я терпел боль и превозмогал трудности. Я не добился бы ничего, если бы не ты, Аели. Для меня ты никогда не была никем».
Но он этого не сказал.
— Угу, — кивнул Ахин.
«Кретин. Я просто трусливый кретин».
Саалея смахнула крохотные слезинки, подняла голову, откинув пряди зеленоватых волос, и посмотрела прямо в его черные глаза. Темный дух всколыхнулся, жадно поглотив нечто, что одержимый не успел даже почувствовать.
— Так ты не против?
— Хоть в чем-то наши мнения сошлись, — Ахин растянул губы в подобии улыбки, тщетно силясь проглотить ком в горле. Он осознал, что ему придется на время расстаться с Аели. — Конечно, я не против.
Девушка улыбнулась в ответ и судорожно выдохнула. Она повернулась к Илакае, держа в дрожащих руках миску с похлебкой, но знахарка лежала в кровати с закрытым глазом и мирно посапывала. Спала. Или притворялась.
«Так будет лучше, — печальный вздох распирал грудь одержимого, но он все же сумел сдержать его. — Я рад за Аели. И даже если миру суждено окончательно развалиться на части, она успеет побыть счастливой. Уже не все напрасно».
Ахин вдруг понял, что если и дальше продолжит смотреть на саалею, то уже не сможет уйти.
— Мне пора, — тихо произнес он.
Аели вскочила на ноги:
— Я провожу.
«Нет, пожалуйста…»
— Хорошо, — пробормотал Ахин, откинув поеденную молью занавеску.
Они вышли на улицу и встали, глядя друг на друга. Диолай покосился на них, пробормотал что-то насчет разведки и направился к заросшей тропинке, всем своим видом демонстрируя безразличие.
На востоке забрезжил рассвет, и тощие рваные облака стали напоминать окровавленные бинты, медленно плывущие по темной реке. Иногда они расползались на отдельные клочки и вспыхивали ярким желтым пламенем, а затем воссоединялись и зависали над лесом безобразным темным пятном на бледном небе. На землю упали первые тени нового дня.
— Я должна поблагодарить тебя, — неуверенно улыбнулась Аели.
Если бы саалея саркастично усмехнулась или сказала что-нибудь язвительное, одержимому было бы проще. Но теперь он еще сильнее захотел остаться с ней. И плевать на весь мир, пусть этот жалкий обломок рассыплется хоть прямо сейчас! Тогда Ахину не придется уходить от нее.
— За что меня благодарить? За то, что я лишил тебя дома? За то, что таскал по лесам? За то, что тебя чуть не перепродали? За голод, за ночевки под ливнем, за стертые в кровь ноги? За это благодарить? — одержимый гневно поджал губы, почувствовав вскипающую к самому себе ненависть. — Ты столько раз могла погибнуть из-за меня!
— Зато теперь я здесь, — она с неожиданной нежностью посмотрела на приземистый домик: — Непохоже на Камиен, но так даже лучше. Надеюсь, и жизнь моя не будет похожа на ту, от которой я убежала с тобой.
Тишина, потрепанная пением утренних птиц, прошлась вокруг жилища знахарки и остановилась между саалеей и одержимым. Передохнув, она расправила крылья, и легкий ветерок подхватил ее, унося куда-то в поле.
— Тебе пора, — саалея попыталась улыбнуться. Получилось, но очень печально.
— Да, — мотнул головой одержимый. — Если тебе что-то понадобится, то обращайся к нежити. Лучше к Перевернутому.
— Не думаю, что у меня возникнут проблемы, для решения которых придется просить о помощи мертвецов.
— Но вокруг одни люди.
— Я поговорю со старостой Орином, — Аели изящным жестом взвесила рукой воздух, как будто в пустой ладони лежал мешочек с золотом: — Мы хорошо заплатили ему, он меня прикроет, если что. И сама я буду осторожна.
— Правильно… — Ахин посмотрел на рассветное небо: — Теперь мне точно пора.
— Но ты ведь еще вернешься? — с надеждой в голосе спросила саалея. — До того, как все начнется… точнее, закончится.
— Вернусь.
— И потом изменишь наш мир?
«Если найду демонов. Если смогу уговорить их присоединиться ко мне. Если выживу. Если у меня все получится…»
— Изменю.
— И… вернешься еще раз? Ко мне. Навсегда.
Ахин обнял ее.
— Да.
***
— А я знал, что она выберет тебя, — заявил Диолай, шагая за одержимым по дороге среди полей. — Но благодарить за это нужно только меня. Потому что я не стал вмешиваться в ваши отношения, иначе у тебя не осталось бы ни единого шанса охмурить красотку Аели. Без обид, но, как ни крути, со мной тебе не сравниться. Только не считай это подачкой с моей стороны, ладно? Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неполноценным.
— Как скажешь, — пробормотал Ахин, глядя на утесы.
В тусклом утреннем свете серые каменные массивы казались низкими и неказистыми, как будто они были частью некой грандиозной задумки природы, но она отвлеклась на что-то более важное, отложив заготовку до лучших времен. И вот брошенные утесы стоят, приобняв долину Бирна с севера, а лучшим временам, видимо, настать не суждено.
— В обхождении с женщинами мне нет равных, — продолжал болтать сонзера. — Порой даже приходится прилагать усилия, чтобы моя привлекательность и… как ее… а, харизма! Чтобы привлекательность и харизма не навредили делу. Если рядом есть девушки, то они сразу же начинают обращать на меня внимание, и весь остальной мир перестает для них существовать. Разве можно быть настолько безответственными? Впрочем, я их не виню. Устоять передо мной способна далеко не каждая. Вот потому-то мне и приходится притворяться неуклюжим простачком. Но это не всегда помогает. Природу, знаешь ли, не так-то просто обмануть. Женщины всегда учуют настоящего мужчину, под какой бы маской он ни скрывался. Поверь мне, я в этом хорошо разбираюсь.
— Не сомневаюсь.
Ахин ускорил шаг, чтобы сонзера на время замолчал из-за сбившегося дыхания. Почему одержимый не мог просто попросить его? Потому что это всегда делала Аели. И что с того? Да ничего. Саалеи рядом нет, и Диолая никто не затыкает.
«А мне до сих пор кажется, будто бы она сейчас что-то ему скажет. Он, как обычно, попытается выкрутиться, но Аели с ехидной улыбкой обернет против него его же слова, и нашему мужественному сонзера останется только обиженно плестись в сторонке и надувать пузыри из соплей. Даже как-то странно, что ее нет рядом…» — одержимый резко обернулся, но увидел только нахмурившегося Диолая, поправляющего лямки тяжелого мешка. Да, Аели действительно не было рядом.
— Ага, девушкам не стоит находиться среди свирепых мужчин, пока они заняты своими мужскими делами, — кое-как отдышавшись, произнес сонзера. — Это всех отвлекает, сбивает с толку, вносит сумятицу и, как правило, не приводит ни к чему хорошему. Я не раз видел такое. Знаешь, сколько толковых ребят погибло из-за спора о женщинах? У-у-у… Не счесть, — он на мгновение задумался и разочарованно хмыкнул: — Хотя я только двоих помню.
— Дуэль
