Повелитель сжал в руке кинжал и сделав несколько шагов, навис над Ансацу.
— Вижу, что знаешь, — Аснацу приблизил лицо к врагу, насколько позволяла поза и начал декларировать слова песни, чеканя каждое слово:
Я в твоих венах теку словно кровь Ярость безумия — сладкий покой Я создаю чтобы ты разрушал И разрушаю всё что создал…
Красные всполохи заиграли в волосах предателя в то время как цепи стали их терять.
Здравствуй счастливиц объятый огнём Алый от крови как жертвы, пойдём Я покажу тебе истинный мир Залитый светом тысяч светил…
Свет по периметру площадки задрожал. Несколько факелов вспыхнули столбами дикого огня.
Дай свою руку, ослабь свой контроль Я выем твой разум — ты станешь король Ты будешь казнить мановением руки Не надо пощады, в ней нету игры…
Фурри, денром и шу'галец метались в своих оковах, рвались вперед, чувствую ярость и гнев исходящий от Повелителя. Его энергия заставляла их трепетать.
Отринь своё эго, хозяин твой Я Мы будем с тобой неразлучны, друзья Возьми же клинок, я врага укажу Удар! и ещё! я в экстазе дрожу…
Как бы не пытались вырваться другие кагэми, их кандалы были куда крепче тех, что удерживали маленькую т'эрку. Девочка почувствовала, что одна цепь провисла достаточно, чтобы за нее можно было ухватиться двумя руками.
Ненависть мира, сладкая месть Я пожираю себя — это честь Предстань пред Отцом, преклони ты главу Позволь отрубить ты её палачу…
Каменная крошка из колонны осыпалась, и из расшатанного отверстия выпал штырь. Одна из цепей звонко упала на брусчатую поверхность у ног малышки.
«Получилось!» — девочка схватилась за вторую цепь в надежде и ее вырвать из колонны.
Твой разум мутнеет, но это он пусть Теперь и душой я и силой напьюсь Прощай, добрый друг, покидаю тебя Хаоса злости, проклятья змея.
Как только последние слова были произнесены, изогнутый кинжал вонзился в плечо Ансацу по самую рукоять. Алур с диким наслаждением прокручивал клинок, разрывая рану все сильнее.
— Сдохни, тварь, — прошептал Повелитель Теней на ухо шиварцу.
Каким бы стойким не был Ансацу, подобное не мог вынести и он. Мужчина закричал от боли. Он попытался отодвинуться от врага, оттолкнуть того ногами, но Алур придавил коленом шиварца к земле.
— Давай! Кричи громче! Чтобы твои стенания достигли стен Цитадели и все кагэми поняли, что потеряли последнюю надежду, — предатель надавил на орудие всем своим весом. — Начинай визжать как вонючая свинья!
Кагэми пытались вырваться из своих оков, но были не в силах. Хоть все внимание повелителя и было сейчас сосредоточено на издевательствах, сознание его поддерживало заклинание огня на цепях. И лишь одни кандалы пали и более не удерживали обитательницу Цитадели.
Девочка удобнее перехватила свалившуюся цепь и что было сил ударила ей с размаху по предателю. Но вместо крика боли, площадку покрыли ярке искры. Цепь словно бы ударилась об невидимый щит, что защищал Алура. Юноша оставил истекающего кровью Ансацу и преодолев разделявшее их расстояние в два прыжка, схватил т'эрку за горло свободной рукой.
— Маленькая дрянь! Поскуда! Думала одолеть меня! — с каждым словом Алур сжимал горло несчастной все сильнее. — Как тебе вообще удалось выбраться из цепей?! Отвечай!
Но малышка молчала. Она в кровь расцарапала державшую ее руку и все время косилась на наставника. Алур этот взгляд понял по-своему.
— Так это ты! — Повелитель швырнул девочку об колонну и развернулся к Ансацу. Других кагэми он будто бы и не замечал. Сейчас для него существовали лишь двое представителей виа Сацуи. — Это ты сделал! Ты намеренно злил меня, чтобы я потерял контроль! Думал, это спасет ваши жалкие жизни? Как бы ни так! Вы мне не помеха! Я уже победил великого Ансацу! Я убью всех! Каждого из вас! Медленно и с наслаждением! И начну я с тебя, — Алур через плечо посмотрел на юную кагэми.
«Он демон. Не по виду, а по разуму. Он свихнулся. Ярость и жажда мести уничтожили его разум», — панически мысли мельтешили в маленькой головке т'эрки, пока повелитель медленно подходил к ней, облизывая лезвия кинжала. С которого капала кровь Ансацу.
— Ну что, маленькая тень, попрощаемся? — левой рукой Алур схватил юную кагэми за грудки и поднял над землей. Изогнутое лезвие стальным языком плавно прошлось по горлу, оставляя за собой тонкую алую нить.
Векс и Гебура, стоявшие ближе всех к подруге, метались из стороны в сторону от бессилия. Даже и сил не хватало, чтобы разорвать путы. От осознания собственной слабости, белый фурри завыл. Долгий и протяжный вой, полный боли и гнева, заставил предателя отпустить свою жертву.
— Заткнись, паршивая шавка! — Повелитель подошел к Гебуре и схватив того за своеобразный ошейник, сдавил горло хищнику. Благородный зверь не переставал с ненавистью взирать на врага, издавая гортанное рычание. — Никогда не любил собак!
Изогнутый кинжал по самую рукоять вошел в могучую шею кагэми-фурри, окропляя белоснежную шерсть алыми каплями, и продолжил свое движение вверх, разрезая плоть до самой пасти. Некогда голубые глаза в одно мгновение потеряли всю свою небесную красоту, став пустыми затуманенными стекляшками. Издав последний вздох в своей жизни, Гебура упал на колени и безжизненно повис на цепях.
— Ну что, минус один, — Алур улыбался, вытирая о рукав кровь поверженного кагэми.
— Глава 32 —
— Ну что, минус один, — Алур улыбался, вытирая о рукав кровь поверженного кагэми.
Хесед ревел от бешенства и боли. Он рвался вперед с непреодолимым желанием убить, уничтожить того, кто забрал его брата. Его любимого Своядж. Он не мог жить без того, кто был частью его самого. Зеркальным отражением. Кусочком Души. Сердце могучего зверя раскололось на осколки и ничего не могло их более собрать воедино. Слезы горя стекали из алых, как кровь, глаз черного фурри. Хесед щелкал пастью, пытался перегрызть звенья, но цепь крепко держала трепыхающегося пленника.
— Херрриф[63]! Канррри[64]! Ррракал[65]! — Хесед бесновался в попытке дотянуться до Повелителя Теней, — Убью! Уничтожу! Вырррву кишки из твоей поганой плоти!
Алур тяжело вздохнул и закатил глаза, словно ему предстоял разговор с надоедливым ребенком. Предатель неспешна повернул голову в сторону оставшегося брата.
