— Хватит, — ответил Тафель. — По глиняной статуэтке. Где-нибудь в лесной чаще… Меня больше бесит, что власти поощряют эту тупость! Неужели не возьмут в толк, что простых солдат позерство раздражает?
— Прикуси язык, — посоветовал зарвавшемуся лучнику Альстед. — Войска содержатся за счет их отцов, матерей и дядьев. И чада их могут позволить себе казаться важнее, чем являются на самом деле.
Ильгар в спор вмешиваться не стал. И тот, и другой правы по-своему. В конечном счете, его дело воевать, а не оценивать тех, с кем никогда не пересечется за кружкой пива в трактире.
Гораздо интереснее было наблюдать за городом. А он изменился.
Выросшая вверх и вширь стена, углубленный ров. Лучники на сторожевых вышках, готовые нашпиговать стрелами любого, кто посмеет вести себя агрессивно. Сайнария больше не была шумной и веселой, она казалась осторожной, испуганной, готовой к бою. Шарм исчез, запахло сталью.
У городской стены стоял недавно сколоченный помост, где на перекладине болтались обгоревшие тела. Ветер раскачивал покрытые сажей цепи, наполняя воздух противным звоном и скрипом. Вороны клевали прогорклое мясо, радостно каркали.
— Хорошо кормят, — оценил Тафель. — Не иначе, богов и их присных теперь казнят на глазах у всего честного народа. Веселее стало жить, ничего не скажешь.
У ворот была толкотня. Стражи довольно бесцеремонно осматривали входящих и всех, кого считали подозрительными, отправляли к караулке. Там стоял, внимательно глядя в большой мутный шар со сверкающей пылью, низкорослый человек. На лбу его блестел пот, глаза покраснели от напряжения. Казалось, еще немного, и рухнет, изнуренный, на плиты.
— Что-то новенькое, — заметил Партлин. — Никогда таких не видел!
— Новое время требует нового оружия, — ответил Альстед. — И новых жертв.
Они прошли сквозь толпу, сопровождаемые злыми криками и недовольным ворчанием. Даже белый плащ и сверкающие латы Дарующего не могли охладить пыл изнывающих на солнцепеке людей. Телегу пришлось оставить на попечение стражам. Солдаты забрали все, что принадлежало им, и за что нес отчетность отряд. Морлин на ходу записал в летописи день возвращения в город.
За ним пришли, едва Ильгар успел смыть пот и проглотить кусок вареной репы.
Он сидел в беседке, в которой распивал вино с Барталином несколько месяцев назад, когда услышал глухие шаги и бряцанье металла. К нему приближалось семеро мужчин. Стражи и пеший сарлуг. Последний походил на куклу из железа, позолоты и напыщенности.
— Десятник Ильгар? Резервный полк восточной армии Сеятеля под командованием Теора Неустрашимого? — сквозь забрало отчеканил сарлуг. Получив утвердительный ответ, положил ладонь на оголовье меча в изукрашенных ножнах. — По приказу военного преатора вас надлежит взять под стражу. Не советую чинить препятствий!
Он вытащил меч, показав три пальца сверкающей черийской стали.
— Успокойся, скоморох, — Ильгар отодвинул тарелку и встал. У него не было сил возмущаться, спорить или оправдываться. В теле надежно поселилась усталость. — Я не враг Сеятелю.
Десятник спустился с беседки и встал перед гвардейцами. Развел в стороны руки.
— Ведите.
Глава 30 Ная
Искрящийся шарик заплясал в руке Наи. Полосы пурпурного и золотого свивались внутри него пламенеющими змеями. Воздух вокруг ладони угрожающе потрескивал.
— Ты, девка, огонь не спеши метать. Ни к чему это. Насколько ты в том мастерица, мы по зареву пожара в городе поняли. Притуши светлячок, — уперев руки в бока, посоветовал стоявший впереди всех мужчина. Напоминал он гриб-боровик. Низенький, крепкий, с небольшим брюшком. Сходство добавляла широкая шляпа с опущенными полями, из-под которой выглядывали седые волосы. Незнакомец удовлетворенно крякнул, дернул мочку правого уха. — Славно полыхало. А вот нашего Олерко забижать не надо. Благодаря ему, ребятки, вы живы. Не сыщи вас — к утру на виселице качались бы.
Ная убирать огненный шарик не торопилась. Мало ли что «боровичок» им втюхивает. Парни были того же мнения, оружие держали наготове.
— Вы сами-то кто?
— Скажем так — друзья.
— Что-то не припомню, чтобы мы с вами чашу дружбы пили, — съязвил Тэзир.
— Не доверяете? — усмехнулся незнакомец, дернув себя вновь за ухо. — Ваша подружка тоже вначале не доверяла. Ох и задала нам жару, пока удалось объяснить, что мы не враги. Сущая тигрица. Двух моих парней ухитрилась разоружить.
Ная с намеком перекинула шарик из одной ладони в другую.
— Как она выглядит?
Люди боровичка с опаской покосились на ее игры с огнем, слегка отступили. Коротышка-предводитель даже не повел бровью.
— Высокая. Стройная. Смуглая. Кайтур зовут. Ее Олерко у Восточных ворот успел перехватить, иначе в западню угодила бы. Стражу для вида оставили прежнюю, и Дарующего вроде как отозвали, а в караулке человек сидел с шаром, который на обладающих колдовской силой указывает. Угодила бы прямехонько в лапы жнецам.
Вроде все верно, слова мужчины походили на правду.
— Где она сейчас? — спросил Витог.
— В укромном месте. Скоро увидитесь. Фер уже побежал предупредить, что вас нашли.
— Светловолосый парень и девушка со сломанной рукой тоже у вас? — Ная затушила шарик, чем вызвала облегчение на лицах незнакомцев. Откуда им знать, что ей хватит мгновения зажечь его вновь.
— Не видели таких. — Мужчина в безмолвном приказе глянул коротко на мальчонку. Тот кивнул.
— Поищу.
— Погоди. Мы с тобой. — Троица колдунов двинулась за Олерко.
— А ну стоять! — рявкнул мужской голос, приковав привратников к месту. К ним направлялся Хостен. — Без вас справятся. Достаточно накуролесили.
Если бы взглядом можно было убивать, троица колдунов уже лежала бы на земле бездыханная и со свернутыми шеями. Огромный кулачище привратника проплыл мимо их лиц. Ная с парнями поморщились, представляя, как бы трещали их кости под его ударом.
— Я вас зачем в город послал? Погулять на ярмарке или спалить его дотла? — Хостен остановился напротив Тэзира. — Ну, от тебя другого и не ждал. — Шагнул к Нае, свел брови. — Ты дома объясняться будешь. — Перешел к Витогу. — А ты куда полез? Забыл, что наказывали?
— Ты полегче с ними. Не ругай ребяток сильно. Молодые, головы горячие, буйные. Остепенятся, — пощипывая ухо, вступился за колдунов «боровичок».
— Если уцелеют… с их склонностью разбирать города по камушку, — проворчал Хостен — Крок, найдете остальных — сообщи. А вы, балбесы, ступайте за мной.
Привратник заспешил по тропинке между кустов в сторону небольшого леска, почти примыкающего к городской стене. Давно лотовцы в мире живут, отучились осторожности, позволили деревьям ко рву подобраться. А ведь прежде даже кустики вырубали, чтобы не подкрались вражеские лазутчики. Война разгильдяйства и ошибок не прощает.
