Радость? Он схватил свое я за горло. «Не торопись. Не забывай».
– Почему ты думаешь, что Мелькор хочет гибели Арды?
– А разве ты не видишь, что лишь его волей нарушен замысел Эру? Ты знаешь, что делать?
– Кажется, знаю. Вы должны заключить мир. Как равные.
– Мир? С ним? После того, что он сделал? После всех войн, после Орков?
– Согласись, то, что сделал с ним ты, не может склонить к приязни к тебе.
– Не я один судил его!
– Ты – король. Ты мог сказать свое слово.
– Не мог! Я пошел бы против Эру, против моих братьев и сестер.
– А он тебе не брат?
– Манве отвернулся.
– Намо, что же делать, что?
– Я сказал.
– Но как? Он не примет гонца. Он так уверен в своей силе и неуязвимости…
– О чем ты говоришь, Манве? Какая неуязвимость? Почему ты пытаешься сделать из него злодея? Разве Эльфы не сокрушили его войска? Разве сам он – Вала – не изранен Финголфином? Разве его не ранил Человек?
– Человек?
– Да, Берен.
– Ты не говорил.
– Ты не спрашивал. Манве, он не сильнее нас. Да, он могуч, достаточно могуч, чтобы помочь тебе в твоих трудах. Но он не разрушитель, Манве.
– Тогда, может, он и согласится… И что будет?
– Я это вижу. Арда будет воистину прекрасна и благословенна. Люди станут равными Бессмертным, а их дар Свободы позволит им сделать Арду столь прекрасным миром, что не предвидит даже Эру. Разве не возрадуется он? Разве не во славу будет это нам?
– Может, ты и прав, – задумчиво промолвил Манве. – Но как же замысел Эру?
– А был ли его замысел таков? Ведь мы не видели всего, брат.
– Не видели… Да. Но… что будет, если мы не сможем… договориться?
– Я не хочу об этом думать. Смерть вновь придет в Валинор. Арда замрет. Как будет жить разум, если затихнет сердце? Я видел…
– Ты уверен?
– Я умею видеть.
– Значит, два пути… Но, может мы сумеем и без… него?
– Сумеем, но чем ты заменишь долю Мелькора? Это будет другой мир, ущербный. Такова истина.
– Я понял. Я скажу на Совете. Пусть решают все.
– Манве…
– Я понимаю тебя. Я клянусь – никто из Валар не ступит на берега Средиземья. Я клянусь – пальцем не коснусь его. Я клянусь – каждый будет выслушан и мера заблуждений каждого будет определена, и мера искупления назначена будет каждому.
Немного спустя после беседы с Манве радость Намо сменилась сомнением, а затем ощущением собственной невероятной глупости и какого-то стыда. Мучительнее всего было то, что он никак не мог понять причины этого неуютного чувства. Ведь он искренне пытался быть беспристрастным и справедливым к обеим сторонам. Он искренне желал примирения и хотел в него верить – но почему-то не верил. Предчувствие, всегда безошибочное, противоречило доводам разума. Или Манве менее холоден, чем казалось Намо, и его чувства могут одолеть разум? Намо не знал.
– Так что же здесь думать! – кричал Тулкас, потрясая кулаками. – Если он с Эльфами и даже с Людьми справиться не в силах, то…
– Умерь свой гнев, могучий Тулкас. Я сказал: два пути у нас. Решайте.
– О чем спорить, супруг мой? Воля Эру священна. И тот мир, что задумал Отец, должен быть построен. Значит, Враг должен быть сокрушен.
– Разве не было тебе слова Эру? – удивился Ороме.
– Да, но… – Манве не мог смотреть в глаза Намо. Но ведь все шло очень удачно, решало большинство…
– И что будет, если Арда станет владением Людей? Что ты будешь за король? Над кем? Над Эльфами? Над Валинором? А Люди – ему?
– Судьбы Арды решать не владыкам ее. Пусть слова свои скажут дети Арды, те, кто живет в ней, и кому Арда принадлежит по праву. Их воле мы подчинимся.
Манве говорил спокойно и уверенно – олицетворение высшей справедливости. Слова – холодные хрустальные капли.
– Я хочу знать – во благо ли Арде деяния брата моего. Я хочу знать – следует ли нам говорить с ним или начать беспощадную войну. Я хочу знать – отправить ли к нему посланца, дабы он сам пришел на суд Валар под честное мое слово, что я не трону его?
Молчала Варда. Молчал Тулкас – не от раздумий, он был лишь в изумлении. Что возиться-то с Врагом? Бей, и все.
– Гонца? – наконец, выдохнул Ороме. – Ты забыл, как он чуть не убил благородного Отца Орлов?
– А мы разве не убили его посланника? – спросил Намо.
– Страшен во гневе Гнев Эру, – насмешливо сказал Ирмо. – Почему бы не разгневаться и Мелькору? Или гибель Майя не стоит вырванного хвоста Соронтура?
– И все же это опасно. Довольно было смертей, – сказал Манве.
– Может, слово Валар будет в устах Людей и Элдар?
– А он что – станет их слушать? – усмехнулся Ороме.
– Почему бы и нет? Принял же он послов сыновей Феанаро.
– И Майдрос за это поплатился.
– Не за это. И ты это знаешь. Боюсь, ныне он не примет послов ни от кого. Он никому уже не верит.
– А силой привести, – рявкнул Тулкас.
– Это в самом крайнем случае, – остановил его Манве. – Впрочем, потом все равно уйдет по своей воле, если правда на его стороне. Только, – Манве предупредительно поднял руку, – никто из Валар не ступит больше на землю Арды. Хватит. Арда – не место для решения споров Великих. Это чужой дом – дом Элдар и Людей, и пусть решают хозяева. Наш дом – здесь.
– Тогда пусть они скажут слово, – заговорила Варда.
Рек Эонве:
– Слушайте же посланца Смертных Земель Эарендила к Великим.
– Может ли Смертный Человек ступить на берега Земли Бессмертных и остаться в живых? – мрачно спросил Намо.
– Для этого и пришел он в мир, – ответил Ульмо. – Он сын Туора из Дома Хадора; но разве не Идрил, дочь Тургона из рода Финве, мать его?
– Валар не предлагают дважды. Не было ли изречено, что никто из Нолдор, покинувших Валинор вслед за Феанаро, не сможет возвратиться назад? – в голосе Владыки Судеб звучала скрытая угроза. Он уже знал, что будет говорить Эарендил; знал – и страшился.
И тогда заговорил Манве:
– Твои слова справедливы, брат мой; но ныне волею Отца изречь его судьбу дано – мне. Любовь к Элдар и Атани вела Эарендила; и проклятье не властно над ним. Потому повелеваем мы тебе, Эарендил, и супруге твоей Элвинг говорить ныне перед Великими.
Намо опустил голову: он не был властен изменить ничего.
– Ответь нам, Эарендил, благо ли для Арды деяния Мелькора? – спросила Варда.
– О Великие! О каком благе можно говорить, если скоро все Дети Илуватара либо погибнут под мечами черного воинства, либо станут рабами Врага? Я пришел молить о защите.
– Разве не о защите от сынов Феанаро пришел ты просить?
– Это так. Но разве не козни Врага привели их из Валинора в Арду? Разве не тень злой воли Врага омрачила их сердца?
– Скажи, Эарендил, разве Элдар никогда не побеждали Врага? Зачем вам помощь Валинора?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
