Я медленно покачал головой, настороженно ловя малейшее движение. Кейн тоже вглядывался в лес ненавидящими глазами. Потом он неожиданно подошел к своей лошади и достал из чехла лук.
– Что ты делаешь?
Его челюсти напряглись, он натянул тетиву и взял колчан со стрелами.
– Куда ты?
Он наконец посмотрел на меня – глазами, горевшими как черный камень, что держал в руке.
– Поохотиться, – прорычал Кейн и пошел к границе лагеря.
Я остановил его, взяв за руку.
– Один в лесах без друзей, что станут рядом?
– Именно. – Он посмотрел на меня и на Атару, тоже снаряжавшую лук. – Одиночка пройдет там, где остальные не смогут.
– Да, по пути на тот свет.
– Я уже давно стою на этом пути. Я охочусь на то, что охотится на вас.
– Так ты знаешь, что это?
– Нет, только предполагаю.
– Ты должен был мне сказать. – Я вглядывался в тени меж деревьев.
– А ты должен был сказать мне . – Его глаза сверкали. – Ты должен был сказать мне, что оно так близко.
С этими словами Кейн перешагнул через ветки, окружавшие лагерь, и исчез в лесу.
Мы ждали. Атара стояла наготове, наложив стрелу на тетиву. Мэрэм спрятал огнекамень, больше полагаясь на меч. Альфандерри и Лильяна вытащили сабли, я – свою кэламу.
– Оно не станет на нас сейчас нападать, – сказал Мэрэм. – Подождет до завтра, когда мы затеряемся в лесу. А потом схватит всех поодиночке.
Я знал, что Мэрэм устал – и все мы тоже. На такой почве страх легко пускает корни.
– Мы выжили после встречи с Серыми. Выживем и теперь.
Нет, мы не будем выживать, вдруг подумал я; мы будем процветать, жить с той дикой радостью, что заставляет орлов летать и волков петь. Я хлопнул Мэрэма по плечу и улыбнулся ему, и потом мы уже не говорили о том, чтобы сдаться.
Лильяна, с сомнением проведя пальцами по кромке своей сабли, подошла проверить мой меч. Она коснулась кэламы без разрешения, потом дотронулась до моей руки, словно оценивая ее силу.
– Послушай, если предстоит бой, почему бы тебе не поесть сначала? Я приготовлю немного…
– Лильяна, твоя забота поддерживает больше, чем твоя пища.
Она широко улыбнулась, и страх умереть безвестно, похоже, исчез.
Мастер Йувейн смотрел на варистеи в своей руке. Его разум как точильное колесо, рассыпающее искры, бился над одной мыслью.
– Что вас беспокоит, сир?
Наставник поднял зеленый кристалл.
– Это камень исцеления, как все мы видели. Боюсь, что над смертью у него власти нет.
– Да, он властен лишь над жизнью.
Я улыбнулся и сжал костлявое предплечье наставника.
Альфандерри тоже подошел ближе и вглядывался в темный лес.
– Прорицательница однажды сказала мне, что я не умру, пока не отыщу слова к своей песне. Даже сейчас они далеки, как звезды.
– И о чем тебе это говорит?
– Что прорицательницы обычно ошибаются.
Атара мрачно улыбнулась, а я спросил:
– Знаешь, о чем это говорит мне?
– О чем, Вэль?
– Что тебе не суждено умереть сегодня.
Мы посмотрели в глаза друг другу, и в его взоре зажегся свет, такой же яркий, как огонь, исходивший от Огонька.
Атара вглядывалась в чащу, словно весь мир был хрустальной сферой.
– Ты что-то видишь?
– Да. Там много людей – в лесу, где дубы растут вдоль ручья. Их убили. Или убивают сейчас… или будут… О Вэль, я не знаю, не знаю!
Она ожесточенно терла покрасневшие глаза. Смерть присосалась к ней, как омерзительная пиявка, читалась на прекрасном лице, словно буквы из книги мастера Йувейна.
Я сжал ее плечо.
– Что всегда говорят прорицательницы? В итоге мы сами выбираем свое будущее, да?
Я прижался к ней лбом, ощущая, как шрам в виде молнии коснулся ее третьего глаза. Дыхание Атары обожгло меня, как огонь. Когда мы отошли друг от друга, глаза девушки сверкали, вдохновленные новой жизнью.
Вокруг жужжали комары, чирикали и посвистывали птицы, но я прислушивался к иным звукам. Взгляд мой миновал свисавших пиявок и поеденные насекомыми листья ища того, кто ищет меня.
Из темных лесов раздался ужасный крик. Мы подскочили от звучавшей в нем муки. Потными руками я стиснул рукоять меча; Атара подняла лук и нацелила стрелу.
Второй крик пронзил воздух, следуя за первым, и послышался шум, как будто что-то большое ломилось сквозь кусты к нашему лагерю.
– Что это? – прошептал Мэрэм. – Ты видишь…
– Ш-ш-ш! Приготовься!
В этот момент из-за деревьев показалась молодая женщина, бегущая изо всех сил. Ее длинные темные волосы развевались, домотканое платье почти не прикрывало исцарапанное и кровоточащее тело. Она то оглядывалась через плечо, то смотрела вперед, словно выискивая, куда бежать. Всего пятьдесят ярдов было от нее до нашего лагеря, однако в страхе перед преследователем женщина, похоже, нас не замечала.
– Что делать? – прошептал Мэрэм.
– Ждать. – Я крепче стиснул рукоять кэламы. Атара направила стрелу на деревья за спиной женщины. – Еще немного…
Но Мэрэм, трепетавший от ярости, устал от долгих дней ожидания и с громким криком помахал мечом над головой.
– Сюда! Мы здесь!
При звуках его мощного голоса женщина замерла и повернулась к нам. Выражение ее прелестного лица напоминало лицо потерявшегося ребенка, нашедшего мать. Незнакомка побежала к лагерю, и мы сдвинули изгородь из веток, чтобы впустить бедняжку внутрь.
– Спасибо, – выдохнула она окровавленными губами, когда мы собрались вокруг. – Оно… убило остальных. Чуть не убило меня.
– Оно?
Женщина была слишком измучена и напугана, чтобы говорить. Она стояла рядом с Мэрэмом, тяжело дыша, трясясь и плача.
– Что бы это ни было, оно не желает показываться, – заметила Атара.
– До темноты, – пробормотал Альфандерри.
Мэрэм, преисполненный сочувствия, раскрыл плащ и прижал беглянку к себе.
– Как тебя зовут?
– Мелайя, – всхлипнула она. – Мелайя.
Лильяна принюхивалась к этой избитой, но прекрасной женщине, словно ревнуя к нежности Мэрэма. Он действительно был нежен, но я также ощутил желание, поднимавшееся в нем, как горячий сок в дереве. Однако гораздо больше меня удивило, что и в Мелайе я почувствовал дикую тягу к Мэрэму.
– Все они мертвы. – Она указывала в сторону леса. – Все мертвы.
Я обернулся посмотреть, и в это время Мэрэм за моей спиной издал какой-то сдавленный звук, словно страсть перехватила его горло.
– Аргх, – рычал он. – А-а-ах-х-х!
Я взглянул через плечо и увидел, что Мелайя прижала лицо к шее Мэрэма, изящными руками держа его за голову. На мгновение я ошеломленно застыл. Глаза Мэрэма вылезли из орбит. А Мелайя прижималась к нему все теснее и теснее, вонзив зубы в шею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
