть это и глупо, но я гордился ими. А теперь... я должен начинать всё заново!
- Разве это плохо?
На это мне нечего было возразить и я с трудом смог прогнать мерзкое чувство, - казалось, меня обокрали.
10.
Я уже знал, что полет был успешен. Его дни, короткие по моей воле, не были скучными. Уже полгода "Тайна" дрейфовала в кометном поясе, в десяти миллиардах миль от Земли, - там же, где её создало Зеркало Сути. Мне оставалось лишь вернуться домой, - но вот это оказалось непросто. Даже с такого расстояния двадцатимильную сияющую громадину йэннимурского астромата легко могли заметить и его пришлось спрятать в тени одного из астероидов, - красновато-бурой глыбы льда. Лишь небольшой, специально оборудованный корабль-разведчик
