новость о Шандоре! Только бы что-то хорошее.
Сердце рвануло с места и понеслось галопом.
– Что же это, Денис? Не томи, иначе я сейчас умру.
– Я видел Дмитрия Сергеевича. Мы хотели пригласить его на нашу встречу, и случайно от него я узнал любопытную информацию. Оказывается, Слобода окончил аспирантуру два года назад. После чего вернулся к себе домой.
– Что?! Он учился здесь?!
– Да, здесь, у нас в универе.
Я стояла у окна, но мне пришлось сесть, когда я услышала эти слова.
– Три года он был… так близко?
– Да, Лиза. Именно так. Я сам ошалел. Он твердо заявлял, что не будет продолжать учебу. Король сказал, что тоже удивился, увидев его через месяц после выпуска на пороге кафедры. Сколько он его ни уговаривал, Юрка отказывался от аспирантуры. Мол, и так здесь задержался.
– Что заставило его передумать?
– Я тоже задал этот вопрос Дмитрию Сергеевичу. Слобода сказал, что не может подорвать веру в него дорогого ему человека.
– Так и сказал? – к горлу подкатил ком.
– Так мне передал Его Величество Король. Не знаешь, о ком он говорил?
– Может быть о матери, – предположила я, – Шандор говорил, что она всегда радела за его учебу.
– Ну, может и о ней, тебе виднее. В общем, это и есть моя новость. Не знаю, порадовала она тебя или нет…
– Да, Денис, очень порадовала. Ты не представляешь, как я просила его продолжить учебу и не хоронить себя в сельской школе. С его-то знаниями. Это было так… глупо. Но он и слушать меня не хотел. Этой новостью ты воскресил мою веру в него.
– Ну вот, а говоришь, о матери были его слова.
Я усмехнулась.
– А что еще Дмитрий Сергеевич о нем рассказывал? Может быть, что-то про его семью…
– Сказал, что у Слободы два ребенка.
– Два ребенка за три года? Быстро. Какого пола?
– Две девочки.
Я медленно переваривала полученную информацию. Девочки. В семье, где, прежде всего, ценят мальчиков, у Шандора родилось две девочки. «Мальчикам радуются больше. Это продолжатель рода. Только с рождением сына мы можем чувствовать себя состоявшимся мужчиной. К рождению девочек иное отношение. Девочка – это будущая женщина, а ее доля нелегка в цыганском таборе». Я так хорошо помнила эти слова, словно слышала их вчера. И надеялась, что у Шандора родится сын. Чтобы поднять свой авторитет в глазах собственного отца. Но не случилось. Как же несправедлива судьба к тем, кто больше всего заслуживает счастья и удачи!
– Спасибо, Денис.
– Да мне-то за что?
– За то, что навел справки. Теперь я, по крайней мере, что-то знаю о нем.
– Да ерунда. Пообещай мне, что не сильно измочишь подушку сегодня ночью. По твоему тону я чувствую, что ты к этому близка.
– Не переживай. Я буду думать о хорошем. А завтра я уезжаю. Грустить мне будет некогда.
– Уже? Доброго пути. Но ты не пропадай, звони.
– Обязательно. Ты всегда можешь приехать в гости с Илюхой.
– Давай, доброй ночи.
– Пока.
Я отключила телефон. Из головы не выходили слова Шандора. Я даже представила, как он их произнес – мягко, нежно, с надрывом в голосе. «Я не могу подорвать веру в меня дорогого мне человека». Неужели он говорил обо мне?
В то время как я считала, что хожу по его следам и дышу одним с ним воздухом в Сочи, на самом деле я делала это здесь. Целых три года! Он был так близко! Если бы я только знала… Если бы не поверила ему…
Мог ли он встречать меня за эти годы? Я вспомнила тот день, когда видела удалявшегося от меня мужчину. Тогда мне показалось, это был Шандор. Со спины он был точной его копией. Мог ли это действительно быть он? Мог ли он видеть меня? Может, потому он так и спешил скрыться за углом, что боялся обнаружить себя?
Я была беременна. Не решил ли он, что все у меня в жизни сложилось, и я счастлива?
Вот только где оно – мое счастье? Вот подушка, а вот я, окропляющая ее своими слезами.
Но это в последний раз. Завтра я снова начну новую жизнь. На новом месте. И больше никаких мужчин…
Глава пятнадцатая
Мы с мамой переехали в Витязево и обосновались в бабушкином доме. В нем помимо нас жили туристы, которые занимали два верхних этажа, а мы жили на первом. В дом было два входа. Один из них для гостей, второй – для нас, и мы редко пересекались с постояльцами. Даже окна гостевых комнат выходили на соседний участок, а на территорию нашего двора смотрели только окна длинного коридора, ведущего к номерам.
В нашей половине дома была огромная гостиная, совмещенная с кухней, и здесь мы проводили много времени в зимний период. В кухонной зоне гарнитур из ламинированной фанеры светло-бежевого цвета, подвесные ящики из матового стекла со стальными ручками и столешницей из искусственного камня. Гарнитур был разделен двумя окнами, выходящими на соседний дом, и никаких иных достопримечательностей они нам не открывали. Фартук облицован огнеупорным цветным стеклом, по периметру которого вмонтировала штанга с подвесными аксессуарами – набором баночек для специй и крючками для кухонной утвари. Газовая печь и большой холодильник завершали убранство кухни и были обновлены к нашему переезду.
В гостиной расположился широкий угловой диван и кресло, образуя букву «П» и между ними стоял длинный деревянный стол, покрытый светлым лаком. Диван не был приставлен к стене, образуя свободный проход, и за ним расположился протяженностью на всю четырехметровую стену встроенный шкаф. В нем хранились не только вещи, но и различная бытовая техника, включая стиральную машинку. Напротив мягкого уголка на тумбе стоял большой телевизор с плоским экраном, и пульт от него лежал на столе.
Я долго думала, куда повесить свою картину и, в конце концов, пристроила ее в зоне прихожей. Она удачно разместилась над зеркалом и постоянно привлекала мой глаз, когда я смотрела на свое отражение.
С двух сторон от телевизора находились две двери, которые вели в комнаты. И еще одна, ближе к выходу, в совмещенный санузел. За одной из дверей небольшая спальня, которая когда-то принадлежала маме, а сейчас мы отдали ее Полине. Мы обставили ее специально для нее, отдав предпочтения светлым пастельным тонам. Стены оклеили детскими обоями бежевого цвета со зверушками, на потолок повесили светильник с тремя круглыми плафонами. Купили новую белую кровать с деревянным изогнутым изголовьем и двумя выдвижными ящиками, в которых Полина хранила
