— Ой, вы почти что побили мистера Бильбо! — воскликнул Сэм.
— Боюсь, что нет, — вздохнув, ответил Фродо. — Но на лучшее я не способен.
— Что ж, мистер Фродо, если вы не против ещё одного куплета, то вам надо бы ещё упомянуть о его фейерверках, — сказал Сэм. — Ну, примерно вот так:
Ракет прекрасней не делал никто,Рой огней разноцветных взлетал высоко,Гром грохотал и дождь золотойЦветами вспыхивал над головой…
— Хотя это, конечно, не подходит к теме долгого пути, — закончил Сэм.
— Нет, Сэм, — сказал Фродо. — О его фейерверках сочинишь ты. Или, быть может, Бильбо. Но… нет! Я не могу больше об этом! Я просто не в состоянии вынести мысль, что мне придётся принести к нему такую весть.
Фродо и Сэма одолевало беспокойство. Они решили прогуляться по лесу, но в спокойных, ласково прохладных сумерках обоим казалось, что исполинские мэллорны шелестят им про скорое расставание с Лориэном.
— Так что ты думаешь об эльфах теперь, Сэм — спросил Фродо. — Я уже как-то задал тебе этот вопрос… как же давно это было! Но с тех пор ты успел познакомиться с ними поближе.
— Это точно, сударь! — согласился Сэм. — Только я так сужу, что бывают эльфы и эльфы. Все они, конечно, так сказать, эльфийским духом пропитаны, а всё же разные. Вот взять хоть здешних: они ведь не бездомные скитальцы, а вроде как мы — привязаны к своим лесам больше, чем хоббиты к Хоббитании. Они ли уж переделали по себе свою землю, или она их к себе приспособила, этого я вам сказать не могу, а только их край как раз им под стать. Здесь словно никогда ничего не происходит, да никто и не хочет, чтобы происходило, понимаете? Просто поразительное спокойствие и тишина. Если в этом и скрыто какое волшебство, то уж больно глубоко, так что, так сказать, и не докопаешься.
— Да ведь его ощущаешь здесь на каждом шагу! — возразил Фродо.
— Ощущать-то ощущаешь, а видеть не видишь, — упрямо возразил Сэм. — Не чета Гэндальфу. Тот был и правда маг. Помните, какие он нам засвечивал огни? Жаль, что Владыки нас больше не зовут. Потому что я думаю, уж Владычица-то, если б захотела, могла бы показать настоящее волшебство. Мне, мистер Фродо, ужасно хочется посмотреть на эльфийскую магию!
— А мне нет, — сказал Фродо. — Мне и так хорошо. А что до Гэндальфа, то мне не хватает не его фейерверков, а его густых бровей, его голоса и даже его вспыльчивости.
— Конечно, — согласился Сэм. — И не подумайте, что я выискиваю какие-нибудь недостатки. Просто мне хочется увидеть настоящее волшебство — как в древних сказках, хотя о таком чудесном краю я даже и в сказках не слыхал. Тут ведь живёшь — вроде ты и дома, а вроде как приехал в гости на праздник, если вы понимаете, про что я толкую. Мне ужасно не хочется уходить отсюда. Но, с другой стороны, если уж нам надо довести всё до конца, так чем быстрее мы пойдём дальше, тем лучше. Потому, как говаривает мой старик, сидя сиднем, дела не сделаешь. И сдаётся мне, что здешний народ вряд ли чем ещё может нам помочь, с волшебством там или без. Мы ещё наплачемся в пути без Гэндальфа, помяните моё слово!
— Боюсь, Сэм, что ты абсолютно прав, — со вздохом откликнулся Фродо. — И всё же я очень надеюсь, что перед уходом мы ещё раз увидим Владычицу.
Не успел он договорить, как, словно в ответ на его слова, навстречу им вышла Владычица Лориэна — высокая, стройная, спокойная и прекрасная. Она безмолвно поманила хоббитов за собой и, свернув в сторону, повела их к южному склону холма Карас Галадона. Пройдя сквозь проход в высокой зелёной живой изгороди, она очутилась в замкнутом саду. Здесь не росло деревьев, и ничто не закрывало неба. Над западными лесами сияла белым огнём взошедшая Вечерняя Звезда. Владычица спустилась по пологой лестнице в глубокую лощину, по которой бежал, журча, серебристый ручей, начало которому давал фонтан на холме. На самом дне лощины на низком постаменте в форме ветвистого дерева стояла серебряная чаша, широкая и мелкая, а рядом — кувшин, тоже серебряный.
Владычица нагнулась, взяла кувшин и наполнила чашу до краёв водой из ручья. Потом легонько дохнула на воду, подождала, пока рябь успокоится, и сказала:
— Перед вами Зеркало Галадриэли. Я привела вас сюда для того, чтобы вы могли заглянуть в него, если захотите.
В неподвижном воздухе тёмной лощины высокая и стройная фигура Галадриэли излучала, как почудилось взволнованным хоббитам, бледно-опаловое сияние.
— Зачем нам заглядывать в него и что мы увидим? — благоговеенно спросил Фродо.
— По моей воле Зеркало способно явить многое, — ответила хоббиту Владычица Лориэна, — а некоторым я могу показать то, что они желают увидеть. Но гораздо интересней, а главное, полезней, не отдавать Зеркалу никаких приказаний. Я не знаю, что вы увидите, если оно будет работать свободно, ибо оно показывает то, что было, то, что есть, и то, что может случиться в будущем. Однако какие события открываются в нём — прошлые, настоящие или грядущие, не всегда под силу понять даже мудрейшим из мудрых. Так хочешь ли ты заглянуть в него?
Фродо промолчал.
— А ты? — обратилась Владычица к Сэму. — Ибо, как я полагаю, именно такие вещи принято у вас называть волшебством; хотя я не совсем понимаю, что значит это слово, ведь им называют и хитрости Врага. Тем не менее, если желаешь, таково волшебство Галадриэли. Разве ты не говорил, что хочешь увидеть эльфийскую магию?
— Говорил, — сказал Сэм, которого слегка поколачивало от страха и любопытства. — Если позволите, госпожа, я бы глянул одним глазком. — И, обернувшись к Фродо, со вздохом добавил — Хорошо бы хоть мимоходом посмотреть, как оно дома. Я ведь ужас сколько времени там не был! Да как бы не так. Небось увижу одни звёзды или вообще не пойми что.
— Небось, — тихо рассмеялась Галадриэль. — Но подойди и посмотри на всё, что сможешь увидеть. Только не касайся воды руками.
Сэм вскарабкался на подножие постамента и опасливо заглянул в серебряную чашу. Тёмная неподвижная вода отражала лишь звёзды.
— Сплошные звёзды, как я и думал, — начал было Сэм, и вдруг охнул от изумления.
Звёзды исчезли, будто кто-то отодвинул тёмную завесу. Зеркало сперва посерело, а потом прояснилось. Ярко светило солнце, размашисто раскачивались на ветру ветви деревьев. Однако понять, что ему привиделось, хоббит не успел, ибо свет померк, и в неясной мгле он заметил Фродо — тот лежал в глубоком сне под высоким тёмным утёсом, и лицо у него было мёртвенно-бледное. Затем видение опять изменилось, и Сэм увидел самого себя. Он брёл по тусклому коридору, взбирался по бесконечной спиральной лестнице, стараясь кого-то разыскать — но кого?.. Точно в причудливом обрывочном сне перед ним уже снова появились деревья, но теперь они были гораздо дальше, и хоббит увидел, что происходит: они вовсе не размахивали ветвями на ветру, а с треском валились наземь под ударами топора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
