врезался ему в ребра.
Он приподнялся, сбросив их, одновременно дернув локтем назад и попав Джеффу в челюсть, когда тот крикнул:
— Позовите учителя!
— Фин! — Снова закричала Рис.
Он положил руки Брэндону на плечи, подошел ближе, поднял колено, попав Брэндону в промежность. Руки Брэндона потянулись к паху, он упал на колени с болезненным стоном, но Трой и Джефф навалились на Фина с двух сторон.
— Учителя, Рис! — взревел он, только успев заметить, как она развернулась на одной ноге и побежала к классам прямо перед тем, как он поймал кулак Джеффа своей скулой.
Звезды взорвались в глазах, и все, что произошло с шестого января, когда он увидел своего отца, лежащем мертвым на снегу, взорвалось в его мозгу.
И вот тогда Финли Деклан Холлидей задал жару и устроил ад Брэндону Уоннамейкеру, Джеффу Шульцу и Трою Пигготту.
* * *
Майк вошел в школу и прямо перед административными кабинетами с окнами увидел Дасти, расхаживающую по коридору, ее лицо было обращено прямо к Фьюри.
В тот момент, когда она увидела его, широкими сердитыми шагами, ноги сами понесли ее ему навстречу.
— Где они? — спросил он, не отрывая взгляда от ее сверкающих глаз, и она остановилась в шаге перед ним.
— Там, — она мотнула головой в сторону офисов. — Я жду тебя в коридоре и пытаюсь найти причины, по которым не могу убить тех троих подростков и свалить вину на тупоголового директора.
Когда она мотнула головой, Майк перевел взгляд на окна офиса. На передних стульях сидели Фин и Риси, тесно прижав бедра, склонив головы друг к другу. Риси держала Фина за руку. Рука Фина, кстати, была с рассеченными, кровоточащими костяшками. И соответственно так же красовался блестящий, уже набухший синяк на его левой скуле.
Кроме этого, никаких признаков других повреждений не было.
Но именно это разозлило Майка еще больше.
Ему позвонили из школы по поводу Рис, что она и Фин участвовали в драке, поэтому администрация не отдаст ее никому, кроме родителей, только после того, как они побеседуют с указанным родителем. Затем, не прошло и пяти минут, ему позвонила Дасти. Она была лучше осведомлена о ситуации, потому что ей не только позвонили из школы, у нее была возможность поговорить с Финли и Клариссой о том, что произошло. Удивительно, но оба ребенка чрезвычайно откровенно все ей рассказали, что говорилось, как себя вели те трое, и что вызвало драку. С другой стороны, может быть, в этом и не было ничего удивительного. Фин был близок со своей тетей, у Рис завязались хорошие отношения с женщиной Майка, которые с каждым днем становились все крепче. Они доверяли ей.
Майк знал, что, скорее всего, не следует потворствовать подростку, применяющему кулаки для разрешения ситуации, но он совсем был не рад, что некоторые подонки-хулиганы говорили гадости о его дочери, а один пытался прикоснуться к ней.
Его взбесил второй звонок Дасти, сообщивший, что в школе действует политика абсолютной нетерпимости к дракам, и все участники, включая и Рис будут отстранены от занятий на три дня.
Дасти была в такой же ярости, но, взглянув на нее, Майк понял, что ее ярость была гораздо более высокого уровня, чем у него.
— Остальные три мальчика находятся в кабинете директора со своими родителями, — продолжила объяснять Дасти.
Майк вздернул подбородок, и она пристроилась рядом с ним, когда он подошел к стеклянной двери в административные помещения.
Он открыл дверь, придержал для нее и шепотом приказал:
— Заходи. Посиди с Рис. — Он почувствовал на себе ее взгляд, но его взгляд переместился на Фина. — Фин. Выйди наружу.
Финли уже смотрел на него, поэтому кивнул. Майк положил руку на поясницу Дасти и легонько подтолкнул ее внутрь. Он все еще чувствовал ее взгляд, но потом ее взгляд переместился на Клариссу, как взгляд Фина переместился на Майка.
Парень переступил порог, Майк закрыл дверь за ним, затем отошел на несколько футов, Фин последовал за ним. Когда они повернулись лицом друг к другу, Майк открыл рот, чтобы заговорить, но Фин опередил его.
— Я знаю, все понимаю, сэр. Это не круто. Но второй раз он попытался прикоснуться к ней, и они несли всякую чушь, она сильно испугалась, и я не знал, что еще сделать. Хотел оттащить его от нее, говорил перестать, но они набросились на меня. Один из них ударил меня по лицу, и я просто... просто... — он посмотрел себе на ноги, — потерял самообладание и облажался.
Майк пристально смотрел на него. Потом еще какое-то время все так же пристально смотрел на Фина, пытаясь с обладать со своей яростью.
Затем, низким, рокочущим голосом, он заявил:
— Никто. — Услышав его тон, глаза Фина поднялись к его лицу, и Майк продолжил: — Никто, черт побери, не может прикасаться к моей дочери, если она этого не хочет.
Майк наблюдал, как глаза Фина становятся настороженными и начинают пылать огнем, который, как полагал Майк, был отражением его собственной ярости.
— Мне жаль, — прошептал Майк. — Жаль, что твой отец так рано умер. — Огонь ярко вспыхнул в глазах Фина, но Майк просто продолжил: — Я знал его, но при сложившихся обстоятельствах понятия не имею, чтобы он сказал и как отреагировал. Каким человеком он постарался бы тебя вырастить. Единственное, что могу сказать, что я за человек. Если кто-нибудь попытался бы прикоснуться к человеку, которого я люблю, и он мне небезразличен, я бы сделал то, что должен был сделать любой мужчина, чтобы остановить все это. Если бы они несли всякую чушь и не собирались затыкаться, я бы тоже положил этому конец. Так что, насколько я понимаю, Фин, ты не облажался. Эти парни дотронулись до моей дочери, когда она совсем этого не хотела. Так что, на мой взгляд, как ее мужчина, ты выполнил свою работу.
Майк наблюдал, как разгорается огонь в глазах Фина, парень сглотнул, затем снова сглотнул. Многое происходило в его мыслях, и не все его думы были о хорошем, многие были действительно о чертовски плохом, что случилось в его жизни. Но Фин сдержался и кивнул.
— Спасибо, мистер Хейнс, — пробормотал он.
— Мы с Дасти поговорим с директором, — сообщил ему Майк.
Фин кивнул подбородком.
— Возможно, у меня не получится снять с тебя отстранение от школы на три дня, но Рис точно уж
