подвала.
— Оно? — одержимый показал подвяленный букетик знахарке.
— Да. Но цветочки все же отвалились, — Илакая слабо вздохнула, моргнув слезящимся глазом. — Давненько я не спускалась в подвал.
Ахин покрутил траву в руках, помял ее пальцами, понюхал и озадаченно пробормотал:
— И что мне с ней делать?
— Что? — старушка отвлеклась от тяжелых мыслей. — А, все просто. Ее надо разжевать в кашицу и приложить к ране. И кровотечение остановится, и боль пройдет. Очень удобно. Правда, язык онемеет после пережевывания, да и раненая конечность может на время отняться. Зато эффективно.
«Полезная вещь», — кивнул Ахин. Раны на нем и сами прекрасно заживают, однако боль продолжает досаждать даже при вмешательстве темного духа. Эта трава идеально подходит одержимому. Но будет еще лучше, если она вообще не понадобится.
— Ясно. Большое спасибо, — Ахин машинально пошарил по карманам, хотя деньгам там, естественно, взяться неоткуда. — И… эм… староста Орин все оплатит.
— Действительно? — наигранно удивилась Илакая. Поразительно, как она может так ярко выражать эмоции одним лишь голосом и половиной лица?
— Ну да.
«Конечно нет».
— Как скажешь, — уголок ее рта дернулся вверх. — Но деньги мне все равно не нужны.
— Да, я мог бы догадаться, — пробормотал Ахин, бросив быстрый взгляд на выход.
Надо что-то предложить ей взамен. Наверняка у парализованной пожилой женщины есть какая-нибудь просьба. И скорее всего, не одна… Но можно ведь просто уйти. Именно так одержимый и собирался поступить, но внезапно наткнулся на свирепый взгляд Аели.
— Даже не думай, — прошипела саалея.
— Э-э-э…
— Ты вроде сказал, что готов помочь тем, кто помогает тебе.
— Да, сказал, — поиграв желваками, подтвердил Ахин.
— Так отвечай за свои слова!
Медленно выдохнув, он беспомощно развел руками и повернулся к знахарке.
— Да брось, ты мне ничего не должен, — опередила его Илакая. — Я ж тебе всего лишь пучок травы дала. А так за мной Налья присматривает, ни в чем я не нуждаюсь.
— Кто?
— Оринова жена.
Ахин снова окинул комнату внимательным взглядом. Пыль, грязные одеяла, холодный очаг.
— Вижу я, как она присматривает… Когда хоть приходила в последний раз?
— День назад, — знахарка задумчиво прищурилась. — Или два. У прикованных к кровати людей время течет немного иначе.
— Бабуль, ты же голодна! — воскликнула Аели. — Тебе надо поесть. И попить!
Саалея бросилась в угол к очагу, где принялась громыхать крышками котелков и заглядывать в кувшины. Обнаружив воду в небольшом бочонке, она зачерпнула ее миской и подошла к кровати. Приподняв голову знахарки, Аели осторожно понемногу влила живительную влагу в искривленный параличом рот.
— Спасибо, девочка, — Илакая моргнула слезящимся глазом.
«Вряд ли вода в бочонке свежая», — подумал Ахин и подошел к похрапывающему у стены сонзера. Немного попинав Диолая и дождавшись, пока тот очнется и вспомнит, где он находится, одержимый вручил ему котелок побольше:
— Сходи за водой. Колодец рядом.
— Почему я постоянно что-то ношу? — насупился Диолай, угрюмо шагая к выходу. Котелок в его руке громко громыхал — сонзера как будто специально старался задеть им каждый встретившийся угол.
Саалея положила несколько сухих поленьев в очаг, сбегала за ветками и корой в лабораторию и разожгла огонь, отобрав у одержимого кресало, которое тот уже начал считать своим. Задавая вопросы хозяйке дома о том, что где находится, Аели набрала подвяленных овощей для нехитрой похлебки с крупой, нарезала их и закинула в котелок с водой, принесенный Диолаем.
— Там, вообще-то, ведро на улице есть, — проворчал сонзера, усаживаясь на пороге. — А то эта штука долго отказывалась наполняться в колодце, только плавала на поверхности.
— Ведро? — посмотрев на лежащую в кровати старушку, Аели задумчиво поправила непослушный локон. — Отлично. Набери в него воды и неси сюда.
— Опять я? — поник Диолай.
— Уж больно хорошо у тебя это получается.
Сердито сопящий сонзера снова ушел.
Присев на стул, Ахин молча наблюдал за подругой, возящейся у очага. Она казалась намного привлекательнее, чем раньше. Но эта красота не имеет ничего общего с красотой разодетых в откровенные платья саалей, торгующих собой в элитных борделях Камиена. Нет, сейчас Аели совершенно другая. Спокойная, уверенная, добрая, заботливая, женственная…
Запыхавшийся Диолай ввалился в комнату, заворотив огромное ведро с водой.
— Вот, — шумно выдохнул он, плюхнувшись на порог.
Саалея кивнула и подошла к кровати.
— Я тебя помою, — заявила она знахарке. — Это не обсуждается.
«У нас нет столько времени!» — хотел было возразить одержимый, но не смог сказать ни единого слова. Он продолжал любоваться подругой, испытывая раздражающе приятное чувство.
— Спасибо, — дрогнувшим голосом прошептала Илакая.
Аели тряхнула головой, пряча лицо в тени непослушных волос.
— Вы двое, — она не глядя обвела рукой юношей и указала на дверь: — Пошли вон.
Одержимый хотел и дальше смотреть на саалею, а сонзера явно не имел ни малейшего желания опять вставать с облюбованного насеста. Но, представив, как Аели обмывает дряхлое тело знахарки, они разом поднялись и без промедления вышли из дома, хотя достаточно было просто покинуть комнату.
Опершись на хлипкую ограду, Ахин и Диолай лениво разглядывали сад. Несмотря на то, что он практически весь порос сорняком, в нем до сих пор замечалась заботливая рука хозяйки. Даже жалко, что скоро все ее старания канут в небытие.
— Если она голодна, мы могли бы просто дать ей немного вяленого мяса, — проворчал Диолай, похлопав по туго набитому мешку.
— И как ты себе это представляешь? — хмыкнул одержимый. — Пожилые люди в принципе не могут разжевать эту подошву, даже если они не парализованы.
— Ну и хорошо. Значит, маленького шматочка надолго хватит.
Ахин посмотрел на ночное небо. Самый темный час подходил к концу. Луна устало поливала землю остатками призрачного серебра, звезды медленно блекли, а на востоке уже показалась бледная синева.
— Значит, они тут без знахаря сейчас, — произнес Диолай, указав подбородком на заброшенный сад.
Одержимый пожал плечами. Разговаривать не хотелось, но он все же ответил:
— Староста сказал, что при необходимости они посылают в Камиен за лекарем.
— Это неудобно. Долго. И дорого.
— Кажется, жители Бирна не бедствуют, — усмехнулся Ахин. — И теперь еще очень долго не будут испытывать в чем-либо нужды.
— Ты же знаешь, что побрякушки не будут разделены между всеми поровну, — Диолай вздохнул, вспомнив печальное расставание с мешком золотых украшений. Тяжесть той ноши теперь казалась ему даже приятной.
— Это уже не наше дело. Пусть выполнят условия сделки, а остальное неважно.
— Да, неважно. Конечно. Неважно, — пробубнил сонзера, барабаня пальцами по хлипкой оградке. — Но хотелось бы, чтоб хоть часть пошла на что-нибудь полезное. Например, можно было бы пригласить в Бирн толкового знахаря на постоянное житье и при порядочном жаловании. Только не в этот разваливающийся сарай
