— Поубедительней, — поощрил я. — Твоей жизни ничего не грозит, если они уйдут. Вы все равно проиграли.
Губы Дизака тряслись, глаза отчаянно блуждали, ища выход из неожиданного тупика.
— Но что же с нами будет?..
— Это мы будем решать не здесь.
Он на мгновение прикрыл глаза, снова слегка нервно кивнув.
— Хранители!.. — его голос почти сорвался. — Уходите. Немедленно. Таков промысел и замысел божий!
По людской стихии прокатилась новая волна, и теперь линия прибоя отодвинулась, медленно отступая прочь.
— Ты же не убьешь меня? — снова переспросил он хрипло и нервно.
— Если скажешь мне, под каким именем скрывается Линн — нет. Да не бойся, — поморщился я, увидев его взгляд. — Я не стану убивать тебя после этого.
— Ты действительно этого не знаешь?
— Это ненадолго. И мне надо знать, что ты раскаиваешься.
Он кивнул, похоже, уже достаточно придя в себя.
— Это Клинор.
— Маркиз де Клинор?
Этот тихоня? Хотя, почему бы нет. Черт!.. Теперь, когда я все вспомнил — он же был похож даже внешне! Отличный двойник, может, даже генетическая копия? Вот это была проработка плана… И эта его чрезмерная «религиозность», прекрасно все маскирующая. Да, это должен быть он. Я кивнул.
— Что ж, если ты поможешь нам все исправить…
Меня перебило разорвавшее ночь грозное рявканье:
— Какого гомункулуса!.. — Откуда здесь Фортингем…
— Ббей тфарей!.. — знакомо взревел Бэм.
И тут же послышался ружейный залп. Огюст и Мишель привели подкрепление…
— Vorwärts![24] — закричал откуда-то капитан Таннеберг, как «страшное, жуткое как смерть: „Даешь!“»[25]
Земля сотряслась под тяжелыми конскими копытами. Мы оба вздрогнули. Воспользовавшись моментом, Дизак крепко схватил мою рапиру за лезвие и, перекатившись, воткнул ее острием в землю. Я чертыхнулся, на мгновение потеряв равновесие, а вместе с ним и оружие — не останавливая движения, Дизак прокатился по моему клинку, вырвав его из моей руки. Рефлекторно я перебросил дагу в правую руку. Дизак схватил мою рапиру и, распрямляясь, тут же сделал резкий выпад, угодив мне не в корпус — я почти успел уклониться, а в левую руку у локтевого сгиба, и сразу резко повернул клинок, закрепляя успех. Из глаз у меня посыпались искры, я рухнул рядом с ним на одно колено.
— Стойте, убейте их всех!.. — крикнул он, но слова тут же перешли в хрип, услышали его немногие. Сыпались у меня из глаз искры, или нет, падая, я всадил дагу прямо ему в сердце. Я не мог ему позволить снова возглавить его армию.
— Жаль… — проговорил я, и на моих глазах выражение его лица не просто изменилось, а будто стало лицом другого человека. Почти беспомощным, а то, что мелькнуло напоследок в его глазах, показалось странно похожим на облегчение и благодарность.
— Прости… — пробормотал он, и его пальцы соскользнули с эфеса моей рапиры. Он снова вытянулся на земле, и больше его не нужно было там удерживать.
— Нейт… — позвал я, но его глаза безразлично остекленели. — Черт тебя побери!.. — прошептал я сквозь зубы и с трудом выдернул из руки собственную рапиру, тупо заметив, как из разорванной артерии хлещет кровь. Что ж, похоже, что и он меня достал.
Но все случилось только потому, что я перестраховался. Если бы никто не отправился ни за какими отрядами, тут бы сейчас не проливался «океан крови», прямо под нашим домом. Хранители бы ушли… пусть бы потом все равно пришлось что-то с ними делать. Эта ночь брала свое. И не без моей помощи.
— Князь тьмы!.. — взвыл кто-то, но я даже не обернулся. Хранитель так до меня и не добрался, кто-то перехватил его раньше.
Я вздохнул, подобрал рапиру и все же поднялся. Терять уже нечего. Помнится, старичок Оливье всегда говорил с непередаваемой холодной насмешкой: «Если ты жив, значит, ты можешь драться! А если не можешь, значит, ты уже не жив».
«Могу», — ответил я воображаемому Оливье и резко развернувшись (надо же, и ведь четко получилось), всадил клинок под руку ближайшему хранителю, удар второму, третьему… даже, кажется, стало легче дышать. Еще один готов, пятый канул куда-то в гущу, пришлось сдержать руку, чтобы случайно не попасть по вынырнувшему откуда-то швейцарцу. В глазах плыло. Ага, вот еще хранитель — прощай, бедняга!.. Ненадолго разминулись… Выстрел поблизости. Еще один, которым меня чуть не сшибло на землю — от одной звуковой волны. Нет, рано… Их много. Пусть уцелеет побольше друзей! Перехват… ах, черт, клинок скользнул по кирасе, а я в ответ получил удар в бок, шут с ним… выправим — и прямо в точку!.. Я видел, как рассыпаются корабли горстями звездных блесток, я говорил с Сенекой, я захватывал Иерусалим, все это было, я видел, как люди убивали друг друга камнями, зубами, лазером, радиацией, и много чем похуже…
— Поль! — услышал я знакомый хриплый голос. — Как ты? — Огюст отбросил пистолет в сторону.
Я поднял голову и чуть качнулся.
— А, Гамлет!..
— Что?.. — изумился Огюст. — Ты ранен?
— Тебя зовут Гамлет, — повторил я быстро. — Гамлет Квазарий! Диану зовут Линор, и она моя родная сестра, Изабеллу — Антея Витали, Рауля — Фризиан Регул, Готье — Олаф Лебедь, а отца… Мэллор Гелион. А того, кого мы ищем, зовут Ралес Линн, полковник Линн… И это Клинор. Ты должен вспомнить, ты вспомнишь!.. Вы все вспомните!
— Ты бредишь? — Огюст не нашел ничего лучше чем схватить меня за плечо. Под тяжестью его руки я чуть не потерял равновесие.
— Убивайте лишь тех, что нападают, остальные уйдут сами, у них приказ!..
И что это я сказал такое доброе? Хорошо еще не «бог на небе узнает своих…».
— Поль!.. — на непонимающем лице был написан испуг, но кажется, у меня уже не было времени объяснять. — Черт, да что с тобой?!
— Все нормально, просто артерия перерезана, — успокоил я его. Это было лучше, чем если бы он решил, что с головой у меня теперь то же, что у большинства хранителей. — Оставь меня в покое…
Огюст автоматически кивнул и куда-то исчез. И правильно… Нечего тратить время по пустякам.
Откуда-то появилась странная легкость — казалось бы, одновременно я ощущал свинцовую тяжесть, но передвигать ее в пространстве при этом не составляло, как будто, никакого труда, хотя что-то давило, давило… но это все было неважно, ведь было при том и какое-то воспарение… Вдруг что-то больно сдавило мою руку. Я возмущенно охнул и попытался сделать что-то очень нехорошее с тем, кто в меня так бесцеремонно вцепился.
— Не вырывайся! — проворчал Огюст, зверски продолжая затягивать импровизированный жгут — это был какой-то ремешок, со вставленным в него тонким стилетом в ножнах. — Так надо…
