18
Но вдруг в огромном зеркале блеснулМерцавший изнутри чудесный свет.Туманных форм причудливый разгулУвидел в нем взволнованный поэт.Потом обрисовался силуэтКолонн какой-то комнаты прекрасной:Большая лампа, белых роз букет,Диван покрыт индийской тканью красной.А дальше — лунный мрак, туманныйи неясный.
19
Но лучшее в картине чудной тойБыла красавица — тиха, нежна,Грудь белая, поток кудрей густой,Бледна, грустна, тоской истомлена.Читала так задумчиво онаСтихи Саррея в книжке темно-синей,И так была душа ее полнаЗвучаньем строк о молодой богине,О дивиой красоте, о леди Джеральдине.
20
Потом спустились волны облаковИ скрыли милый образ навсегда.Так буря злобной зависти враговНа жизнь поэта ринулась, когда,Ни жалости не зная, ни стыда,Тиран казнил поэта без причины.Потомство не забудет никогдаТех черных дней, той роковой годины.О, кровь Саррея! О, рыданья Джеральдины!
21
Все одобряли в восхищеньеПоэта сладостное пенье,Кто проклял Генриха дела,В ком вера праотцев жила.Но вот поднялся бард надменный,Гарольд, Сент-Клэра друг бесценный,Того Сент-Клэра, что в боюПровел всю молодость свою.Гарольд родился там, где мореРевет, с могучим ветром споря,Где гордый замок КэркуолСент-Клэр над бездною возвел,Чтоб морем, как своим владеньем,Там любоваться с наслажденьем.И он смотрел, как бушевалПентленда пенистого валИ мчался вскачь, неудержимый,Свирепым Одином гонимый.Он задыхался тяжело,Заметив паруса крыло,Когда навстречу злому шквалуОно тревожно трепетало.Все, что чудесно и темно,Поэту нравилось давно.
22
Чудесных диких саг немалоЕго фантазия впивала:Ведь здесь в былые временаШла с датской вольницей война;Норвежец упивался кровью,Для воронья пиры готовя;Сюда драконы-кораблиПо морю вспененному шли;Здесь скальды, с бурейв состязанье,Твердили чудные преданья,А руны на могилах ихНам говорят о днях былых.Тех скальдов древнее наследствоГарольд любил и помнил с детстваО змее — чудище морском,Что стиснул мир своим клубком;О девах, что свирепым воемПьянят героев перед боем;О тех, кто в страшный час ночнойПод бледной, мертвенной лунойТревожат вечный сон могильный,Чтоб вырвать из руки бессильнойЗаветный талисман отцов,Влекущий в бой и мертвецов.Гарольд, восторженный и юный,Любил сказанья, песни, руны.Под шепот трав, в тени дерев,Нежнее стал его напев,Но скальдов древние преданьяЗвучали в нем как заклинанья.
23
Г а р о л ь дКрасавицы, спою вам яНе о высоком ратном деле.Печальной будет песнь мояО несравненной Розабелле.
«Моряк, побудь на берегу» —«Миледи, с бурею не споря,Останься в замке Рэйвенсху,Не искушай напрасно моря.
Вскипают черные валы,Несется к скалам чаек стая,Дух бездны из зеленой мглыВзывает, гибель предвещая.
Вчера лишь ясновидцу тыВ зловещем саване предстала.Страшись: не ценит красотыСтихия бешеного шквала!»
«Лорд Линдсей пир дает, друзья,Но в Рослин не затем спешу я.Томится матушка моя,О милой дочери тоскуя.
Меня давно, я знаю, ждетЛорд Линдсей, молодой и смелый,Но мой отец вина не пьет,Налитого не Розабеллой!»
В ту злую ночь, прорезав мрак,Возникло зарево большое:Зарделся Рослин, как маяк,Недоброй освещен луною.
Зарделись башни хмурых стен,Леса, опушки и поляны.Пылали хмурый Хоторнден,Дубы — лесные великаны.
И вы сказали б, что в огнеЧасовня, где, забыв печали,Бароны древние в бронеВ гробах с оружием лежали.
Казалось, что пылал придел,Колонны и алтарь горели,Узор листвы в мерцанье тлелНа фризе и на капители.
И отблеск пламени дрожалНа сводах, как во мгле пещеры:Конец внезапный угрожалКому-то из семьи Сент-Клэра.
В часовне той бароны спят,Закончив жизни подвиг смелый,Но бездны моря не хотятОтдать прекрасной Розабеллы.
Молитвы звучат много лет подрядПод сводами часовни белой,Но волны гремят, и бури шумятНад телом бедной Розабеллы.
24
Гарольд с такою грустью пел,Что гости даже не видали,Как день внезапно потемнелИ мрак разлился в пышном зале.Так по утрам туман болотПорой над топями встает,Так солнца грозное затменьеМглой надвигается на нас —Не видим мы соседа глазИ кажемся ему лишь тенью.Холодный страх сердца объялВсех тех, кто в зале пировал.И леди Брэнксом уловилаТревожный гомон темной силы.Слуга-колдун заголосил:«Перехитрил! Перехитрил!»
25
Вдруг красной молнии стрела,Блеснув сквозь мрак и дым,Весь замок словно обожглаЖивым огнем своим.Возникло все из темноты.Блеснули кубки, рамы, вазы,Блеснули старые щиты,Блеснули и погасли сразу, —Как порождение мечты.А над толпой гостей дрожащей,Сверкая, дрогнул меч разящий,И над слугою-колдуномСгустился дым, ударил гром.Тот гром, бесстрашных устрашая,А гордых гордости лишая,По всей стране он слышен был,Он в Берике, в Карлайле дажеПерепугал отряды стражи,Когда во мгле дрожащей выл.Когда ж умолкнул рев победный,Слуга-колдун исчез бесследно.
26
