О том, что Эйзенхауэр знал, что СССР не был готов признать акт, подписанный в Реймсе окончательным, говорит его решение не разрешать журналистам, приглашенным для освещения этого события, публиковать «материалы о капитуляции, пока не будет официального заявления, согласованного между союзниками». (Очевидно, что до подписания акта генерал Суслопаров сообщил Эйзенхауэру о том, что Москва еще не дала ему такого разрешения.)
В то же время очевидно, что Эйзенхауэр уже 7 мая постарался принизить значение подписания акта о капитуляции в Берлине. Он писал: «На церемонию подписания капитуляции в Берлине были приглашены и западные союзники, однако я считал для себя неподходящим ехать туда. Немцы уже побывали в штаб-квартире западных союзников, чтобы подписать акт о безоговорочной капитуляции, и я полагал, что ратификация в Берлине должна быть делом Советов. Поэтому я назначил своего заместителя главного маршала авиации Теддера представлять меня на церемонии… Спустя несколько месяцев я увидел в Москве кинофильм – всю эту церемонию в Берлине, заснятую на пленку».
В ночь с 8 на 9 мая в Карлсхорсте, в восточной части Берлина Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил был подписан начальником штаба Верховного главнокомандования Германии генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем. Капитуляцию принял от СССР Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, а также командующий стратегическими воздушными силами США генерал Спаатс, маршал авиации британских вооруженных сил Артур В. Теддер, главнокомандующий французской армии генерал Делатр де Тассиньи. Так, несмотря на то, что подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии в Берлине правительством Геббельса было сорвано эсэсовцами, направляемыми Гиммлером, роль нашей страны и Красной Армии в достижении Победы получила полное признание.
На процедуре подписания присутствовал и И. А. Суслопаров. Тут ему сообщили, что Сталин, позвонив по телефону, просил ему передать, что не имеет претензий к его действиям в Реймсе.
В своем обращении к народу по радио 9 мая И. В. Сталин говорил: «Товарищи! Соотечественники и соотечественницы! Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию. 7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая». Так Сталин определял отношение Советского правительства к двум актам о капитуляции. Не отрицая значения акта, подписанного в Реймсе, Сталин объявлял его «предварительным», а «окончательным» считал лишь тот, что был подписан в Берлине.
В своем обращении к народу 9 мая Сталин сказал: «Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией… Германия разбита. Германские войска капитулируют». В то же время Сталин подчеркнул: «Советский народ торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию».
По мере приближения часа капитуляции становилось ясно, что попытки Гиммлера и возглавляемых им эсэсовцев удержаться у руководства побежденной Германии безнадежны. Военные, окружавшие Дёница, жаждали избавиться от тех, кто преследовал их после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, уничтожал их коллег и близких к ним людей. Для западных держав Гиммлер и его люди, их попытки добиться сепаратного мира были уже не нужны. Более того, зловещая фигура рейхсфюрера СС в правительстве Дёница мешала Западу говорить о торжестве дела демократии.
6 мая в разгар переговоров в Реймсе о безоговорочной капитуляции Дёниц направил Гиммлеру письмо: «Дорогой господин имперский министр! Учитывая нынешнюю ситуацию, я решил отказаться от дальнейшего сотрудничества с Вами в качестве имперского министра внутренних дел, члена имперского правительства, главнокомандующего резервной армии и главы полиции. Я объявляю все ваши должности упраздненными. Я благодарю Вас за службу, которую Вы осуществляли ради Рейха».
Аналогичное письмо было адресовано также Геббельсу. Ясно, что 6 мая Дёниц всё ещё не знал о его судьбе. А это, в частности, означало, что никто из обитателей бункера, кто мог бы принести вести о Геббельсе, не прибыл во Фленсбург. Очевидно, никто из них не спешил на службу в правительстве Дёница, а старался как можно надежнее скрыться.
Такое же письмо было направлено Розенбергу, министру по оккупированным территориям на Востоке. (Удивительным образом, такое министерство сохранялось в Германии до 6 мая 1945 г.) В отставку был отправлен и министр юстиции Отто Тирак. Так Дёниц постарался избавиться от наиболее одиозных личностей в своем кабинете.
Гиммлер продолжал надеется на то, что он будет востребован западными державами. Он не отправился в бега, подобно Шелленбергу, который уже оказался в Швеции. По словам Тревора-Роупера, «он сохранял претенциозную службу: штат из 150 человек, радиоотряд, 4 машины с охранниками… Он написал письмо фельдмаршалу Монтгомери, и каждый день осведомлялся, не пришел ли ему ответ». Для этого были основания. То, чего добивался Гиммлер во время переговоров через посредство Бернадотта, воплощалось в жизнь. В английской зоне оккупации немецкие военные части не были расформированы. Около 1 миллиона солдат и офицеров вермахта не были переведены на положение военнопленных. С некоторыми из них проводились занятия по боевой подготовке.
Однако положение самого Гиммлера во Фленсбурге стало неопределенным. После капитуляции Германии, Гиммлер решил, что надо скрываться. 10 мая он покинул Фленсбург вместе с частью своих приближенных на четырех машинах. Путь был тяжелым. Им приходилось ночевать на открытом воздухе или в зданиях железнодорожных станций. Через два дня беглецы добрались до устья Эльбы и, обнаружив, что переправы нет, бросили машины. Дальше они шли пешком, ночуя в крестьянских домах. 21 мая они достигли Бремерверде. К этому времени все участники группы сняли с себя знаки отличия СС и выдавали себя за бывших сотрудников тайной военной полиции. У Гиммлера были документы на Генриха Гитцингера, человека, который был приговорен Народным судом к смертной казни. Гиммлер сбрил усы и одел на глаз повязку.
В Бремерверде был установлен британский контрольно-пропускной пункт. Было решено, что первым его пройдет один из беглецов – эсэсовец Киркмайер. Если его пропустят, за ним должны были последовать и остальные. Но Киркмайер не вернулся от пропускного пункта. Тогда Гиммлер и другие решили повернуть назад.
Через два дня, 23 мая британский патруль задержал группу нарушителей комендантского часа в городе Люнебург. Их отвели в лагерь для гражданских лиц. Через некоторое время один из задержанных пожелал встретиться с начальством лагеря. Британский капитан Сильвестр вспоминал как этот человек с повязкой на глазу, снял ее и одел очки. Затем он представился: «Я – Генрих Гиммлер».
В ходе тщательного обыска Гиммлера у него был изъят пузырек с жидкостью. Гиммлер утверждал, что это его лекарство от болей в желудке. Подозревая, что Гиммлер прячет яд во рту, капитан Сильвестр приказал принести бутерброды с сыром и чай для задержанного. Капитан полагал, что во время еды, тот вытащит яд изо рта. Но этого не случилось. По словам Сильвестра, Гиммлер вел себя спокойно, вежливо разговаривал и «временами казался даже веселым».
В 20.00 приехал начальник разведки штаба Монтгомери полковник Майкл Мерфи, которому Гиммлер заявил, что у него есть письмо для Монтгомери. Мерфи решил еще раз обыскать Гиммлера. Письма у Гиммлера не обнаружили. Его отвезли в следственный центр, где обыск проводили полковник Мерфи и армейский врач капитан С. Дж. Уэллс в присутствии старшины Э. Остина. Когда Уэллс попросил Гиммлера открыть рот, он сразу же увидел маленький черный шарик, торчащий между зубами в нижней челюсти. Уэллс засунул два пальца в рот Гиммлеру, но тот резко отдернул голову и сильно прикусил пальцы врача.
Все трое военных набросились на Гиммлера, пытаясь помешать ему проглотить яд. Когда же ему это удалось, военные в течение 15 минут боролись за его жизнь, давая рвотное, промывая желудок, применяя искусственное дыхание. Однако, несмотря на эти усилия, рейхсфюрер СС умер.
Так закончилась жизнь одного из наиболее зловещих деятелей Третьего рейха, который до последних часов своего существования пытался расколоть антигитлеровскую коалицию и даже начать поход войск США, Великобритании и Германии против СССР.
